Разные оттенки смерти - Луиза Пенни

– Я этого не исключаю, – сказал Гамаш.

– Инспектор Бовуар считает так же. Лилиан Дайсон была женщиной честолюбивой. Она недавно вернулась в Монреаль, и ей требовалась помощь в продвижении карьеры. Она знала, что на вечеринке у Клары будут галеристы и дилеры. Самое подходящее место, чтобы завязать знакомство. Инспектор Бовуар считает, что ее обманом завлек в сад кто-то выдавший себя за влиятельного галериста. Там ее и убили.

Гамаш улыбнулся. Жан Ги начал выполнять свою роль наставника. И делал это неплохо.

– А ты что думаешь?

– Я думаю, что у нее должны были возникнуть очень веские основания, чтобы приехать на вечеринку к Кларе Морроу. Они, как все говорят, не любили друг друга. Что же привело туда Лилиан Дайсон? Что могло пересилить такую ненависть?

– Вероятно, ей что-то было очень нужно, – сказал Гамаш. – Что бы это могло быть?

– Встретиться с влиятельным галеристом. Произвести на него впечатление своими работами, – без колебаний ответила Лакост.

– Может быть, – сказал старший инспектор, наклоняясь над столом и просматривая отчеты. – Но вот как она нашла дорогу в Три Сосны?

– Кто-то пригласил ее на вечеринку, возможно, заманил обещанием познакомить с кем-нибудь из крупных дилеров, – сказала Лакост, следуя за направлением мысли шефа.

– Он должен был показать ей дорогу туда, – заметил Гамаш, вспомнив бесполезные карты на пассажирском сиденье Лилиан, – а потом убил ее в саду Клары.

– Но почему? – Теперь настала очередь агента Лакост задавать вопросы. – Убийца знал, что это сад Клары? Или его устроило бы любое место? Скажем, сад Рут или книжный магазин Мирны?

Гамаш глубоко вздохнул:

– Не знаю. И вообще, зачем назначать встречу на вечеринке? Если он планировал убийство, то почему не выбрал более уединенное место? И более удобное? Почему в Трех Соснах, а не в Монреале?

– Может быть, Три Сосны как раз были для него удобным местом?

– Может быть, – согласился Гамаш.

Он и сам думал об этом. Убийца оказался там, потому что там и находился. Жил в Трех Соснах.

– И потом, – продолжала Лакост, – убийца, вероятно, знал, что подозреваемых будет много. На вечеринке собралось полно людей, которые давно знали Лилиан Дайсон и ненавидели ее. Убийце было легко раствориться в этой толпе.

– Но почему сад Морроу? – не отступал старший инспектор. – Почему не в лесу или где-нибудь еще? Что, если сад Клары выбран специально?

Нет, подумал Гамаш, вставая, слишком многое им еще неизвестно. В проулке все еще очень темно. Он любил взвешивать разные идеи, теории, предположения. Но никогда не забегал слишком далеко вперед фактов. Пока что они блуждали в потемках, и им грозила опасность заблудиться.

– А с мотивом есть какие-нибудь предположения?

– Я здесь, а инспектор Бовуар в Монреале поговорили почти со всеми, кто был на вечеринке, и все сходятся в одном: с Лилиан почти никто не контактировал после ее возвращения, но все, кто знал ее много лет назад, когда она была критиком, ненавидели и боялись ее.

– Значит, мотив – месть? – спросил Гамаш.

– Либо месть, либо стремление не допустить, чтобы она принесла еще больше вреда теперь, когда вернулась.

– Хорошо. – Он задумался на секунду. – Но есть и еще одна возможность.

Он рассказал агенту Лакост о своем разговоре с Дени Фортеном и об уверенности галериста в том, что талантливый мертвый художник стоит гораздо больше талантливого живого.

Старший инспектор не сомневался, что Лилиан Дайсон сочетала в себе качества талантливого художника и отвратительного человека.

Талантливый мертвый художник. Спрос на него на рынке гораздо выше. И договориться с ним гораздо проще. Картины Лилиан вполне могут обогатить кого-нибудь.

Он попрощался с агентом Лакост, сделал еще несколько заметок, а потом отправился в столовую к Рейн-Мари и Анни. Они неторопливо ели итальянские макароны с французской булкой. Он предложил им вино, но сам решил не пить.

– Чтобы голова была ясной? – спросила Рейн-Мари.

– Собираюсь сегодня на собрание к Анонимным алкоголикам. Думаю, там винный выхлоп не очень приветствуется.

Рейн-Мари рассмеялась:

– Хотя ты, вероятно, не был бы там одинок в этом смысле. Значит, наконец-то признаешь, что у тебя с этим проблема?

– Да, проблема у меня есть, но только не с алкоголем. – Он улыбнулся жене. Потом внимательнее посмотрел на дочь. – Ты сегодня подозрительно тихая. Что-то случилось?

