Не любовью единой (Новеллы о женских судьбах) - Ольга Воронцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брак королевы с Яном-Казимиром оставался бездетным, и кардинал Мазарини питал надежды установить в Польше, где королей избирали шляхтичи на сейме, хотя бы видимость династии, выгодной Франции. Интрига Мазарини заключалась в том, чтобы выдать сестру польской королевы Анну за ставленника Версаля и объявить их чету наследниками польского трона. Рассматривались разные кандидатуры, пока Париж наконец не остановился на герцоге Ангиенском. Но против него и вообще против любого, угодного Мазарини, возражал Любомирский, подкрепляя свои возражения вооруженной силой. В Париже даже начали собирать наемное войско, обратились в Швецию с предложением вместе вторгнуться в Речь Посполитую и разбить сторонников Любомирского. А королева Мария де Гонзаг вполне серьезно обсуждала со своим духовником-иезуитом вопрос о том, можно ли пригласить Любомирского на переговоры и убить его, не противоречит ли это общепринятой морали и догматам католической церкви. Было решено, что не противоречит, ибо законы человеческие и Божеские не распространяются на преступников подобных Любомирскому, убить его из-за угла можно с чистой совестью. В Польше началась очередная гражданская война.
Королева Мария лихорадочно искала сильную мужскую руку, на которую она могла бы опереться в борьбе с Любомирским и усмирить гонор шляхты. И в какой-то момент ее словно осенило: такой человек есть! Пусть он не столь знатен, но молод, имеет авторитет лихого командира даже среди воинственной шляхты, которая на своем неспокойном бранном веку видала всяких. И наконец, он на всю свою жизнь будет благодарен королеве за то, что она его возвысит. Это был сосед Замойского молодой Ян Собесский, уже прославившийся в стычках с татарами и казаками Хмельницкого. К тому же королеве не надо было подбирать какой-то особенный ключик к этому гиганту с лицом чисто славянской красоты. Все видели, что Ян Собесский неровно дышит в присутствии своей молодой соседки по имению, супруги пьяницы Замойского красавицы Марысеньки.
* * *
Тем временем Марысенька, еще не подозревавшая о том, что ее имя все чаще упоминается в донесениях папских легатов и письмах кардинала Мазарини, продолжала скучать в летней резиденции своего супруга и господина. Охота, верховая езда, фехтование, балы и маскарады мало ее занимали до тех пор, пока на них не зачастил их сосед Ян Собесский.
Они встречались и раньше, еще до ее замужества, и сразу понравились друг другу. Но Собесский был все-таки шляхтичем хороших кровей и не мог не видеть серьезных препятствий для брака с иностранкой темного происхождения и сомнительного воспитания. И тем не менее он был частым гостем в Замостье, а будучи в отъезде, часто писал Марысеньке. Недостатка в предлогах к письмам не было: то нужно было сообщить новости о Франции, то одолжить книги, то рассказать новые сплетни из Варшавы. Спустя два года сосед уже был в очень интимных отношениях с супругой воеводы Замойского. Он выбирал материи для платьев Марысеньки, отдавал оправлять драгоценные камни, вмешивался даже в денежные дела прекрасной Марысеньки и, как потом выяснилось, прекрасно знал расположение комнат в замке Замойских.
Однако потребовался еще год для того, чтобы Марысенька смогла полностью завладеть волей и судьбой своего возлюбленного. Они отправились в церковь и перед престолом Господа поклялись друг другу в вечной верности. И пусть это тайное обручение противоречило всем канонам религии, но благословение молодой при ее живом муже дала сама королева. Ведь судя по образу жизни ее мужа, он не только начал терять деньги, но и здоровье его с каждым днем ухудшалось.
* * *
Переписка влюбленных продолжалась, но тон писем изменился. Марысенька без конца упрекает Собесского в том, что он без нее веселится: "Милостивый государь, вы мне кажетесь смешным, воображая, что вам обязаны писать, в то время, когда вы веселитесь. Вы сильно ошибаетесь, думая, что вам обязаны сообщать известия. Мне надоело вам писать, и где бы я ни находилась, я вас предупреждаю, что отвечать не буду. Мой дом не корчма, чтобы являться на один час".
В отчаянии Марысенька решает вернуться на родину, в Париж. Вести, поступавшие во Францию из Польши с большим опозданием, были неутешительными. И не думая следовать за своей возлюбленной в Париж, Собесский готовился сопровождать короля в поход против Московии. Долг и честь прежде всего! А тут еще законный супруг вдруг принял самые решительные меры, чтобы вернуть жену домой: он лишил ее средств к существованию. Она сердилась, плакала и даже заболела. Но довольно быстро примирилась со своей судьбой, и муж был немало удивлен, получив от нее признание в любви, "которую она не переставала питать к своему законному супругу". И если только он согласен устранить прислугу, которая его обкрадывает и наушничает, она с удовольствием вернется к нему, и все пойдет по-старому. Теперь настала очередь Собесского тосковать.
