Зараза 2 (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57"

В самих магазинах кто-то лихо помародерил до нас, оставив нам только пустой кассовый аппарат, поломанную швабру и целую полку, заставленную упаковками краски для волос. Леха прихватил пару упаковок, вздохнув в надежде, что Оля согласиться перекрасится и перестать быть розовым пятном для любого снайпера.

Кузов машины также вычистили, а вот в кабину не полезли. Водитель с пассажиром все еще были внутри. Подгнившая кожа бледно-серого цвета, слипшиеся волосы, так что даже не понять местные или приезжие. Два тела, пристегнутые ремнями безопасности, чавкали в нашу сторону и скребли по стеклу, оставляя грязные разводы. Пассажир был чуть посвежее водителя и судя по обглоданному боку водителя, заразился первым, прикончив потом второго.

Мы открыли водительскую дверь и пока зомбак, зацепившись за ремень, пытался выпасть наружу, Леха отправил Галчонка тренироваться в стрельбе, а Пухляша в выгрузке трупов и дезинфекции салона.

Грузовичок завелся, вытерпев издевательства Пухляша, пока Вадик объяснял, как управляться, чтобы ничего не поломать. Леха перебрался на пассажирское сиденье, они выгнали «япончика» с заднего двора и пристроились в хвост «пиранье». Наша маленькая колонна поехала в сторону района Нью Ингленд, где на возвышенности, даже отсюда была видна куча недостроенных зданий.

Чем дальше отдалялись от нефтебазы, тем чаще на улице попадались шаркуны. Многие уже не прятались от солнца, а просто лежали на земле, подрываясь на шум моторов. Долго они не жили — Галчонок оказалась на редкость метким и талантливым учеником. Леха хоть и ругал ее, но чувствовалось, что любя и с гордостью.

Ставка на стройку, а не брожение по опустошенным магазинам, себя оправдала. Мы не только нашли стопку готовых решеток, которые не успели прикрепить к новому дому, нам даже пришлось выгрузить часть подобранного ранее мусора, чтобы «япончик» не просел от тяжести. Арматура, профили, кирпич, пенобетонные блоки, доски, гвозди, а ко всему этому в придачу и инструменты, уже несколько раз использованные, но еще годные.

В итоге Леха с Пухляшом вернулись в ЖД музей, а мы с Вадиком и Галчонком, чтобы не ждать их просто так поехали в Музей Мира.

— Фмефно, — сказал Вадик после изучения маршрута.

— А что там? — спросила Галя, пока я оглядывался в поисках того, что развеселило Вадика.

— Профто фмефно. Мы по фередине фомбиленда, а только и делаем, фто по муфеям фодим.

— Вон там сверни направо и выезжай на Ханнессон-стрит, юморист.

***

Музей Мира Сьерра-Леоне. Центральный район. 30 марта 13:42

Я понимаю, что эта страна многое пережила. Что Гражданская война здесь была страшная, и особенно страдало мирное население, но музей создал человек либо очень креативный, либо очень укуренный. Хотя, к стыду своему, я понял, что ни разу не был в музеях мира. В военные всегда заходил, в любой стране, куда приезжал туристом или в командировку, всегда искал возможность прогуляться.

Помню, как-то с бывшей были в Мадриде. Она мне твердила, пойдем на выставку, там «Поцелуй» Климта, там Гойя, там Босх, ты не понимаешь! Все уши прожужжала, пока мы бродили по военно-морскому музею. Но того стоило, морской музей там просто космос! Но, кстати, и Климт мне понравился — до сих пор у родителей на холодильнике желтый магнитик висит.

Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что было перед нами.

На входе два слона в человеческий рост — металлический каркас, внутри заполненный запчастями от оружия. Дальше вдоль дорожки стояли лавки и кресла, вот только садиться в них не тянуло. Кресло слепили из ржавых останков от гранатометов, как и сидушку у лавки, только спинка и ручки уже из ассорти пулеметов. Как из наших, отчетливо, а может и удобно, под спину сделали пулемет Дегтярева с дисковым магазином, так и вражеские — ручки приварили из «Браунинга» времен второй мировой.

