Шумел Камыш (СИ) - Лучезар Ольга

– А что? Представляешь, как было бы здорово, – мечтательно произнесла. – Я в июне рожу, Ася… – Маша ненадолго задумалась, – в сентябре. И ты тут как тут! – посмотрела на меня сияющими глазами.

– Тут как тут… – проворчала я, отворачиваясь, и потянулась к верхнему шкафчику. – Что ты решила с декором? В каком стиле? – поспешила перевести тему.

– Я бы очень хотела попробовать современный бохо… Жаль, что Асель с Сашей женятся не летом, – разочарованно отметила девушка.

– Что за стиль такой? – заинтересовалась я, расставляя на стол тарелки.

– Сочетание насыщенных цветов и сдержанных оттенков. Например… ммм… виноград, шафран и корица с мягкими нейтральными тонами.

Замерла рядом с Машей, представляя результат:

– Хм…

– Сейчас покажу, – закопошилась в кармане толстовки. – Я скидывала себе фотки на телефон.

Рассмотрев несколько вариантов, пришли к выводу, что бохо несомненно подразумевает торжество на природе. А значит, для Вельских он, увы, не подойдёт.

Утолив голод, мы более подробно всё обговорили и потом разъехались каждая по своим делам.

Посетив несколько свадебных салонов, я забрала мальчишек из сада и снова потеряла счёт времени.

– Мамочка, можно я сегодня с тобой посплю? – тихо-тихо прошептал Зоря, сидя на своей кроватке, того и гляди пустит в ход слёзы. Я присела рядом, и Никитка тут же плюхнулся с другой стороны, прислоняясь к моему боку и обнимая своими ручками.

– И я! И я, мамочка! – подхватил он.

– Ну, ты что, Зорь? Я заметила, ты утром был грустный. Опять кошмар? – пересаживая его к себе на колени.

– Угу… - обвил мою шею руками и прижался мягкой щёчкой к плечу. Поцеловала сына в макушку.

– Расскажи, – попросила я.

– Он кричал. Сильно, – пожаловался Никитка.

– Папа… – выдавил Зоря, всхлипывая, я напряглась. – Он звал меня… С собой, мамочка, – всхлипнул.

– Это просто сон, солнышко. Сон, – погладила его по волосикам.

– Нет, мамочка. Нет, – он упрямо замотал головой. – Он ждёт. Всех нас. – И всё-таки расплакался навзрыд. – Он сказал мне… Сказал… Скоро мы будем вместе…

– Господи, – выдохнула я и инстинктивно притиснула обоих сыновей к себе. – Так, хватит, пойдёмте, – подхватила Зорю на руки и двинулась на выход, Никитка помчался следом.

Лёжа в моей кровати, мы ещё долго болтали на разные отвлечённые темы. До тех пор, пока мальчишки не уснули. И только тогда я осторожно поднялась и, прихватив телефон с наушниками, украдкой выскользнула из спальни.

Выпив чёрный кофе, включила аудиокнигу и, разместившись на диване в гостиной, принялась ждать полковника. Впрочем, не прошло и получаса, как я провалилась в сон из прошлого.

Тяжёлый…

Липкий…

С привкусом тлена.

… Я укачиваю Никитку… Совсем ещё грудничка, прямо в коляске.

За окном темень, только ветер гонит мелкие снежинки, завивая их в воронки и швыряя в стёкла многоэтажек.

Веки отяжелели и слипаются сами собой… рот беспрестанно открывается в зевоте…

Мне тошно… Физически. Скорее всего от голода и недосыпания… А быть может из-за ещё одной беременности, о которой мне пока ещё неизвестно...

Громкий хлопок входной двери заставляет меня вздрогнуть и тут же сжаться внутри.

Муж не разговаривает со мной уже одиннадцать дней. И я, кажется, не помню причину нашей ссоры… Правда, остро чувствую за собой вину…

Славик раздевается в прихожей, нисколько не заботясь о покое сына, и проходит в единственную существующую в нашей однушке комнату. Я поворачиваю к нему голову, чтобы улыбнуться, но натыкаюсь на стену холодного отчуждения.

Как будто я – пустое место…

Через какое-то время Никитка наконец засыпает, давая мне немного времени на сон, и я плетусь к дивану. На нём, отвернувшись к спинке, спит мой муж.

– Слав, ты чего не разобрал? – легонько трясу его.

–Мне так удобно, – дёргает плечом, сбрасывая мою руку.

– А я? Где мне спать?

– А твоё место вон там, – качнув головой в сторону прихожей, – возле порога.