Марысеньке каким-то образом удалось объяснить мужу свои похождения и заслужить прощение. Ведь здоровье его резко ухудшилось, и говорили о завещании, в котором Марысенька утверждалась в правах наследства громадного состояния. Она знала об этом и терпела, но, когда в апреле 1665 года Марысенька осталась вдовой, родичи покойного мужа не пустили ее даже на порог.
* * *
Несколько недель спустя, в мае, по всей Европе разнесся слух, удививший даже видавших виды людей: герцогиня Замойская-Острожская и Ян Собесский обвенчались. Мужа еще не успели похоронить, а она уже замужем! Люди благоразумные не хотели верить, но в июне Gazette de France поместила официальное объявление о том, что брачная церемония назначена на 6 июня. А в июле 1667 года пани Собесская уже готовилась стать матерью и решила вернуться в Париж, чтобы никогда не возвращаться в Польшу. Что она здесь получила? Одного мужа горького пьяницу, а другого, любимого, которого она вообще не видела, как только он получил звание коронного маршала и отправился его отрабатывать в походах и боях.
С дороги Марысенька не писала мужу. Он просил своих друзей навестить ее в Данциге, она их не приняла. Наконец он получил от нее записку в несколько слов. Обиднее всего было то, что как раз в эти дни новоиспеченному маршалу пришлось очень нелегко. Сначала его науськали на Любомирского, который силой попытался захватить королевский престол, а как только с Любомирским удалось договориться по-хорошему, Яна Собесского оттащили за поводок, как драчливого щенка, и скомандовали "фас", показав в противоположном направлении - на мятежную Украину.
Маршал Собесский в отчаянии написал жене: "Если я еще достоин вашей любви, теперь пора это доказать; если меня опять ждет разочарование, оно будет последнее. Тогда все мои мысли, всю мою любовь и все мои силы я отдам другой. Не живому существу, понятно: такого я не найду; но властительнице, которая всегда вознаграждала мои стремления. Ее имя Слава. Выбор за вами, милостивая государыня, решайте сами, желаете ли вы сохранить своего Селадона. Отвечая на его ожидания, предупреждая его желания, ни в чем ему не отказывая, вы еще можете надеяться на его покорность вашей власти и вашей воле".
Но ответа не последовало, и от отчаяния Собесский дрался так, словно искал смерти. Но казацкие пули и татарские стрелы миновали его, зато совершенно нежданно здесь его действительно нашла громкая воинская слава. Стратегические таланты нового польского маршала похвалил сам принц Конде, непререкаемый военный авторитет того времени.
И Марысенька - надо же такому случиться! - резко изменила мнение о своем новом супруге и отце своего ребенка. Она даже начала хлопотать о маршальском жезле для него во Франции, со званием герцога и орденской лентой. Она была еще слишком неопытна в большой политике и не понимала, что Франции вовсе не нужен еще один маршал, Франции и Ватикану нужна популярная и сильная личность в Польше. Из Версаля Марысеньке намекнули, что пани Собесская слишком загостилась в Париже, дескать, пора ей домой, к мужу. А чтобы подсластить пилюлю, ей намекнули, что отречение польского короля Яна-Казимира дело практически решенное.
* * *
Ее возвращение в Польшу в октябре 1668 года было печальным. Муж бросился ей навстречу и встретил ее в Данциге. Но Марысенька имела мрачный и недовольный вид и оживлялась только при разговорах о Франции. Ей очень хотелось вернуться туда. Но в Варшаве готовилось избрание нового короля, и на сей счет у нее были строгие инструкции, которые ей передали от имени короля Людовика XIV.
Однако открытие избирательного сейма задерживалось. Между тем Марысенька была снова беременна. И в довершение ко всему прочему она заболела оспой и едва не умерла. Весной 1669 года, едва оправившись от болезни, она сопровождает мужа в Варшаву, где наконец открылся сейм. Кандидатов на престол было несколько: от французской партии - принц Конде, ставленник Ватикана герцог Лотарингский, брат австрийской императрицы Карл Нейбургский, "князь Московский", то есть царь Всея Руси Алексей Михайлович - от украинских магнатов, тяготевших в объединению с Россией, и, наконец, большинство буйных шляхтичей склонялось избрать новым королем кого угодно, лишь бы он был "Пястом", то есть чистокровным поляком.