Я иду искать. История вторая - Олег Верещагин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ладно... поползем дальше, — процедил Олег.
«Дальше» оказалось ямой под корнями вывортня. Отцепив с пояса кожаную баклажку, Олег осторожно установил ее на краю ямы. Потом так же осторожно установил перед ней бинокль, а сам перебрался в другой конец ямы и, прячась за толстым корнем, приподнялся на локте и выставил ствол автомата.
Не шевелились кустик... Заметил, что переполз сюда? Не заметил? Выжидает...
Минуты ползли, как пьяный на четвереньках. Чирикнула птичка, откликнулась ей другая... и сосняк вновь наполнился жизнью. Через прогалину проскакал местный заяц — вообще-то не совсем заяц, но похож, и очень — присел, шарахнулся от трупов.
«А ведь и «он» видит этого зайца!» — удивленно подумал Олег. — «И заяц этот все еще будет жить и прыгать, когда один из нас умрет... и вот эти муравьи будут суетиться...»
И внезапно мальчику стало до стеклянности ясно, насколько кошмарна ситуация в сравнении с тем, что их окружает: на мирной поляне в самое окончание лета, среди жизни, два человека со звериным упорством выслеживают друг друга, чтобы убить! Нет, звери так не охотятся друг на друга, это могут только люди. Захотелось бросить автомат... и встать, отряхивая джинсы от налипшего влажного песка... и подставить лицо падающим в просветы крон солнечным лучам...
ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО И ОЧЕНЬ ТВЕРДО МЕЖДУ ДВУХ СУЧЬЕВ МОЛОДОЙ СОСЕНКИ, РОСШЕЙ СРЕДИ КУСТОВ, ВЫДВИНУЛСЯ ВИНТОВОЧНЫЙ СТВОЛ.
Он был обвешан лентами с искусственными иглами. И, как это бывает в таких случаях, «картинка проявилась» полностью — стало видимым то, чего не замечал раньше. Глухой капюшон-маска с прорезями для глаз — невидимых на расстоянии — скрывал голову за длинной трубой прицела, не дававшего бликов, с козырьком.
«Тише, — приказал себе Олег, обретая неподвижность камня. — Только не спешить. Не смей спешить.»
Белое пламя беззвучно метнулось перед стволом винтовки. Олег увидел, как баклажка, расплёскивая воду, взлетела вверх и упала в песок.
С такого расстояния Олег попал бы даже вслепую. И на этот раз он ЗНАЛ, что не промахнулся — потому что видел, как голова судорожно дернулась, а винтовка скользнула вперед, выпущенная из рук, и повисла ремнём на сучке. Однако Олег не был уверен, что убил. И, если у этого гада был пистолет, не исключено, что сейчас он еще живой лежит в кустах и готовится перед смертью прикончить хоть еще одного горца.
Олег выполз из ямы и, перебегая от куста к кусту, выбрался к укрытию снайпера с фланга. Распоротая пятка мешала бежать.
Еще шагов за десять Олег услышал странный звук — словно дышала, устав от жары, часто и громко, большущая собака. Ступая на носки и держа автомат наизготовку, он обошел кусты...
...Первое, что увидел — глаза. Серые глаза в прорезях маски, смотревшие бессмысленно-умоляюще, глаза умирающего животного.
Снайпер лежал на спине, выпрямив одну ногу и согнув другую, разбросав руки. Он был одет в мешковатый глухой комбинезон и сапоги, похожие на горские куты — Бранка говорила когда-то, что эту идею данваны украли у славян. На широком ремне висели бинокль, подсумок, нож, большая кобура — но воспользоваться оружием снайпер уже не мог. Олег боялся зря.
Он попал. И попал хорошо.
Три пули прошили грудь справа — от середины к боку. Кровь текла через дыры в комбинезоне и через рот — маска была мокрой, лишь вздувалась кровавым пузырём при каждом вздохе, выталкивавшим новую порцию крови. Левой рукой снайпер то сгребал в кулак землю, то выпускал ее...
Олег молча стоял над ним. Азарт исчез, как раньше исчез страх. Нет, мальчишка не раскаивался. Ему было просто грустно и жалко этого дурака, умиравшего в сосновом лесу в такой классный денек... Он видел, что снайпер невысокий, узкоплечий, и...
...Догадка была настолько страшной, что у Олега перехвалило дыхание. Качнувшись — автомат ударил по колену — он окаменевшими, негнущимися пальцами поднял маску, отлепившуюся с пластырным звуком, на лоб.
Это была девчонка. Красивая светловолосая девчонка на пару лет старше Олега. Ртом у неё шла кровь, и где-то в горле клокотало дыхание, выходившее через простреленную грудь.
— Я-а-а... — бессмысленно сказал Олег, садясь на корточки рядом с ней. — Сейчас, сейчас, погоди...— он полез за пакетом первой помощи, но почти сразу опустил руку. Девушка вдруг оскалилась, глаза запали, по телу прошла судорога — и всё кончилось.
Он не помнил, сколько сидел возле трупа, не двигаясь и даже не мигая, без мыслей и чувств. Потом вяло обшарил карманы комбинезона — они были пусты, лишь из внутреннего выскользнула, умножая боль, цветная фотография, с девчоночьей аккуратностью запаянная в пластик. На фоне какой-то почти строго конической скалы стояли, обнявшись и склонив головы друг к другу, улыбающиеся девчонка (Олег узнал убитую) и мальчишка, одетые ярко и весело. Было видно, что они не позируют — им просто хорошо друг рядом с другом. Сзади было написано — кажется, черным карандашом, не данванским линейным алфавитом, а глаголицей: «Встретимся здесь, Машендра!"
— Маша, Мария, — сказал Олег, пряча снимок обратно. — А где-то есть парень, который тебя любит... а я тебя убил, потому что есть девчонка, которая любит меня — меня, кого ты хотела убить... — он говорил, словно мертвая могла его услышать. Она молчала, и кровь чёрными сгустками высыхала на оскаленных зубах, а по глазам плыли облака.
И тогда Олег обнажил камас и начал рыхлить им песок, разрубая густые переплетения корней...
...Он зарыл убитую на глубину меча — глубже не получалось — и долго строгал камасом найденную деревяшку, пока не получил грубый крест, на котором нацарапал, путаясь в оставшихся чужими знаках: «19 августа 2001 года по счету Земли я, Олег Марычев, убил тут в перестрелке снайпера по имени Мария, примерно 17 лет. Она сражалась за захватчиков, но мне жаль ее. Будь проклята война!» — последнее он добавил в непонятном ему самому порыве.
Ему почему-то казалось важным похоронить именно эту девчонку, а не своих товарищей по оружию... Переставив автомат на одиночный огонь, он выпустил в воздух три пули — салют. Потом какое-то время стоял у свежей могилы. Наверное, он бы многое мог сказать девчонке, окажись она живой. Но она села на этой прогалине со своей снайперкой... Олег посмотрел на винтовку — и увидел на прикладе из пятнистого материала одиннадцать нарисованных мечей. Она села и убила еще троих. Четвертый оказался ловчее, монолог выстрелов превратился в диалог, и...
...Приглушенные голоса вывели мальчишку из ступора. Шагах в шестидесяти — вниз по склону, за рощей — говорили по-славянски двое.
Голос одного звучал ужасно-механически. Это был данван.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});