От обиды перехватывает горло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Слав… – слёзы горошинами текут по щекам.

Он резко разворачивается и хватает меня за запястье, оставляя своими пальцами клеймо принадлежности… На его губах застывает странная полуулыбка. Всё вокруг уходит на второй план. Я пытаюсь вырваться…

– …Кара...

– Отпусти… Не хочу… Не хочу… – с бессильным ужасом забилась в мужских руках, замолотила кулаками по груди, плечам… по всему, до чего смогла дотянуться.

– Это я, Кара. Я, – Быстро-быстро заморгала, фокусируя взгляд, и через секунду ко мне пришло узнавание.

Полковник…

Сон. Всего лишь сон.

Это нереально…

Все мышцы разом расслабились. Казалось, из лёгких вдруг вышел весь воздух.

Слёзы брызнули из глаз сами собой. Бесконтрольно. Потоком. Будто с горной реки.

Горячие до боли…

Жгучие до горечи…

– Тише, девочка, – он с лёгкостью перетащил меня к себе на колени, и я мгновенно почувствовала себя маленькой девочкой. Растерянной. Испуганной. И совершенно несчастной.

Отдавшись во власть нахлынувших эмоций, я уткнулась в мужскую грудь и разрыдалась. Горько. Отчаянно. Выплёскивая всё, что копилось внутри и мучило, не давая мне жить свободно. Всё, что не позволяло дышать полной грудью, раскалённым железом обжигая сердце.

Моё тело сотрясали сдавленные рыдания. Я выла. Судорожно комкая пальцами мужскую рубашку... Тесно прижимаясь к большому и сильному полковнику... А он покачивал меня на коленях, ласково гладил по волосам и время от времени что-то тихо нашёптывал на ухо. Что-то успокаивающее… нежное.

Как когда-то папа… своими объятиями, укрывающий меня от всего мира.

Вскоре я более или менее овладела собой и, всё ещё дрожа, сумела просипеть:

– Нам, наверное, лучше уехать… – Грудь под щекой окаменела.

– Прости меня, – полковник обхватил ладонями моё лицо. – Прости, – частыми, прерывистыми поцелуями осыпал губы, скулы, глаза, волосы…

– Ты… – выдохнула, держась за его шею.

Мужчина внезапно прекратил поцелуи и, накрыв рукой мой затылок, прижал голову к своей груди.

– За всё… – прошептал в макушку. – Прости за всё…

Я затаила дыхание, вслушиваясь в учащённое сердцебиение полковника.

– Мы тебе мешаем. Ты привык жить один… Вернее… без нас. А тут я… мы… Непоседливые, любопытные, капризные… плачущие, – я некрасиво хлюпнула носом, чувствуя, как от своих же слов тело потяжелело, словно наливаясь свинцом. – А иной раз просто неуправляемые… Несносные, в общем.

– Энергичные, любознательные… упрямые и эмоциональные. Как по мне – бесподобные способности, – стиснул так, что не шелохнёшься. – И управу я на вас найду… – И, зарывшись носом в волосы, почти шёпотом добавил: – не сомневайся.

Сердце на миг пропустило удар, а затем зачастило вдвое больше обычного. И нет, совсем не пугливо. Предвкушающе?..

Руки сами соскользнули с мужской шеи, и я, не отстраняясь, обняла корпус полковника, приникая к нему ещё ближе.

– Так что? – он запустил тёплые ладони под худи… пропутешествовал вверх по спине… – Блаженно прикрыла глаза, вытаскивая полы его рубашки из брюк. – Каррра… – От его рычания по моему телу прокатилась лёгкая вибрация. – Посмотри на меня. – Вскинула голову. – Мой дом – твой дом. Ваш. Я не готов вас отпустить. Как и удерживать тебя силой. Раз уж тебе здесь невмоготу.

– Если ты хочешь… – начала я.

– Нет, Кара, если ты хочешь, – его глаза смотрели, как будто внутрь меня, в самую душу. – Мне не нужна твоя добровольная неволя, – одними губами произнёс полковник.

Добровольная неволя…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он сказал это так, что его тихие слова неожиданно коснулись моего сердца.

Бережно, но непреклонно…

Осторожно, но настойчиво…

– Я хочу. Очень хочу.

Да, я беспросветно влюбилась.

Полковник улыбнулся, серые глаза опасно блеснули.

– А я хочу научить тебя кричать моё имя… – сильные пальцы сгребли мои волосы, и моё дыхание перестало мне принадлежать.