Зима, любовь, экстрим и хаски - Женя Онегина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следующие два часа мы разгружаем машины, устраиваем собак и сами обживаемся во временном жилище. Гарик носится как сумасшедший и успевает фотографировать все на свете. Мой телефон разрывается от полученных кадров и ссылок на посты в соцсетях. Я знаю, что в “Медвежьем углу” ждут этих фото, а Катя и Свят планируют ежедневные отчеты и выходы в эфир.
Зоя занята исключительно собаками. Кажется, уже в тысячный раз она проверяет их лапы, трогает носы, чешет, заодно прощупывая мышцы. Собаки возбуждены до предела. Всего их на базе около пятидесяти, и не все спокойно относятся к чужакам под боком. Я вижу, что Сильвер смущен, и потому ведет себя немного нервно. Он прижимает уши, и хвост его находится в постоянном движении. А еще ему хочется вернуться на любимый диван, а не ночевать под открытым небом.
– Почему Сильвер? – вдруг спрашивает Зоя.
– В смысле?
– Серебро? Я правильно поняла? Шерсть у него как серебро. Или это тоже из книги? Как Джон Сильвер?
– Не совсем, – отвечаю я. – Но, если я тебе сейчас скажу, ты будешь смеяться.
– Да ну! – обижается Зоя и даже выпячивает губу. – Мне с ним пять дней идти в одной упряжке, Царевич! Я должна знать его самую страшную тайну!
– Ну хорошо! – сдаюсь я. – Но ты сама напросилась!
– Даня, ты меня пугаешь! – смеется Зоя, и на душе от ее смеха становится до странного легко.
– Его зовут Серебряная ложка! – говорю я шепотом. Почти девчонке на ушко.
– Что? Даниил, это что? Имя?
– Сильвер Спун, да. Ну или мажор.
– В смысле?
– Это старая английская пословица, Зоя. Стыдно не знать! «Born with a silver spoon in the mouth» – родиться с серебряной ложкой во рту.
Она хохочет. Сильва смотрит на нее почему-то немного обиженно, и тогда она падает перед ним на колени в снег, снимает перчатки, бросая их рядом, бесстрашно обхватывает ладонями огромную собачью морду и целует Сильвера в пятнистый нос.
– Так ты у нас мажор, мальчик? – шепчет она. – Не простой, а с серебряной ложкой во рту. Мы с тобой покорим этот мир, правда, сладкий пончик?
Сильвер смотрит на нее своими разноцветными глазами и ловит каждое слово. А потом он подается вперед и, не обращая внимание на руки девчонки, лижет ей щеки. Еще и еще. Словно хочет убедить, что у них все получится.
В груди становится тесно. От горячей терпкой
ревности, которая разливается по венам раскаленным металлом. Серебром, наверное. Я судорожно сглатываю, пытаюсь что-нибудь сказать (хоть что-нибудь!), но голос не слушается. А глаза почему-то начинает щипать.
И тогда я задаю себе главный вопрос.
Кого я люблю больше: девчонку или собаку?
И вообще, как давно я люблю эту взбалмошную девицу?
Глава четвертая
Зоя
Взмах флажка!
Я в последний раз проверила, поднят ли стояночный тормоз, и обеими руками вцепилась в рулевую рейку, за которую каюр держится во время движения.
Три!
Стартовый коридор показался мне довольно узким. День был солнечный и не очень морозный, и на открытие пробега “Земля хаски” собралась чуть ли не вся область. Мы шли третьими. Жеребьевку провели накануне, и она носила скорее организационный характер. Но среди заявленных команд были и те, кто хотел непременно прийти к финишу первыми. “Санкт-Петербург” под первым номером и “Москва” под вторым уже скрылись из поля зрения болельщиков, следом за ними рванули и снегоходы, которые будут сопровождать упряжки в пути.
Два!
Чук и Гек уже давно нетерпеливо повизгивали, мечтая как можно скорее выйти на дистанцию, им вторил непоседливый Джек. Лондон и девочки, наоборот, не поддались праздничной атмосфере заезда и смотрели на мир немного утомленно. Сильвер же выглядел потерянным. Не зря я поставила его в середину упряжки на первом участке маршрута.
Один!
Я убрала ногу с тормоза.
Старт!
– Вперед, Лаки! Вперед, девочка! Вперед!
Балаклава с флисовой подстежкой не спасала от ветра. Руки примерзли к рулевой рейке примерно минут через пять. Болельщики, громкие голоса, музыка и смех остались позади. А впереди нас ждали только приключения и снег. Первые пять километров мы преодолели почти моментально. Трасса была прямой как стрела, накатанной и к тому же шла немного под горку. Засидевшиеся собаки неслись вперед, и я позволила себе немного выдохнуть и отпустить ситуацию.
Мы стартанули.
Это уже успех.
Этот этап пробега, согласно маршруту, был длиной пятьдесят километров. Часть проходила по открытой местности и замерзшему озеру, часть – по лесу. В среднем на этот отрезок давали три-четыре часа, позволяя каюру выбрать наиболее комфортный темп и не нагружать себя и собак в первый же день. “Москву” мы так и не догнали, “Санкт-Петербург” обошли на озере, тут же снова уступив второе место уже “Мурманску”. Последней с самого старта шла “Вологда”, но почему-то именно этот экипаж вызывал у меня наибольшие опасения. Каюр, мужчина лет тридцати, на вид – самый старший из нас, был неразговорчив и хмур. А его собаки выглядели зашуганными. Правда, кто-то назвал бы это просто дисциплиной. Например, мой отец.
Первую контрольную точку мы прошли с отличным результатом, я радостно помахала Святославу, застывшему на снегоходе рядом с проверяющим, и чуть не свалилась с подножки. Впереди показался желтый знак, значит, трасса делает поворот, и я скомандовала:
– Лево!
Лаки, а за ней и вся упряжка, осторожно и слаженно повернули налево. Я присмотрелась к Сильверу. Пес выглядел гораздо бодрее. Я знала, что он не любит толпу, и Даниил предупреждал, что могут возникнуть определенные проблемы. Но сейчас по лесу пес шел на удивление легко для собаки, которая начала тренировки в упряжке месяц назад.
Внезапно на пути возникло поваленное дерево, и я отдала команду:
– Право обходи!
Лаки повернула в сторону, огибая огромный, вероятно выдернутый из земли ураганом ствол. Я засмотрелась на причудливое переплетение корней и пропустила кочку. Нарты подкинуло при ударе об землю и перевернуло. Я оказалась в сугробе, а где-то рядом потеряно завыла Лаки.
– Я тут, моя булочка! – ответила я, выбираясь на трассу.
– С почином тебя! – радостно произнес Святослав, который следовал за нами от пункта контроля.
– И тебе не хворать! – пробормотала я, вытирая от снега лицо.
– Цела? – продолжил Свят совершенно другим тоном.
– Вполне, – ответила я, направляясь к перевернутым нартам.
Надо отдать собакам должное, они покорно ждали, пока я вернусь в строй.
Вдвоем со Святославом мы поставили нарты на полозья. Мимо промчался “Санкт-Петербург”. Девушка-каюр на ходу спросила, нужна ли