– Мне нужно поговорить с вами обоими.

Глава тринадцатая

Старший инспектор Гамаш стоял на рю Шербрук в центральном районе Монреаля и разглядывал тяжелую церковь красного кирпича на другой стороне улицы. В большей степени она была построена не из кирпича, а из громадных кубов камня цвета бычьей крови. Он сто раз проезжал мимо этой церкви на машине, но так толком ее никогда и не видел.

А вот теперь рассмотрел.

Она была темной, уродливой, отталкивающей. Она не говорила о спасении. Даже не шептала о нем. Она кричала о каре и покаянии. О преступлении и наказании.

Она была похожа на тюрьму для грешников. Немногие входили туда легким шагом и с беззаботным сердцем.

Но теперь в нем шевельнулось еще одно воспоминание. О яркой церкви, сверкающей, хотя и не пламенем. И об улице-реке, и о людях-камышах.

Эту церковь он видел на мольберте в комнате Лилиан Дайсон. Незаконченную работу, в которой уже угадывалась рука гения. Если до этого у него и оставались какие-то сомнения, то они исчезли, когда он увидел натуру. Лилиан взяла здание, городской вид, который большинству людей навевал дурные предчувствия, и преобразовала его в нечто живое и динамичное. И очень привлекательное.

На глазах Гамаша машины превратились в непрерывный поток. А люди, входящие в церковь, – в камыши. Они вплывали внутрь, их влекло туда.

Как и его.

– Привет, добро пожаловать на собрание.

Не успел старший инспектор Гамаш войти в церковь, как его уже встретили приветствия. Люди по обе стороны от него протягивали руки, улыбались. Он старался гнать от себя мысль о том, что в их улыбках есть какая-то сумасшедшинка, но двое-трое из них явно были не в своем уме.

– Привет, добро пожаловать на собрание, – сказала молодая женщина и повела его через дверь вниз по лестнице, в грязноватый, плохо освещенный подвал.

Здесь был застоялый воздух, пахло долгими годами курения и плохим кофе, кислым молоком и потом. Потолок был низкий, и все имело такой вид, словно на нем осел слой грязи. Включая и большинство людей.

– Спасибо, – сказал Гамаш, пожимая руку своей сопровождающей.

– Вы здесь в первый раз? – спросила она, внимательно вглядываясь в Гамаша.

– Да. Не уверен, что оказался там, где мне надо.

– У меня тоже сложилось такое впечатление. Но попробуйте. Давайте я вас познакомлю кое с кем. Боб! – прокричала она.

Появился пожилой человек с неровной бородкой и в разномастной одежде. Он помешивал кофе пальцем.

– Я оставлю вас с ним, – сказала молодая сопровождающая. – Мужчины должны держаться мужчин.

Старшему инспектору оставалось только догадываться, в какую историю он вляпался.

– Привет, меня зовут Боб.

– Арман.

Они обменялись рукопожатием. Рука Боба казалась липкой. И сам Боб казался липким.

– Вы новенький? – спросил Боб.

Гамаш наклонился к нему и прошептал:

– Это Общество анонимных алкоголиков?

Боб рассмеялся. Его дыхание пахло кофе и табаком. Гамаш выпрямился.

– Можете не сомневаться. Вы попали куда надо.

– Вообще-то, я не алкоголик.

Боб посмотрел на него с лукавством:

– Конечно, вы не алкоголик. Может, выпьете кофе и поговорим? Собрание начнется через несколько минут.

Он принес Гамашу кружку кофе. Вернее, полкружки.

– На всякий случай, – объяснил он.

– На какой случай?

– Белой горячки. – Боб обвел Гамаша критическим взглядом, отметил слабый тремор руки с кружкой. – У меня была. Приятного мало. Когда вы пили в последний раз?

– Сегодня днем. Пиво.

– Всего одно?

– Я не алкоголик.

Боб снова улыбнулся, обнажив желтые зубы – те немногие, что остались.

– Это означает, что вы уже несколько часов трезвенник. Молодец!

Гамаш почувствовал, что доволен собой, и порадовался, что не выпил тот стакан вина за обедом.

– Эй, Джим! – окликнул Боб седоволосого голубоглазого человека в другом конце комнаты. – У нас новенький.

Гамаш повернулся и увидел, что Джим пытается в чем-то убедить молодого человека, который никак не хочет убеждаться.

Молодым человеком был Бовуар.

Старший инспектор улыбнулся и перехватил взгляд Бовуара. Жан Ги встал, но Джим снова усадил его.

– Идите сюда, – сказал Боб и повел Гамаша к длинному столу, заваленному книгами, брошюрками и жетонами.

Гамаш взял один.

– Это жетон для новичков, – заметил он, разглядывая точно такой же жетон, какой был найден в саду Клары.