Само здание музея, а это был длинный одноэтажный дом с верандой, по периметру был обнесен ржавым оружием. Причем со вкусом и намеком на композицию, будто цветы высаживали. Вокруг каждой колонны соорудили заборчик из скелетов винтовок М16, у них еще цевье вытянутое треугольное, что действительно на растения было похоже.

На стене дома собрали фигурные композиции из ржавых автоматов, с одной стороны, в виде круга, как лучи от солнца, с другой — полукругом, как на ковре коллекционеры любят вещать. Вот только стволов тут было несколько сотен. Я посчитал один круг — тридцать два ржавых «калаша». Удивляться перестал, когда понял, что не могу распознать, что за ствол.

Подойти к этому было нельзя, вдоль всей стены еще почти на полтора метра ровным каркасом из СКС сделали короб, набитый внутри совсем уж ломом и запчастями.

Все-таки не укуренный делал, а очень даже талантливый мастер. Даже без всего остального оружия, разбросанного по территории двора, это стена производила гнетущее впечатление. Мы даже не сразу среагировали на зомбаков-билетеров, вышедших, узнать, что нам нужно.

Я не понимал, что здесь искать. Зная сестру, она могла и просто прийти сюда, чтобы проникнуться атмосферой и прочувствовать, чтобы материал был более живым. Но мы все равно зашли внутрь. Не спеша, контролируя двери и углы, отстреливая по одному редких шаркунов, шли и разглядывали экспозиции.

Комната, посвященная бомбежкам, — снаряды, разорвавшиеся и нет. Потом целая стена с минами и металлоискателями. Потом вообще жесть — стенд с протезами, несколько метров пластиковых ног разной длины и формы. Насколько помню, это не от мин, а уже Объединенный Революционный Фронт жестил со всеми, кто их не поддерживал.

Вадик в итоге махнул на все и сказал, что подождет в «пиранье». А я, стараясь, особо не зависать на фотографии на стенах, дошел-таки до очередного зала с табличкой на трех языках: «Алмазные войны Сьерра-Леоне. Временная экспозиция».

Глава 18

Временная экспозиция «Алмазных войн» растянулась аж на два зала. Первый я мысленно назвал доисторическим — общая история алмазов в Сьерра-Леоне с чуть ли не доисторических времен. Ну то есть экспонаты прошлого, и, возможно, позапрошлого веков — кирки, сито и ведра, пинцеты, безмены и лупы с тусклыми протертыми стеклами. Все то, что годами терли мозолистые руки туземных работяг. Возле каждого предмета висела табличка, рассказывающая о судьбе экспоната.

Сами работяги тоже присутствовали в виде восковых фигур. Одна парочка отыгрывала сценку: бедный худой крестьянин продает накопанное жирному белому торговцу в костюме тройке и медным монокуляром, зажатым под бровью. Еще два манекена делали вид, что работают — один копает, второй просеивает.

На стенах разместили фотогалерею с ретроспективой от желтоватых картинок с вагонетками до здоровенных экскаваторов и каких-то жутких агрегатов, напомнивших Девастатора из Трансформеров.

Одна фотография меня заинтересовала. Уж не знаю, что за сцену там изобразили, табличка с описанием отсутствовала, но на вид картинке было под сотню лет. Черно-белая с трещинками и царапинками, на ней было изображены люди в военной форме, стоящие возле входа в шахту. Старая пустынная форма, конечно, во многом схожа, но характерные нацистские фуражки узнавались легко. И хоть тень от козырьков частично прикрывала лица, но я готов был поклясться, что один мужчин на фото — вылитый Альберт. Овал лица, скулы, подбородок — один в один, будто сын с отцом или, точнее, дед и внук.

Ладно, может показалось. Но воображение моментально стало рисовать картинки из Индианы Джонса, где нацисты где-то в пустыне ищут Святой Грааль. А память еще вдобавок подкинула истории про Аненербе — окультно-идеологическую организацию «Наследие предков» с их заморочками на тему рун, грааля и Атлантиды. Может они и про «древнее зло» камаджоров в курсе были, надо бы связаться с Дедушкой Лу.

Скрипнула рация, Вадик отчитался, что шаркунов в округе стало больше и попросил поторопиться.