Бесноватый Цесаревич (СИ) - Яманов Александр

Павел опять вскочил и начал быстро ходить по гостиной. Потом резко остановился и вернулся в кресло.

— А ты повзрослел, Константин. Правильная мысль. Все эти нахлебники могут подумать, что я решил их умаслить. Что ещё можешь сказать?

— Деньги.

— Что деньги? — спросил Павел, подавшись вперёд.

— Оставила ли тебе бабушка в наследство много денег? И перекроют ли доходы этого года расходы?

— Ха-ха, — нервно хохотнул Павел, — Будто ты не знаешь её щедрую натуру и привычку дарить подарки всяким проходимцам. Скажу тебе по секрету, у нас долгов перед голландскими кредиторами более чем на сорок миллионов золотых рублей, чистый доход казны будет едва больше одиннадцати.

Таких деталей истории правления Екатерины я не знал. Ничего себе у них дефицит бюджета. Тем более странным выглядел указ о переходе на форму прусского образца. Тут надо двадцать четыре часа финансами заниматься, а он собрался армию переодевать. Плюс это огромные дополнительные расходы. Речь же не только о смене цвета мундиров. Надо будет поспрашивать, кто получит подряд на пошив нового обмундирования. Ну, вот такой я скептик и не верю в душевные порывы нового императора. Наверняка эти порывы подогревает кто-то из его окружения, желающий набить карманы на военных подрядах

— Может, с обмундированием тоже стоит повременить? — произнёс я и, видя готовящегося вскипеть Павла, быстро продолжил, — Зачем менять форму всей армии? У нас есть гвардейские полки, коих в столице достаточно. Надо начать с одного из них, посмотреть достоинства и недостатки нововведений, а потом переодевать и переобувать армию. Нужно подумать о разнице в погоде между нами и Пруссией, у нас гораздо холоднее. Вдруг прусская епанча совсем не греет, башмаки жмут или рейтузы жопу натирают, — добавил я грубоватого юморка.

Павел, который был сначала готов взорваться от возмущения, начал ржать как конь. Я подумал, что он сейчас с кресла упадёт. Но потихоньку Павел успокоился, достал платок и вытер выступившие слёзы. В гостиную заглянул адъютант, но Павел махнул ему рукой, успокаивая ретивого служаку

— Узнаю тебя, сынок. Ты неисправим, но в твоих словах есть правда. Переоденем пока один из полков и посмотрим, как они примут изменения. По епанче ты не угадал. Есть уже замена, называется шинель[1]. Думаю, она придётся всем по душе.

Шинель вещь необходимая, спорить глупо. Далее выслушал планы Павла по обустройство армии. Что интересно, новый устав и указ о цензе с аттестацией, он менять не собирался. Наоборот, хотел дополнить их дополнительными ограничениями. Здесь я с ним был полностью согласен. Хорошо, что его в этом поддерживал генералитет. К чести генералов, они согласились не на все нововведения отца. Павел пожаловался, что Суворов резко отрицательно выступил против формы прусского образца, но зато одобрил шинель. Выслушал его мнение и по кадровым вопросам. Кстати, отменять указ Екатерины о назначении Суворова командующим Западной армией, самыми крупными и дееспособными частями, Павел не стал. Насколько я понял из сумбурной речи Павла, Суворов сам хочет в отставку, надо его срочно убедить, что это ошибка. Также Ушаков остаётся командующим Черноморским флотом с дополнительными полномочиями. Павел Чичагов[2] получивший чин контр-адмирала, мой протеже, и далее будет командовать Балтийским флотом. Я удивился, когда Екатерина сделала такое рискованное назначение. Утвердить командующим флотом двадцатидевятилетнего, пусть и талантливого моряка, шаг рискованный. Адмиралтейств-коллегией оставался руководить Иван Кутузов[3], которого также недавно назначила Екатерина. Моряк он был средний, зато человек грамотный и честный. Плюс Павел его очень уважал. Его заместителем остаётся Василий Чичагов, отец нового командующего, толковый адмирал, которого в моё время очень рано отправили в отставку. Думаю, Кутузов получил от Екатерины приказ всячески поддерживать молодого командующего. Надеюсь, при такой поддержке, бездари типа Кушелева[4] с Шишковым[5] не смогут навредить флоту. Значит, у Чичагова есть несколько лет на реформы, которые он запланировал. Судя по всему, Императрица сделала выводы по комплектованию и управлению флотом. В остальном идеи Павла по военным городкам, созданию военных округов, реформированию полков, ограничению сроков службы солдат и офицеров, и многое другое я полностью поддерживал. Заодно решил свой вопрос, по организации дополнительного взвода, который, надеюсь, со временем станет прообразом специальных войск. Заодно, будет у меня своя маленькая гвардия, что в нынешних реалиях вопрос жизни и смерти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Отец, есть у меня просьба. Разреши создать в моей роте дополнительно один взвод. Хочу попробовать организовать взвод летучих егерей. Вот бумага с моими мыслями о структуре и задачах взвода. Если можно, то посодействуй в издании такого приказа по военному ведомству и дополнительному финансированию, — я передал Павлу два листа бумаги, где кратко описал предполагаемые задачи, которые будут стоять перед мобильными егерями и примерную смету.

