Последний рай. Черные острова - Милослав Стингл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рабаул — великолепный естественный порт — расположен на берегу глубокого залива Бланш; совсем недалеко от порта (через пролив) — второй по величине остров архипелага Бисмарка — Новая Ирландия и другие более мелкие острова. Поэтому именно сюда, в так называемый порт Симпсона, в 1910 году перевели из Ко-.копе резиденцию колониальной администрации. Сперва архипелаг Бисмарка принадлежал кайзеровской Германии, но в начале первой мировой войны порт, а потом и всю Новую Британию захватили австралийские войска.
После окончания войны архипелаг попал под опеку Австралии, которая до сих пор осуществляет над ним мандат[68]. О немецком протекторате в Рабауле напоминают лишь развалины губернаторского дворца Наманулы, с полуразрушенных стен которого открывается прекрасный вид на лазурный залив Бланш, элегантный прибрежный бульвар Клеленд Драйв, небольшие верфи в порту и центральный городской парк.
В нем я увидел удивительный памятник, оставшийся от первой попытки колонизации архипелага, — мельничный жернов. Это — единственное, что сохранилось от первых здешних колонистов.
Во времена раздела мира крупнейшими державами архипелаг Бисмарка остался одной из последних не поделенных частей суши, несмотря на то что на этих островах, лежащих у самого экватора, уже побывало несколько экспедиций. Исидор Дюперри, возглавлявший одну из них, описал удобный естественный порт, расположенный на другой стороне пролива против нынешнего Рабаула. Сообщение Дюперри прочитал французский аристократ Шарль Бонавантюр дю Брёль, маркиз де Рэ. У этого сорокалетнего мужчины было удивительно бурное прошлое. Он жил на «Диком Западе» в Северной Америке, путешествовал по Индокитаю, немало времени провел на тогда малоизвестном Мадагаскаре. Везде он искал легкого успеха, богатства и славы, но… тщетно.
И вот маркиз прочитал об архипелаге, который позже назовут именем Бисмарка, пока никому не принадлежащем. Он решил, что на этих островах создаст свое королевство, которое наконец-то принесет ему деньги и славу. Если говорить точнее, маркиза интересовали главным образом деньги.
Но где раздобыть средства и рабочую силу для создания империи, о которой он пока, в сущности, ничего не знает? И каким образом? Путем мошенничества, обмана, ложных информаций, помноженных на галльскую фантазию. Прежде всего он придумал для своего порта, «обнаруженного» на безымянном острове, подходящее название. Так как маркиз происходил из Бретани, то порт стал называться Порт-Бретон.
И точно так же как само название, он в своей фантазии создал весь город. В различных французских журналах появились статьи, в которых описывались красоты, изящная архитектура, широкие проспекты, великолепный климат Порт-Бретона. Впоследствии маркиз стал издавать проспекты с фотографиями несуществующего города.
Однако город, родившийся в мечтах Рэ, вскоре показался ему слишком маленьким. Поэтому он расширил свою «империю», включив в нее весь архипелаг Бисмарка, да еще и Соломоновы острова. И снова пришлось подыскивать название державе. Он придумал: Ля Нувель Франс (Новая Франция). Чтобы придать своей империи еще больший блеск, он начал издавать богато иллюстрированный ежемесячник, рассказывающий о несуществующем городе несуществующей Новой Франции.
Высшим достижением рекламного искусства бретонского аристократа было красочное описание на трехстах пятидесяти страницах счастливой жизни европейских колонистов в меланезийском королевстве маркиза. Автором этой поистине уникальной монографии оказался бельгийский юрист доктор де Грооте, который за свой труд был вознагражден более чем забавным способом — назначен послом Новой Франции в своей стране.
Пропагандистская кампания Рэ вызвала большой интерес к Новой Франции. И маркиз начал продавать земли. Три тысячи доверчивых людей купили участки у человека, которому не принадлежало ни одной пяди земли. Начали раскупать и акции различных предприятий, которые Рэ задумал создать на архипелаге. Больше всего денег получил он от колонистов, которые мечтали скорее попасть в «землю обетованную».
В 1879 году, спустя семь лет после того, как началась удивительная кампания по распродаже части Меланезии, на архипелаг, открытый Дюперри, отправилась первая группа колонистов. В январе следующего года она добралась до Порт-Бретона. К своему величайшему изумлению, будущие жители «Новой Франции» обнаружили, что на берегу порт-бретонского залива никакого города не существует. Кое-кто предпочел остаться на корабле и отправиться в Австралию. А те, кто все же высадился, в большинстве своем погибли от свирепствующей здесь малярии. Оставшимся в живых, до смерти измученным людям позже удалось спастись в методистской миссии.
К тому времени в путь отправился второй корабль с колонистами, которых Рэ послал на столь же верную смерть. Но прежде чем новые колонисты сумели сообщить <в Париж о действительном положении дел, подошел третий, а затем и четвертый корабль.
Всего в Порт-Бретон отправилось около тысячи обманутых людей, заплативших маркизу за участки около миллиона франков. Из тысячи французов, бельгийцев, итальянцев и испанцев вернуться домой из порт-бретонского ада удалось едва лишь каждому двадцатому. А к концу века на архипелаге из тысячи доверившихся Рэ людей, которых он принес в жертву своей алчности, осталось жить всего три человека. От Порт-Бретона сохранился лишь мельничный жернов в рабаульском парке.
И все же уже тогда этот архипелаг можно было колонизовать. Однако следовало выбрать более подходящее, чем Порт-Бретон, место. Например, побережье Новой Британии вокруг Рабаула, которое уже в течение десятков лет представляет собой огромную плантацию. Во время поездки по главной дороге от Рабаула до Кокопе я видел непрерывную стену кокосовых пальм и деревьев какао.
Северная часть Новой Британии, полуостров Газели, названа так не по имени газелей, которые здесь никогда не водились, а корабля с таким наименованием. Полуостров соединяется с основным массивом Новой Британии узким перешейком. Большинство кокосовых плантаций на обширном побережье полуострова долгое время принадлежало невероятно богатой и могущественной женщине, которую рабаульцы до сих пор называют королевой Эммой. Она, так же как маркиз и его несчастные колонисты, живет теперь уже только в воспоминаниях и легендах этого архипелага.
«Королева» рабаульских колонистов была полукровкой. Родилась она в Полинезии, на островах Самоа. Мать ее происходила из рода одного из вождей Самоа, а отцом был Дж. М. Ко — американский коммерсант, который появился на островах Полинезии, когда ему было двадцать три года. Здесь он открыл свое дело и был назначен американским консулом в Алии.
Консульскими делами Ко занимался на островах Самоа пятнадцать лет. За это время он успел трижды жениться и завести семнадцать детей. Эмма, одна из многочисленных консульских Дочерей, вышла замуж Девятнадцати лет. Ее мужем стал Генри Джеймс Форсайт, иностранец с Маврикия. Он вскоре умер, и прелестная полукровка стала возлюбленной новозеландского авантюриста капитана Фарелла. Она доверила ему все свое
