Судьба No. 5 - Татьяна Корсакова

Мегера тоже расслабилась, отрывалась по полной. Клима всюду преследовал ее смех, даже в мужском туалете. Надо, видно, завязывать с коньяком двадцатилетней выдержки. А еще она танцевала: сначала с сияющим Ремизовым, потом с какими-то сомнительными типами. И на Клима больше не смотрела. Ни разу не взглянула, словно он и не человек вовсе, а пустое место. Стерва…

Но не это самое ужасное. Самое ужасное, что с каждой минутой она казалась ему все более и более привлекательной. Настолько привлекательной, что захотелось проверить, как там поживает впадинка в основании шеи и клеймо в виде трилистника на пояснице. Надо же, столько времени прошло, а он до сих пор, оказывается, помнит все эти интимные подробности. Странная штука — память!

Даша, весь вечер следившая за ним безотрывно, наконец утратила бдительность, отправилась «попудрить носик», и Клим начал действовать. Он ничего не планировал заранее, все получилось само собой, экспромтом.

Мегера танцевала с каким-то заморышем, больше похожим на официанта, чем на гостя. Клим подкрался сзади, деликатно похлопал заморыша по плечу:

— Позволите похитить вашу даму? Кавалер хотел было возразить, но встретился с Климом взглядом и поспешно ретировался с танцпола. Алиса тоже хотела уйти, но Клим не дал ей такой возможности, обхватил за талию, закружил в танце.

— Что ты себе позволяешь?! — Она предприняла попытку вырваться из его объятий, но попытка эта выглядела не слишком убедительно, и Клим посчитал ее кокетством.

— Расслабься, — усмехнулся он. — Мы не делаем ничего предосудительного, мы просто потанцуем и разойдемся с миром.

В ее глазах полыхнуло адское пламя, и Клим понял — разойтись с миром им не удастся никогда. Маленькая гарпия Алиса Волкова вышла на тропу войны. И как он мог спутать ее с ангелом?!

— Я не хочу танцевать! — зашипела она.

— Не хочешь танцевать в принципе или не хочешь танцевать именно со мной? — Ее ладонь была горячей и чуть влажной. Неужели волнуется?

— Не хочу танцевать с тобой!

— Какая жалость. — Клим сочувственно покачал головой, усилил хватку. — Ну, ты уж потерпи.

Ее платье было сшито из очень интересной ткани, прохладной и гладкой на ощупь. Из-за этого рука Клима все время соскальзывала с талии, и это заставляло его партнершу нервничать еще сильнее. Если бы вокруг не было столько народу, она, наверное, закатила бы ему пощечину, а так терпела: нервно дергалась и шипела, как рассерженная кошка, но терпела.

Как она жила все эти десять лет? Где ее черти носили? И ведь пообтесалась, покрылась позолотой. Даже представить трудно, что когда-то эта светская львица выглядела серой мышью. Прогресс налицо.

— Так ты занялась торговлей? — спросил он пренебрежительно, намекая на неблаговидность ее занятия.

— Что-то вроде того, — буркнула она.

— И как, он одобряет такое занятие?

— Ты о ком?

— О твоем благодетеле.

— Благодетеле? — Она удивленно выгнула бровь.

— О Ремизове, — уточнил Клим.

Мгновение она молчала, а потом кивнула:

— Не только одобряет, но и принимает активное участие.

— Финансовое участие?

— Разумеется, Борис Иванович ведь банкир.

— А ты до сих пор специализируешься на банкирах? — спросил Клим язвительно.

— А ты до сих пор не научился вести себя с дамами? — парировала она. — Панкратов, убери руку с моей задницы!

— С дамами? — усмехнулся Клим, но руку все-таки убрал. — Это ты о себе?

— Пошел к черту! — Ему в грудь уперлись острые локти.

— Драная ты кошка, — сказал Клим почти ласково.

— Твоими стараниями, господин банкир. — Она улыбнулась ангельской улыбкой и посмотрела так, что весь хмель моментально выветрился у него из головы. Идея пригласить эту гюрзу на танец уже не казалась такой замечательной. Что-то подсказывало Климу, что она запросто может наплевать на приличия и закатить скандал прямо сейчас. А нужен ли ему скандал?..

Танец закончился, Клим привлек Алису к себе, сказал с угрозой в голосе:

— Будет лучше, если ты больше не станешь вертеться у меня под ногами, госпожа торгашка!

Она дернула плечом, высвобождаясь из его объятий, поправила сползший с плеч палантин, сказала с сарказмом:

— Не волнуйся. Мелкие банковские клерки больше не входят в сферу моих интересов.

Мелкие банковские клерки! Это кого она имеет в виду?! Его, хозяина целой банковской империи?! Сучка…

— Резвишься, Климушка? — послышался за спиной звенящий от ярости голос. Даша вцепилась в его руку холодными пальцами. — Ну, и как она тебе, эта базарная торговка?

Клим устало вздохнул, взял Дашу под руку, увлек к столику, туда, где имелся коньяк двадцатилетней выдержки, сказал:

— Ты куда-то пропала, я скучал.

— Меня не было только десять минут, а ты уже спелся с этой дрянью!

— Вообще-то, не спелся, а станцевался, — уточнил он, с вожделением глядя на бутылку.

— Ну и как, тебе понравилось? — Даша уселась за стол, раздраженно забарабанила пальцами по столешнице.

— Не очень. — Клим опрокинул в себя рюмку. — Она оттоптала мне все ноги.

— Так зачем же ты с ней танцевал? — Даша и не думала успокаиваться.

— Не смог отказать даме, — соврал он просто затем, чтобы прекратить препирательства.

— Это она тебя пригласила?!

— Да. — Он кивнул с видом невинного агнца.

— И что дальше?

— Ничего дальше. Потанцевали, разошлись. Не понимаю, почему ты кипятишься! Хочешь, я и с тобой потанцую?

— Спасибо, как-нибудь обойдусь. — Даша отобрала у него рюмку, плеснула себе коньяку, выпила залпом, брезгливо поморщилась…

Надо было послать этого урода сразу, в первую же секунду! Нельзя было идти у него на поводу. Дура! Нет, дважды дура: первый раз, когда согласилась с ним потанцевать, второй, когда посмела надеяться, что за десять лет он мог измениться. А он и изменился! Только в худшую сторону. Надменный, спесивый банкиришка! Неотесанный мужлан… Как он с ней разговаривал?! Как он вообще посмел с ней разговаривать?..

— Ну, какой счет? — спросила Зинон.

— Что?

— Я спрашиваю, кто кого нокаутировал?

— Слишком много народу было вокруг, — с досадой сказала Алиса. — Будь я хуже воспитана, господин Панкратов ушел бы с ринга с расцарапанной мордой.

— С ринга обычно уходят с разбитой мордой, а не с расцарапанной, — уточнила Зинон.

Алиса ничего не ответила, лишь раздраженно дернула плечом.

— Значит, боевая ничья, — заключила подруга. — Что он сказал, отчего ты так завелась?

— Он обозвал меня драной кошкой, — шепотом сообщила ей Алиса.