Задачи взвода в записке были размытые, чтобы разного рода агенты не обратили внимания на новую игрушку неадекватного Константина, то есть меня. В описании больше напирал на разведывательный характер подразделения. В реальности я панировал создать отряд диверсантов, пластунов или спецназовцев, кому как угодно. Понимаю, что моих теоретических знаний не хватит даже на то, чтобы почувствовать разницу между диверсантом и спецназовцем, но свой отряд мне нужен. Посмотрим, что получится в итоге. Павел любил всё, что было связано с войной, поэтому в его одобрении я не сомневался.

— Хорошо. Я ознакомлюсь с твоими идеями. Ступай. Завтра после обеда будет расширенное заседание Сената и коллегий. Я решил, что тебе тоже необходимо присутствовать.

В Мраморный вернулся уже за полночь. Ещё раз вымылся и решил хорошенько выспаться. Но сразу выспаться не получилось, супруга ждала меня в кровати.

Часть-2.

Провалялся почти до полудня. Устал за последние несколько дней как физически, так и морально. Самое главное, что мои идеи начали обретать практическое воплощение. История точно пойдёт иначе, с меня словно свалился тяжёлый груз. Очень приятно осознавать, что твоя работа приносит пусть промежуточный, но результат. Значимой фигурой на политической арене я не стал, собственно к этому и не стремлюсь, но определённый авторитет у Павла заработал. Это без учёта указов Екатерины, которые она издала после получено от меня информации. Странно, что она сразу мне поверила, но скорее всего, дождалась депеши об франко-испанском союзе, который подтвердил мою правоту. Окружающие могут до сих пор считать меня скоморохом или юродивым, главное, что будущий Император имеет на этот счёт другое мнение. Плохо, что своё мнение он может поменять несколько раз в день.

После позднего завтрака погуляли с Юлей в саду. Лёгкий морозец, отсутствие ветра и солнечный день, практически идиллия. Именно такой вариант русской зимы мне по душе. К сожалению, в столице такие дни редкость.

Расширенное заседание Сената сначала запланировали в Большом кабинете Зимнего, затем перенесли в Малый тронный зал, из-за множества участников. Само заседание было очень плохо организовано. Я не мог понять, зачем было загонять на совместное совещание гражданских, армейских и флотских руководителей, ещё за компанию с ними окружение Павла и нас с Александром. Думал, сдохну от духоты и скуки. Но большинство сановников сидели, потели в своих париках и делали вид, что так и нужно. Железные люди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тем не менее, этот балаган продлился два дня. Далее до Павла дошло, что это просто потеря времени, и он разделил присутствующих по ведомствам. Я времени даром не терял. Очень плодотворно пообщался с Суворовым, которого убедил не уходить в отставку. Заодно получил от него очень полезные советы по внутреннему устройству полка и организации службы. Фельдмаршал одобрил мои идеи по внедрению полосы препятствий, тем более он сам использовал нечто похожее. Про турник, брусья и прочие гантели я промолчал, долго объяснять. Суворов в жизни сильно отличался от того образа, который закрепился за ним в книгах и картинах. Не было никакого сухонького и странного дедушки. Был крепкий старик, с волевым лицом и отнюдь не добреньким взглядом. Никакого пиетета перед Павлом он не испытывал и в вопросах армии аргументировано отстаивал свою позицию, при полной поддержке других военных. Понятно, что никакой ругани не было, субординация соблюдалась. Было видно, что Павла эта ситуация бесила, несколько раз он срывался, но быстро брал себя в руки. В итоге ситуация осталась патовой. Косметические изменения коснутся гвардии, остальную армию пока переодевать и переучивать на прусский манер не будут.