Стражи полуночи - Дэвид Уитли

— Контролеры уже схватили мерзавца?

— К счастью, да, — ответил мистер Прендергаст, по-прежнему буравя Марка пронзительным взглядом. — Разумеется, трость была при нем. Как это ни странно, Снутворта удалось отыскать в зверинце. Судя по всему, он сговаривался о цене со смотрителем, который должен был открыть клетку и выпустить на волю редких белых голубей породы солитер. — Мистер Прендергаст сокрушенно покачал головой. — Судя по всему, Снутворт задумал какую-то хитроумную каверзу.

Взгляд опытного адвоката, устремленный на Марка, стал особенно многозначительным.

— Но как бы то ни было, планам его не суждено осуществиться, — произнес он едва слышно.

По спине Марка вновь побежали струйки пота. Значит, в небо должны были взмыть голуби-солитеры. Совсем недавно Снутворт сообщил ему, что слово «солитер», пришедшее из какого-то чужого языка, означает «одинокий».

И наконец одинокое создание заставит всех восхищенно замолчатьИ вознесет хвалу своему счастью.

Значит, этому пророчеству не суждено сбыться. А двух удачных предсказаний недостаточно для успеха.

— Иди же, Марк, — мягко произнес мистер Прендергаст. — Ты должен закончить свое выступление. Все мы с нетерпением ждем, когда настанет миг твоего триумфа.

Марк огляделся по сторонам. Лорд Рутвен с любопытством ожидал дальнейшего развития событий. Лицо графа вновь приобрело непроницаемое выражение, но Марк различил сдержанный огонь ненависти, полыхающий в его глазах. Все прочие астрологи возбужденно перешептывались, передавая друг другу листки с предсказанием Марка. Взгляды, которые они время от времени бросали на ученика графа Стелли, никак нельзя было назвать приязненными. Марк ощутил, как в душе у него поднимается волна досады. По какому праву все эти ученые мужи смотрят на него так надменно? Он ведь слышал их так называемые пророчества, бессмысленные нагромождения туманных обещаний и невразумительных намеков. Все, на что способны эти мастера по плетению пустых словес, — пресмыкаться перед графом и питаться крохами его славы. Крохами славы человека, который сделал своего ученика картой в политической игре.

Исполненный решимости, Марк вернулся под балдахин. Возможно, сегодня его ждет катастрофа. Но, по крайней мере, игре, в которую его втянули против воли, наступит конец. Он больше не будет марионеткой, послушно прыгающей в чужих руках.

И наконец одинокое создание заставит всех восхищенно замолчатьИ вознесет хвалу своему счастью.

И после того как эти пророчества отойдут в прошлое,Слава Агоры никогда не иссякнет.

Марк произнес последние слова и затаил дыхание. Над толпой повисло напряженное молчание.

Ничего не происходило. О, если бы белые голуби-солитеры взлетели над площадью, наполнив воздух нежным воркованием, в котором каждый бы услышал хвалу их счастью! Но рассчитывать на чудо не приходилось. Мистер Прендергаст оказался предусмотрительнее, чем полагал его слуга, и сумел помешать его планам. Мгновения тянулись как часы. Ни единый звук не нарушал тишины. Марк окинул беспомощным взглядом площадь, где плечом к плечу стояли люди, готовые признать его величайшим пророком или жалким мошенником. Не нужно обладать даром предвидения, чтобы понять, какой выбор они сделают. Пожалуй, настала пора соскочить с помоста, протолкаться сквозь толпу и убежать куда глаза глядят. Навсегда скрыться от графа и его политики, забыть о прошлом и смириться с тем, что у него нет будущего.

Он бросил свиток на помост.

И тут тишину разбил чистый прозрачный звук.

То была всего одна нота, поющая в воздухе. Высокая, звенящая, счастливая нота.

Марк первым увидел, откуда исходит этот звук. Стройная женщина, чьи черные волосы серебрились сединой, поднялась на помост для музыкантов, возвышавшийся на другом конце площади. Марк не мог разглядеть ни ее лица, ни лица мужчины, чей голос сливался с ее голосом, подчеркивая его красоту, подобно тому, как тьма подчеркивает сияние света.

Они повторяли все одно слово, и оно звучало дивной мелодией, возносясь в небо над площадью, вибрируя и переливаясь в воздухе.

— Слава… слава… слава.

До Марка донесся шум шагов. Лорд Рутвен подошел к краю помоста и замер, облокотившись на перила. Взгляд его был устремлен вдаль, туда, где выводила свою чудную трель певица.

— Давно я не слышал, как поет синьора Созино, — задумчиво произнес он. — Поговаривали даже, что она утратила свой голос. Кстати, Созино — это очень древнее имя. Насколько мне известно, оно означает «одинокая».

Лорд Рутвен повернулся к Марку и расплылся в довольной улыбке.

— Браво, молодой человек! Не знаю как, но вам удалось совершить чудо!

Марк весь превратился в слух и зрение. Он впитывал в себя восхищенные крики, доносившиеся с площади, наблюдал, как люди, налюбовавшись певицей, поворачиваются к нему, и в глазах их горит восторг и изумление. Астрологи окружили его, наперебой выражая свое одобрение. Каждый спешил пожать руку новому светилу древней науки.

В поднявшейся суете никто не заметил, что граф Стелли и мистер Прендергаст спустились с помоста и растворились в толпе.

10

Песня

За полчаса до этого события, в дальнем конце Центральной площади, Лили выложила на прилавок пять круглых пилюль.

— Этого достаточно? — спросила она.

Продавец бросил на пилюли оценивающий взгляд и кивнул.

— Достаточно, мисс Лили. Мне нравятся пилюли, которые готовит ваш хозяин. Они хорошо помогают от боли.

Лили рассеянно скрепила контракт своей печатью. Она сознавала, что заплатила слишком много. Доктор предупреждал ее, что во время праздника покупок лучше не делать, так как все торговцы запрашивают двойную цену. Лили и сама не понимала, зачем купила слипшиеся леденцы, совершенно не возбуждавшие у нее аппетита. Скорее всего, девочка сделала это исключительно для того, чтобы отвлечься от беспокойных мыслей. Одиннадцать пробило уже давно, а те, кого она ожидала, до сих пор не появились.

В очередной раз Лили строчка за строчкой припомнила все свои письма. Нет, кажется, она не задела чьих-либо чувств и не сказала слишком много. Если хотя бы один из тех, кто ей нужен, не придет сегодня, ее грандиозная идея обречена на провал. Лили жалела о том, что не обсудила своих планов с Тео, но он был так занят, что ей не удалось выбрать удобного времени для разговора. Сейчас на попечении доктора находилось двенадцать пациентов, и он уделял им все свое внимание. Кроме того, Лили опасалась увидеть на его лице грустную улыбку, значение которой было ей слишком хорошо известно. Эта улыбка говорила о том, что он, разумеется, сделает все, что от него зависит, хотя намерение Лили представляется ему сущим безумием.