Только твоя - Саманта Аллен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прошу любить и жаловать, Дэниел Хьюз. Мой племянник. С возвращением в семью!
Собравшиеся радостно загалдели. Дэниел начал протискиваться сквозь толпу. Рукопожатий и поцелуев было не счесть. Я всюду следовала тенью и улыбалась, как заведённая кукла.
— Дэниел, неужели это всё твоя семья? — спросила я шёпотом, уличив свободное мгновение.
— Нет, конечно. Просто сегодня у Фабрицио день рождения, — ровным голосом ответил Дэниел. — Обычно он не празднует его. Но сегодня решил сделать исключение.
— У Фабрицио день рождения, а ты хотел проигнорировать его? Ох, это невежливо! — изумилась я.
— Твоя bellezza права! — послышался развязный голос Гвидо. Я обернулась и посмотрела на мужчину. Он поцеловал мою протянутую руку, задержав губы дольше, чем необходимо. — Ох, Даниэле… — многозначительно протянул Гвидо, не сводя с меня глаз. — Уверен, что у твоей малышки нет итальянских корней? Она просто создана для этой жаркой страны.
— Уверен. Лоррейн — американка, — отрезал Дэниел. — Ты хотел поговорить со мной о чём-то?
— Uffa! Сразу перейдём к делам? Как же поздравить дядюшку со вторым днём рождения? — рассмеялся Гвидо и сообщил мне: — У Фабрицио два дня рождения. Первый — как у всех нас, когда мы вылезаем из утробы своих мамочек с громким криком. Но у Фабрицио их два. Второй раз он родился… на своих похоронах.
— И все собравшиеся позлорадствовать на эту тему сразу же пожалели об этом, — раздался скрипучий голос Фабрицио.
Рядом с нами возник официант, разносящий спиртные напитки. Мужчины взяли себе по бокалу виски, отсалютовали, но не спешили пить. Мы отошли в сторону от шумной толпы.
— Ты о чём-то хотел поговорить, Гвидо? — поинтересовался Дэниел. — Скажу сразу, что времени у меня не так много.
— Это просто невежливо — трындеть о делах, едва переступив порог дома. Правда, Фабрицио? — обратился к дядюшке Гвидо.
— Дело ваше. Молодые постоянно торопятся и боятся не успеть. Я всего лишь рад видеть Дэниела в добром здравии и надеюсь, что так будет и дальше, — безразлично ответил Фабрицио.
— Если ты торопишься, Дэниел, то давай не будем терять время зря, — улыбнулся Гвидо и сразу же посерьёзнел. — Мой отец уже очень плох. У него обнаружили рак пищевода. Четвёртая стадия. Сегодня он здесь, и, возможно, это последний раз, когда ты увидишь его живым.
Гвидо посмотрел в сторону. Толпа расступалась. Мужчина в строгом костюме толкал перед собой инвалидную коляску, на которой сидел мужчина. Судя по рассказу Дэниела, это был Николо, отец Гвидо. Из-за тяжёлой болезни он выглядел совсем стариком.
— Ты притащил больного отца в инвалидной коляске, чтобы я не мог отказать в просьбе умирающему? — напрягся Дэниел.
— Думаю, мужчинам лучше обсудить свои дела с глазу на глаз. Даниэле, я пригляжу за твоей красоткой, — вмешался Фабрицио.
— Надеюсь, дядя, ты хранишь целибат, — холодно улыбнулся Дэниел и нежно поцеловал меня в щеку. — Всё будет хорошо. Веди себя разумно, дикарочка…
Мужчины перешли на итальянский и степенным шагом двинулись в сторону. Я проводила Дэниела взглядом, борясь с желанием броситься вслед за ним.
— Ему ничего не угрожает в стенах моего дома. Тебе тоже, — веско заметил Фабрицио, предложив свой локоть.
Я вздохнула, но не стала игнорировать предложение пройтись по великолепному особняку. Фабрицио развлекал меня светской болтовнёй, рассказал пару смешных историй о своих гостях. Создалось впечатление, что он тянул время. Но я всё равно поглядывала на массивный циферблат часов на его запястье.
Прошёл целый час, а Дэниел не вернулся.
— Не вздыхай, крошка. Дэниел в полном порядке.
— Его хотят склонить к чему-то?
— Гвидо — амбициозный молодой человек. Николо недолго осталось. Потом Гвидо примет управление. Он хочет расширить горизонты, наладить сотрудничество с нашими дальними американскими родственниками.
— О, просто скажите прямо — Гвидо мечтает об организации преступного картеля международных масштабов? — фыркнула я.
— Многие зовут это бизнесом.
— Моя мама говорила, что необязательно быть по ту сторону закона, чтобы разбогатеть.
— Да, нынешний закон очень лоялен. Многие простачки готовы быть облапошенными добровольно. Финансовые институты, пирамиды, банки, кредитные организации — вот вполне законный способ разбогатеть. И не очень законный — тоже.
— У Дэниела банк. Его хотят заставить отмывать деньги?
Мой вопрос остался без ответа. Фабрицио предпочёл перевести тему:
— Ты упоминала про свою маму. Скучаешь по ней? Или по отчиму? — Я изумилась. Фабрицио позволил себе ухмыльнуться. — Я навёл справки.
— Не знаю, что именно вы нарыли, но скучать по отчиму я точно не могу! — вспыльчиво воскликнула я. — Он расплатился мной по своим долгам! Мечтаю, чтобы и его однажды использовали, как пешку! Пешку без права голоса…
— Ох, какой горячий темперамент! — фыркнул Фабрицио.
Я поняла, что хитрый старикан снова забалтывает меня, и решила перевести разговор в нужно мне русло.
— Расскажите о той монете, — попросила. — Дэниел кое-что рассказал, но…
— Но он хочет держать свою малышку в неведении. А у неё слишком буйный нрав, чтобы следовать этому указанию, да?
— О, я очень… очень послушная, — мило улыбнулась я.
— Послушай, красотка… — Фабрицио посерьёзнел. — Я в курсе того, что твой отчим пустил по миру приличное состояние, доставшееся ему после смерти жены. Он оставил тебя ни с чем, связался не с самыми законопослушными людьми, а когда его припёрли к стенке, не придумал ничего лучше, чем расплатиться тобой. Дэниел потратился на то, чтобы вызволить тебя…
— Откуда вам столько известно? — изумилась.
— Приглядывать за всеми членами семьи — моя прямая обязанность, bella. Следить за ними и за теми, с кем они имеют дело. Я не вмешиваюсь прямо, но всегда в курсе того, что творится с моими детьми. Я и Дэниела, и Гвидо считаю своими детьми, несмотря на то, что они всего лишь мои племянники. Я в курсе и твоей истории, Лоррейн. А ещё я немало пожил и умею читать…
— Я тоже.
— …Я умею читать людей, bella. Твоё смирение — лишь игра для Дэниела. Влюблённый, как мальчишка, он принимает его за чистую монету. Но я вижу… — Фабрицио
