Марсианин - Энди Вейер

Фогель не шевелился, уставившись в пол. Мартинез сначала молился молча, затем начал молиться вслух. Капитан Льюис стояла в стороне, скрестив руки на груди.

— Груз?

— Готов.

— Оператор ракеты-носителя?

— Готов.

— Хьюстон, это центр управления запуском, все системы готовы.

— Вас понял, — ответил Митч, глядя на таймер обратного отсчета. — Это ЦУП, мы готовы к запуску по расписанию.

— Вас понял, Хьюстон, — отозвался центр управления. — Запуск по расписанию.

Когда отсчет дошел до 00.00.15, телевизионные каналы получили то, чего ждали. Хронометрист начала обратный отсчет вслух.

— Пятнадцать, — произнесла она, — четырнадцать… тринадцать… двенадцать… одиннадцать…

Тысячи человек собрались на мысе Канаверал — самая большая толпа, когда-либо присутствовавшая при запуске беспилотного аппарата. Они слушали голос хронометриста, эхом отражавшийся от трибун.

— …десять… девять… восемь… семь…

Рич Пэнелл, увлеченный орбитальными расчетами, не следил за временем и не обратил внимания, что его коллеги переместились в большой конференц-зал, где был установлен телевизор. Краем сознания Рич отметил, что офис погрузился в необычную тишину, но не стал над этим задумываться.

— …шесть… пять… четыре…

— Зажигание.

— …три… два… один…

Опоры были убраны, и ракета-носитель взлетела в облаке дыма и огня, вначале медленно, но постепенно набирая скорость. Толпа проводила ее восторженными криками.

— …и отрыв зонда снабжения «Айрис», — сказала хронометрист.

После взлета ракеты-носителя у Митча больше не было времени следить за зрелищем на большом экране.

— Отклонение? — спросил он.

— В порядке, ЦУП, — последовал немедленный ответ.

— Курс?

— На курсе.

— Высота одна тысяча метров, — сказал кто-то.

— Порог безопасности пройден, — сообщил кто-то другой. Теперь при необходимости можно было затопить зонд в Атлантическом океане.

— Высота полторы тысячи метров.

— Начинаем поворот.

— Небольшая вибрация, ЦУП.

Митч посмотрел на директора взлета.

— Повторите?

— Слабая вибрация. Бортовое управление с ней справляется.

— Следите за ней, — сказал Митч.

— Высота две тысячи пятьсот метров.

— Поворот завершен, двадцать две секунды до отделения первой ступени.

При разработке «Айрис» ЛРД приняла в расчет аварийную посадку. Вместо обычных пайков большую часть груза составляли белковые кубики, которые остались бы пригодными в пищу, даже если бы «Айрис» не смогла выпустить посадочные аэростаты и врезалась в поверхность на огромной скорости.

Поскольку миссия «Айрис» была беспилотной, никаких ограничений на ускорение не налагалось. Содержимое зонда испытывало перегрузки, которых не выдержал бы ни один человек. Но хотя НАСА и проверило влияние экстремальных перегрузок на белковые кубики, они не сделали этого в условиях поперечных колебаний. Будь у них больше времени, они бы обязательно провели такое испытание.

Безвредная вибрация, вызванная небольшим дисбалансом топливной смеси, растрясла груз. Зонд, надежно закрепленный в защитном кожухе на ракете-носителе, держался. В отличие от белковых кубиков.

На микроскопическом уровне белковые кубики представляли собой твердые пищевые частицы, погруженные в густое растительное масло. Пищевые частицы сжались почти вдвое, но с маслом практически ничего не произошло.

Соотношение твердых и жидких компонентов изменилось, и в результате кубики повели себя как жидкость. Этот процесс — разжижение — превратил твердые плитки в текучую массу.

У сжатой жижи, изначально помещенной в отсек, где не было свободного места, теперь появилась возможность плескаться.

Вибрация также привела к дисбалансу загрузки, притянув жидкость к краю отсека. Этот сдвиг по весу лишь усугубил первоначальную проблему, и вибрация усилилась.

— Вибрация усиливается, — доложил директор взлета.

— Насколько? — спросил Митч.

— Больше, чем хотелось бы, — ответил тот. — Но акселерометры засекли ее и вычислили новый центр масс. Компьютер наведения корректирует выбросы двигателей, чтобы противодействовать вибрации. Пока все нормально.

— Держите меня в курсе, — сказал Митч.

— Тринадцать секунд до отделения.

Непредвиденный сдвиг веса еще не означал катастрофу. Все системы были разработаны с учетом самых плохих сценариев, и каждая прекрасно справилась со своей задачей. Корабль направлялся к орбите, и потребовалась лишь незначительная корректировка курса, которую замечательное программное обеспечение выполнило автоматически.

