Жертва на замену (СИ) - Анастасия Дронова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Палящее солнце, вызывало пульсацию в голове, хоть голову и покрывал плащ с капюшоном, похожий на тот, что был на Ару и Гавре, неизменно остававшихся в тени, пока я изучала сцену для представления. Две танцовщицы семенили за мной. Буквально став моими тенями. На них тоже были накидки, только из более легкой ткани, что не мешало их чешуйчатой кожи сиять на солнце. Вразрез с, казалось бы, отталкивающей внешностью — чешуйки, лысые головы, раздвоенный язык, оранжево-желтые глаза цвета раскаленного песка — их грация завораживала. Даже когда они почти невесомо шагали за мной, позвякивая ножными браслетами на босых ногах. Небольшой ветер закручивал песок у их ног, и Захра с Амизи, из племени черных надрсов, казались эфемерными, слово песчаные духи.
Оставалось час с небольшим до начала. В движениях вроде бы не было ничего сложного — никаких шпагатов и балетных па. Этот Танец Огня был похож на наши восточные танцы: круги бедрами и грудью, изгибы, тряска животом, кружение на месте и все такое. Главное — чтобы тело не было деревянным, как у Пиноккио: все движения должны быть плавными. Предположим, что повилять бедрами, тряся браслетами — так как показывали сестры — я смогу. Думаю, публика — а сегодня она будет ого-ого — придет, прежде всего, поглазеть на меня, как на будущую королеву-маннку, а не на то, как я делаю прогиб спины назад. Я больше переживала (хотя, из-за ломоты в теле и пекла над головой, волнение шевелилось, как полудохлая гусеница) запутаться в пяти длинных полосках ткани. Они были повязаны на талии, поверх короткого платья из тонкой кожи, похожей на змеиную, или имитирующей ее. Я надеялась на второе. Ведь в первом случае — на мне сейчас было платье из кожи хаимца. Во время танца я должна была снять все пять юбок. Конечно, грациозно, а не просто швырнуть в толпу, как грязные тряпки в корзину для белья.
— Волнуешься? — Ару подошла ближе: кончик заплетенной косы выглядывал из капюшона.
Кивнула, даже сквозь усталость, тревожное возбуждение, хоть и слабое, пульсировало под кожей.
— Выпей, — девушка протянула мне бурдюк, располагающе улыбнувшись.
Послушалась, и осторожно пригубила жидкость, надеясь, что там что-то вроде рома. Но по горлу потек мягкий прохладный напиток, прохожий на чай с мятой и медом.
— С-с-светлейшая, — привлекла мое внимание Зарха (она была чуть выше Амизи). Сережки в ее ушах в форме плоских монет с оранжево-красными камнями позвякивали при ходьбе, а из-под непримечательной серой накидки выгладывала юбка в тон инкрустированных камней. — С-с-коро начнем. Главное с-старайтесь повторять за нами.
Моргнула, оглядевшись: и правда, хаимцы стекались отовсюду, окружая площадку, где мне предстоит выплясывать, в кольцо.
Тело онемело на секунду, и как только я немного отошла, встала в центр, между девушками, скинувшими плащи. Я на их фоне выглядела нелепо. Их расшитый лиф и юбка со слоями ткани на бедрах смотрелись гармонично, а я как будто купила на Алиэкспресс дешевый маскарадный костюм «Змеи-танцовщицы». Чешуя — именно чешуя, а не странный наряд, ее имитирующий — была важным составляющим элемент представления — и без нее эффект не тот. Поэтому «Танец Огня» исполняли только представительницы рода Нардсов. Но, как оказалось, этот танец вполне можно использовать в качестве обряда просвещения для Квенсы…
Девушки начали вертеть филейной частью под звук браслетов: серебристый отблеск чешуи даже меня заворожил: Захра и Амизи будто светились. Я замешкалась и вступила позже, чем должна была.
Я знала танец — три дня без устали его повторяла. Но мои движения, в сравнении с ними, казались деревянными, мне мерещилось, что я слышу скрип моих костей: будто бы я робот, танцующий вальс.
Первый слой — багряная с рыжим отливом полупрозрачная ткань (в нее была вставлена по типу кулиски расшитая золотая нить: чтобы я не перепутала, и ее удобнее было отвязывать). Потянув за кончик и развязав слабый узелок, встряхнула полотном в том же жесте, что и девушки: только при повороте на пятке, я оступилась и шлепнулась на свой почти королевский зад.
Звяканье браслетов прекратилось: по толпе прокатился шепот, грозящий перерасти в волну негодования.
У меня была одна задача.
НЕ УПАСТЬ.
И я провалилась…
39
Зажмурилась, слыша слабый свист ветра в ушах. Мысленно приказала себе: «Считаешь до трех и поднимаешься».
Один. Два. Два на ниточке…
«Ты заснула что ли?» — знакомый скрипучий голос ворвался в мысли.
Открыла глаза.
По песку голубиной развалочкой шагал мой Птах. Его рыжие (днем его оперение насыщалось цветами красного и желтого спектра) перья чуть топорщились, когда встречали на пути редкие порывы ветра.
«Вставай, не позорься. Или хочешь, чтобы тебя на костре зажарили как шашлык?»
Я бы даже засмеялась, если ситуация не была такой серьезной — его забавная походка и нравоучительный тон вступали в просто умопомрачительно забавный контраст.
Сложила ладони лодочкой, позволяя ему запрыгнуть в них. Что-то мне подсказывало, что он проковылял от спасительного тенька до центра площадки не для того, чтобы пожурить меня.
Подняла друга на уровень своего лица.
«Дуреха…» — мысленное оскорбление смешалось с непонятным птичьим курлыком.
Мощный взмах крыльями — и его покрытая перьями голова с размаху врезалась в мой лоб. Я даже пошатнулась, но больше от неожиданности и разряда тока, прошедшего по нервным окончаниями — как будто к голове присоединили аппарат «Амплипульс-5». В глазах потемнело, а по обратной стороне век побежали вспышки воспоминаний: разноцветных, смазанных, наполненных какофонией различных звуков. Пока все не остановилась.
Я оказалась у края озера, круглого как блюдце. Перед глазами немного плыло, как от недостатка сна или выпитого.
Стоило нахмуриться — длинноволосый человек в отражении повторил движение бровями. Это был мужчина. Хотя… точеное смазливое личико могло оказаться и женским, тем более что сумерки, разгоняемые лишь светом, плавающих по воздуху фонарей, немного искажали черты этого человека.
— Эа! — позвал он кого-то, обернувшись. Но вокруг никого не было, помимо слабых источников света непонятного мне происхождения — то
