Дама с собачкой - Олег Дивов

– Не люблю рекламу, – отрезал Август. – Даже живую. Но если миссис Кавендиш…

Мне показалось, Август сейчас облизнется по-собачьи.

– Ладно, давай его сюда.

Курьером оказался молодой человек, вертлявый, как глист, явно будущий агент по торговле недвижимостью. Он сиял доброжелательностью и всем своим видом показывал, как хочет угодить клиенту. Ну-ну.

Август усадил Василису у ноги и взял за ошейник.

– Булочная миссис Кавендиш проводит акцию. – Курьер сладко улыбнулся. – Для постоянных клиентов, которые давно ничего не заказывали. Мы напоминаем вам, что наши изделия – лучшие, и вручаем подарок от фирмы.

Он нервничал. Ему не нравилась Василиса, которую Август чесал за ухом, а Василисе не нравился чужой человек. А я поняла, что меня насторожило: у курьера на одежде не было рекламных меток. Вообще ни одной.

Он протянул мне пакет, и тут Василиса зарычала.

В принципе, как большинство сибирских овчарок, Василиса очень любит, если что-нибудь приносят в дом, и не любит, если из дома выносят. Мы всегда запирали ее в вольере под присмотром Теда, когда приезжали мусорщики. Потому что, во-первых, они, с точки зрения Василисы, были ворами, а во-вторых, они же засылали роботов! Роботов-воров. Самого первого она раскурочила так быстро, что мы и моргнуть не успели. Второго Август сумел отнять, а я повисла у Васи на шее. Роботы ей были на ползуба, так, для разминки, а нацелилась она вообще-то на грузовик мусорщиков, чтобы негодяи не ушли с добычей. Мусорщики уже сидели на заборе, наивно полагая, что их там не достанут. На самом деле спецсобака из сибирской космодромной охраны толерантна к людям и атакует их только в ответ на прямую агрессию; максимум, что она сделает с незнакомым человеком по своей инициативе, – проверит у него документы. Зато наземный транспорт любого тоннажа она по нормативу обязана за десять секунд остановить без посторонней помощи и так, чтобы встал намертво. Короче говоря, мы очень дешево отделались. И собаку с тех пор запирали.

Наших домашних роботов Василиса всех пересчитала и внимательно следила за тем, как они исполняют свои обязанности. Иногда, если собаке казалось, что робот много о себе воображает, могла положить на него лапу, чтобы знал, кто тут главный.

А сейчас она впервые зарычала на посетителя, у которого не было роботов-воров и который принес в дом вещь, да наверняка вкусную.

– Вася, сидеть, – приказала я и попыталась забрать пакет.

В следующую секунду Август выругался, я оказалась на земле, а Василиса, схватив пакет, гигантскими прыжками неслась в сторону вольера.

– Ну и ну… – пробормотал Август.

Курьер быстро пятился к выходу, блея что-то вроде «ну я пойду, у меня еще доставка…». Август резко обернулся, и курьер понял, что его дела плохи. Он кинулся бежать, а Август – за ним.

– Ну и ну, – повторила я.

И побежала в другую сторону – за собакой.

Я увидела ее издали. Она положила пакет на лужайку перед вольером, рыком и тычками носом прогнала всех щенят, кроме самой маленькой яркой суки. Пакет был все еще закрыт и вообще с виду не поврежден – Василиса как-то умудрилась держать его бережно и сейчас толкала к нему дочку. Дотолкала, встала над пакетом, начала нюхать. Дочка тоже понюхала. Василиса очень тихо рыкнула. Тут она заметила меня, подняла голову. Опять схватила пакет и была такова. Я погналась за ней, гадая, что это нашло на собаку и чем бы ее треснуть, чтобы мозги на место встали.

Конечно, я опоздала. Я видела, как собака грациозно, не касаясь лапами, перемахнула через трехметровый забор и исчезла в окружающем лесу. Когда я влезла на забор, Василиса уже возвращалась – лапы в земле, пакета нет. Понятно, закопала. Ну и черт с ним, этим пакетом. Есть ватрушки после того, как собака их заныкала, все равно нельзя, а пакет и вкусности экологически чистые, сами растворятся в почве. Ну или какое местное зверье поужинает.

Я оттащила собаку в вольер и заперла. Василиса не сопротивлялась. Напротив, она улеглась с видом выполненного долга.

По дороге к дому мне встретился Август. Я рассказала, что вытворяла собака. Август покивал.

– Курьера я тоже запер. И Крюгера вызвал.

– Это еще зачем?

– Затем, что миссис Кавендиш не проводит никаких акций.

Я поняла.

– Думаешь, нас решили отравить? А Василиса учуяла яд?

– По идее, у нее нет этой функции. Но наверняка не скажу.

– Она показывала маленькой суке на пакет.

– У маленькой чутье хорошее, я уже обратил внимание. Вася ее учила. Значит, маленькую отдавать не будем, себе оставим…

Грохнуло так, что мы присели. В небо полетели комья земли, камни и мелкие деревья.

– Знаешь, похоже, это был не яд, – пробормотала я. – Черт, сколько ж они туда взрывчатки засунули, если долетело аж досюда.

– Меня скоро вежливо попросят покинуть Таниру, – посетовал Август. – Никому не нужен жилец, у которого два раза в год взрывают дом.

– Вернемся на Большой Йорк.

Август покосился на меня:

– Там меня тоже не особенно ждут.

Что в этой фразе было смешного, я объяснить бы не могла. Но почему-то хихикала до самого приезда Крюгера.

Несмотря на то что федеральный рабочий день закончился, Крюгер примчался сам. Мы не виделись достаточно давно, и я поймала себя на том, что рада этому грубоватому с виду человеку. Когда-то мы с ним не упускали случая поддеть друг дружку, потом, в ходе расследования по делу о банде Бейкерши, нашли общий язык. Крюгер – это человек-парадокс. По всем статьям он должен быть мужланом и реднеком, у него даже загривок вечно красный. А он отличался джентльменским отношением к дамам, умением искренне сочувствовать чужому горю и так же искренне радоваться, когда у людей все хорошо. Невероятные качества для второго лица в танирской полиции.

Он поздоровался с нами, уточнил, нет ли пострадавших. Забрал курьера, которого Август запер в подсобке при гараже. Курьер плакал, совершенно омерзительно всхлипывая.

Выслушав нашу версию событий, Крюгер отправил бригаду криминалистов на место взрыва, велев заодно осмотреть прилегающую часть нашего парка, куда долетели комья земли и сучья. Сам занялся регистрацией свидетельских показаний – Августа, моих и Теда.

Он успел записать слова Теда, когда на лужайку вихрем принеслась Василиса. В шерсти за ухом у нее застрял кусок толстенной проволоки – от сетки, затягивающей вольер-карцер, – а в зубах она гордо тащила чьи-то головные телефоны с хед-ап-дисплеем. Добычу сложила к ногам Августа. Крюгер, увидав героиню дня, крякнул.

– Э-э… я думал, вы заперли собаку.

– Я до сих пор не знаю, чем бы затянуть вольер, чтобы она не выбиралась из него, – объяснил Август. – Это киборг.