Лес - Челси Бобульски
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он ухмыляется.
— Как пожелаете, миледи. Я к вашим услугам.
Вот если бы только все мужчины смотрели на это так.
Он пристально смотрит на меня. Я смотрю на него в ответ. Он крутит пальцем, как я делала раньше, и говорит:
— Отвернись.
— Ой.
Жар приливает к моим щекам, и я поворачиваюсь к нему спиной.
— Правильно.
Раздаётся много неуклюжих звуков, сопровождаемых проклятиями, которые он бормочет себе под нос. Я ловлю его тень на стене от моей настольной лампы, когда он пытается натянуть свитер, и мне приходится прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Но когда его тень начинает снимать штаны, смех замирает у меня в горле, и я крепко зажмуриваюсь, моё сердце бьётся быстрее.
— Не поворачивайся, — говорит он после ещё одной минуты толчков. — Мне удалось надеть рубашку, но я… — выдыхает он, запинаясь на словах. — Я, кажется, не могу, э-э… то есть, что делать с металлическим треугольником?
— Металлический треугольник? О-о!
Застежка-молния.
— Эм.
Я хватаю из корзины грязные джинсы, которые были на мне раньше, затем делаю пару шагов назад, не отрывая взгляда от стены. Я наклоняю руки к нему, чтобы он мог видеть джинсы через моё плечо. Его волосы касаются моей шеи, когда он наклоняется вперёд, и его запах, этот землистый запах костра, окутывает меня.
Я демонстрирую, как работает молния на моей паре, и далее следует звук молнии на его джинсах, застегивающейся вверх и вниз, вверх и вниз. Так же, как и шнурок.
Застегнись, застегнись. Застегнись, застегнись.
— Понял? — спрашиваю я, всё ещё уставившись в стену.
— Наверное, — шепчет он в ответ.
— Могу я посмотреть?
Он не говорит «да», но и не говорит «нет». Я медленно поворачиваюсь на каблуках, и…
Всё моё дыхание покидает моё тело.
Свитер плотно облегает его в груди, но рукава и подол достаточно длинные, и, помоги мне Бог, мне нравится, как он выглядит, как ткань прилегает к нему. Большой свитер просто проглотил бы его. И джинсы подходят ему по ноге, но они немного мешковаты в талии — на самом деле это не имеет большого значения, так как многие парни так их и носят, но там, где обычно можно увидеть верхнюю полосу мужского нижнего белья от слишком мешковатых джинсов, есть кожа.
Довольно широкая полоса.
Мои щеки пылают, и я прижимаю руку к щеке, отводя взгляд.
— Нижнее белье, — говорю я. — Тебе нужно нижнее бельё. И пояс.
Боже, я идиотка.
— Нижнее бельё?
— Ты знаешь. Нижнее бельё? Одежду, которую ты носишь под одеждой?
Он снова краснеет. Я ловлю наше отражение в зеркале в полный рост на дверце моего шкафа, и вот мы оба выглядим как вареные омары.
— Я предположил, что люди вашего времени их не носили. Я допустил ошибку?
— Нет! — я говорю быстро. — Это была моя ошибка.
Вода в кухонной раковине всё ещё течет, и я слышу звон посуды, которую ставят одну на другую.
— Ты просто сиди тихо, а я сейчас вернусь.
Я пытаюсь не думать о том, что мне придётся рыться в папином ящике с нижним бельём, когда я пробираюсь обратно в мамину комнату, но мне повезло. Там лежит совершенно новая, нераспечатанная упаковка боксеров, которые мама, должно быть, купила для него раньше — ну, раньше. Я беру один из старых папиных ремней и на цыпочках возвращаюсь в свою комнату.
Разрывая упаковку, я швыряю нижнее бельё и пояс Генри, описывая, как нижнее бельё надевается точно так же, как брюки, а пояс продевается через петли вокруг его бёдер, а затем набираю номер Мередит.
Она берёт трубку после первого гудка.
— Винтер? Где ты?
— Извини, я буду там, как только смогу. Я должна была…
— Это потрясающе, — говорит Генри мне в спину. — Как это ткань может так растягиваться, не разрываясь?
Я слышу щелчок, который, как я могу только предположить, является резинкой нижнего белья, ударяющей по его плоти.
Я делаю ещё один шаг от него и прячу голову в угол.
— Я, эм, забираю друга семьи. Его родители в городе в деловой поездке, и ему нечем было заняться, поэтому я пригласила его. Я имею в виду, кто хочет быть один в пятницу вечером, верно?
Этот нервный смех. Мне действительно нужно взять это под контроль.
— Хорошо, я думаю, я посмотрю… подожду. Ты сказала «он’?
Конечно, это та часть, на которой Мер зацикливается.
— Хм, да?
— Ах ты, собака!
— Это не так…
— Ты просто не торопись, — говорит она, её голос сочится предложением. — Я всё равно занята преследованием Джонни. Я думаю, он действительно может пригласить меня на свидание сегодня вечером.
— Джонни Флетчер? Центральный защитник?
— Нет, Джонни Кармайкл. Принимающий.
— Что случилось с центральным защитником?
— Одно свидание, на прошлой неделе. Я же говорила тебе, помнишь? Именно он облизал моё лицо, как собачью миску. Я велела ему забыть мой номер. Ничего из этого тебе не напоминает?
— О, да, извини.
На самом деле нет, но это был бы не первый раз, когда я не обращала внимания на её болтовню о мальчиках.
— Я приду, как только смогу, хорошо?
— Не торопись, милая. Бери. Своё. Время.
— Всё совсем не так.
— Не волнуйся, — говорит она. — Я не скажу Тревору, что ты на самом деле интересуешься этим парнем. Хорошо, что у тебя есть выбор. Кроме того, он может быстрее пригласить тебя на свидание, если подумает, что кто-то вторгается на его территорию.
— Кто «он»?
— Разве это имеет значение?
— Неважно. Скоро увидимся.
Я сбрасываю звонок, поворачиваюсь и практически врезаюсь в грудь Генри.
— Так выглядит лучше? — спрашивает он.
Гораздо лучше. Джинсы по-прежнему низко сидят на его бёдрах, но теперь, когда ремень закрепил их на бёдрах, из верхней части выглядывает только примерно сантиметр чёрного нижнего белья. Вряд ли я смогла бы украсть пару старых папиных туфель так, чтобы мама не заметила, но туфли Генри всё равно выглядят дорого, из мягкой кожи и с серебряными пряжками. Кто-то, вероятно, подумает, что они от кутюр, снятые с подиума в Милане или что-то в этом роде. Со своими светлыми волосами до плеч и точеными чертами лица он выглядит так, словно сошёл с рекламы духов, держа в руках флакон «Eau de Prince Charming».
Внезапно в моей голове возникает образ девочек из моей школы с фальшивым оранжевым загаром и