Первая ступень исчерпала запасы топлива, и ракета-носитель долю секунды летела по инерции, пока не сработали пироболты. Пустая ступень отделилась от корабля, и двигатели второй ступени приготовились к запуску.

Колоссальные перегрузки исчезли. Белковая жижа парила в контейнере. За две секунды она успела бы расшириться и затвердеть, но в ее распоряжении оказалась лишь четверть секунды.

Включилась вторая ступень, и корабль испытал внезапный рывок чрезвычайной силы. Теперь, когда исчезла необходимость тащить за собой мертвый груз первой ступени, ускорение оказалось огромным. Три сотни килограммов жижи врезались в заднюю стенку контейнера. Удар пришелся на край «Айрис», а вовсе не туда, где, по расчетам, следовало находиться массе.

Хотя «Айрис» удерживали пять больших болтов, вся сила удара оказалась направлена на один из них. Болт мог противостоять колоссальным перегрузкам и при необходимости в одиночку выдержать весь вес зонда. Однако он не мог выдержать внезапный удар, нанесенный грузом весом три сотни килограмм.

Болт срезало. Нагрузка распределилась на четыре оставшихся болта. Теперь, когда мощный удар миновал, им пришлось намного легче, чем их павшему собрату.

Если бы у команды стартовой площадки было время на нормальный осмотр, они заметили бы небольшой дефект в одном из болтов. Дефект, который незначительно ослабил болт, однако не привел бы к сбою в нормальных условиях. Тем не менее они заменили бы его на болт без дефектов.

Смещенный груз неравномерно давил на четыре оставшихся болта, и основную нагрузку принял дефектный болт. Вскоре его тоже срезало. Три оставшихся болта не заставили себя долго ждать.

Зонд «Айрис» соскользнул со своего ложа в кожухе и врезался в оболочку.

— Черт! — воскликнул директор взлета. — ЦУП, у нас сильная прецессия![25]

— Что? — спросил Митч, и в этот момент запищала сигнализация, и по всем панелям начали вспыхивать лампочки.

— Нагрузка на «Айрис» — семь «же», — сообщил кто-то.

— Перемежающаяся потеря сигнала, — крикнул другой.

— Взлет, что происходит? — спросил Митч.

— Что-то непонятное. Он вращается вокруг продольной оси с семнадцатиградусной прецессией.

— Как сильно?

— Не меньше пяти оборотов в секунду и плюс отклонение от курса.

— Вы можете вывести его на орбиту?

— Я вообще не могу с ним связаться — сигнал постоянно пропадает.

— Связь! — крикнул Митч директору связи.

— Работаем над этим, ЦУП, — был ответ. — Проблема с бортовой системой.

— Внутри большие перегрузки, ЦУП.

— Наземная телеметрия показывает, что он на двести метров ниже намеченной траектории.

— Мы потеряли показания зонда, ЦУП.

— Полностью потеряли зонд? — спросил Митч.

— Подтверждаю, ЦУП. Перемежающийся сигнал с корабля, но не с зонда.

— Вот дерьмо, — выругался Митч. — Его сорвало с крепления!

— Он крутится волчком, ЦУП.

— Он способен как-то дохромать до орбиты? — спросил Митч. — Хотя бы до сверхнизкой околоземной? Мы могли бы…

— Потеря сигнала, ЦУП.

— У меня потеря сигнала.

— Здесь то же самое.

В наступившей тишине слышался только писк сигнализации.

Секунду спустя Митч сказал:

— Восстановился?

— Нет, — ответил центр связи.

— Земля? — запросил Митч.

— Это УЗ,[26] аппарат покинул пределы видимости, — ответили ему.

— Спутниковый центр? — запросил Митч.

— Нет сигнала от спутника.

Митч посмотрел на основной экран. Теперь он был черным, с большой белой надписью «Потеря сигнала».

— ЦУП, — сказал голос по радио, — эсминец ВМС США «Стоктон» сообщает, что с неба падают обломки. Координаты соответствуют последнему известному местонахождению «Айрис».

Митч обхватил голову руками.

— Вас понял, — ответил он. А потом произнес слова, ненавистные для каждого летного директора: — УЗ, ЦУП. Закройте двери.

Сигнал к началу процедур после неудачного пуска.

Из комнаты для особых гостей Тедди наблюдал за центром управления полетом. Он сделал глубокий вдох, затем выдохнул. Безнадежно посмотрел на голубую папку, в которой лежал текст его восторженной речи, восхвалявшей безупречный пуск. Убрал голубую папку в портфель и достал красную, с речью по другому поводу.