Хвостатым здесь не место! - Екатерина Вострова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
плетеную корзину с шикарными розовыми цветками с плотными округлыми листьями, и я сразу вспомнила их название — Азалия.
Когда я была маленькой, бабушка выращивала такие дома. У нас было несколько горшков, и когда цветы распускались, с улицы окно казалось невероятно красивым.
— Это лишнее… — сбитая с толку воспоминанием из детства, я даже не слишком возмутилась подарку.
— Корзинка только сверху, они в горшке — видишь? Для новой квартиры. Мы… то есть ты… пока не выбрала, но зато теперь, когда будешь смотреть варианты, выбирай ту, где цветок будет смотреться лучше всего.
— Спасибо.
Я смотрела и не могла оторвать взгляд от алой россыпи лепестков. Ну не мог же он в самом деле знать о том, что действительно может меня затронуть? Да еще и сейчас, когда всего пять минут назад мне звонила мама…
Финик поставил цветы на стол и присел на корточки рядом с моим стулом. Словно взрослый, который присел рядом с ребенком, чтобы поговорить с ним.
— Пока меня не было, что-то еще случилось? — он протянул руку, убирая выбившуюся на лицо прядь, и в этот раз мне даже не хватило сил отстраниться.
— Нет… то есть, да, завтра утром я договорилась о встрече. Кое-кто из родственников приехал.
— Я договорюсь с водителем, тебя отвезут, — кивнул мужчина. — Хотя ты говорила, вы не общаетесь.
Я выдавила из себя вымученную улыбку. Объяснять что-либо не хотелось.
— Кристина, — чуть кашлянув начал он, — я подумал… Возможно, действительно кое-где я перегнул палку и был немного неправ…
— Немного? — уточнила я, внезапно снова закипая. — Немного? Знаешь, что, Финик сушёный, забирай ты свой горшок и надень себе на голову! Даже извиниться по-человечески не можешь!
Я толкнула его, чтобы он отодвинулся и дал мне встать, но вместо этого вдруг оказалась в объятиях у мужчины.
— Тише, Алевтину напугаешь, — зашипел он мне на ухо, крепко-крепко прижимая к себе.
Я чувствовала, как его хвост обвился вокруг моей талии, попыталась дернуться, но тщетно.
— Отпусти меня! Что за дурная привычка лезть в личное пространство!
— Сначала выслушай. И да, я по-прежнему не считаю, что должен был говорить тебе все. Но я виноват, что поставил тебя под возможный удар, хоть я до сих пор полностью уверен, что ни с тобой, ни с твоей дочерью ничего не случится.
— Ты путаешь уверенность и самоуверенность! — жестко отчеканила я.
Вместо того, чтобы возмутиться, Андрей приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза, и прошептал:
— Ты можешь оскорблять меня сколько влезет, это уже не изменит…
— Не изменит чего?
Зрачки его глаз были просто огромными, и я видела в них свое отражение.
— Того, что я чувствую… — он наклонился, запечатлевая на моих губах легкий поцелуй. Почти целомудренный, едва ощутимый. Я не успела ничего предпринять, как мужчина уже отстранился, отступив на шаг. — Я не хочу, чтобы ты думала, что ты пленница или я принуждаю тебя жить со мной. Где-то месяц назад я ввязался в одно… сомнительно предприятие. Согласился помочь кое-кому на весьма соблазнительных условиях, не продумав, чем это может грозить. Я должен довести дело до конца.
— А при чем здесь я? — не выдержав его откровений и смятения от недавнего поцелуя, выпалила я.
— Когда узнаешь правду, ты, скорее всего, будешь меня ненавидеть. А мне этого не хочется, — он улыбнулся и вдруг подмигнул. — Мне хочется верить, что у меня не было другого выхода. Но знаешь, мне слишком нравится твое присутствие в этом доме, чтобы я от этого отказался.
— Перестань говорить загадками, — закатила глаза я.
— Отлично, — вдруг усмехнулся он, моментально подобравшись, снова становясь похожим на опасного хищника. — Хочешь прямо и начистоту?
Он снова был рядом, а я цепенела от острого чувства беспомощности. А может быть, в глубине души мне и не хотелось никуда отступать.
— Давай так… — протянул он. Кончик его хвоста скользил вдоль моего бедра, а взгляд, которым Андрей смотрел на меня, иначе как «раздевающим» было не назвать. — Я расскажу тебе все от начала до конца… Раз ты так хочешь… Но за это…
Он выдержал театральную паузу:
— Ты меня поцелуешь. Сама.
— Я не собираюсь тебя целовать, — я сказала это тихо, словно боясь собственных слов. — Очень низко с твоей стороны предлагать такое.
— Знаю, но, как я уже сказал, ты меня возненавидишь, — его усмешка была злой и какой-то отчаянной, — и, скорее всего, больше никогда не захочешь видеть. И тогда все, что у меня останется — это твой поцелуй.
— Не замечала в тебе раньше романтика.
Напряжение в комнате можно было буквально резать ножом.
— Так да или нет? — отчеканил он.
— Что-то, когда ты до этого целовал, особенно не спрашивал, — мне было жизненно важно узнать правду, но поцелуй? Нет, он определенно его не дождется.
— Теперь спрашиваю.
— Нет.
Просто потому, что это было неправильно. Когда я только-только узнала о смерти мужа, думала, что мир рухнул и теперь всю оставшуюся жизнь мы будем вдвоем с дочкой. Сейчас, когда боль чуть притупилась, я теоретически допускала возможность новых отношений когда-нибудь, но явно не в ближайшем будущем. Целовать кого-то сейчас ни просто так, ни в плату за информацию в мои планы не входит. И вообще — это мелкий подлый шантаж, и он совершенно не к лицу Финику. Или, может, все дело в том, что его обещания моей ненависти производили определенное впечатление, а мне попросту этого не хотелось.
Андрей криво улыбнулся.
— Буду у себя в кабинете. На случай, если ты передумаешь.
Когда он уходил, я смотрела на его спину с болью в сердце. Почему все должно быть обязательно так? Врать себе — пустое занятие, он мне определенно нравился. Я была не готова к новым отношениям, но мне нравилось общаться с чертом. Мне нравились его порой язвительные замечания, его самоуверенность. Иногда он жутко меня раздражал, но даже в этом было особое очарование. А еще он умел быть милым, заботливым.
Мне казалось, если бы сейчас он вместо того, чтобы устроить этот нелепый торг, просто сел и спокойно все рассказал, я бы поняла. Я была бы готова наступить на горло здравому смыслу и чувству самосохранения и попытаться увидеть ситуацию его глазами.
Но он не сел, не рассказал. В этот момент я отчаянно и остро почувствовала себя… человеком. Обычным человеком, попавшим в волшебную и опасную сказку. Все вокруг владели какой-то неведомой мне магией, могли двигать горы, обладали секретными знаниями… А я вижу все это, но ничего
