Горячая любовь снеговика - Дарья Донцова

– А тебе зачем?

Я усмехнулась.

– Мне ваше богатство не нужно, но если в квартире Ольги были припрятанны сокровища, то, вероятно, основной мотив преступления – грабеж.

Нина стала с хрустом ломать пальцы.

– Нашей казной Олег распоряжался, – решилась она наконец на откровенность. – Он очень умным был и осторожным, понимал, что не следует достаток демонстрировать, тратил средства экономно, не по-купечески. Дом в Клязине приобрел, себе квартиру, взятку дал, когда Оля в институт поступала. Потом решил мне магазин купить. Если кто интересовался, почему простой лифтер не нуждается в средствах, Олег мог ответить: «У моей сестры прибыльный бизнес. Своей семьи у нее нет, вот она нам с дочерью и помогает». На мелочи он запас не тратил, питались они с дочкой скромно, одевались просто.

– Значит, камни остались, – резюмировала я. – И где они?

– В квартире, – растерянно ответила Нина, – в тайнике.

– Вы знаете, где он находится?

– Да, конечно, – кивнула Нина.

Я встала с табуретки.

– Думаю, вам надо съездить в квартиру брата и посмотреть, на месте ли «алмазный фонд». Вот вам моя визитка, если понадоблюсь – звоните. И последний вопрос: как я поняла, ни вы, ни Олег не рассказали Ольге правды о ее происхождении? Но она знала про сокровища?

Нина сунула карточку в карман кофты.

– Да. Только Олег придумал байку про очень богатых родителей, которые оставили ему наследство.

– Кто убил мою девочку? – отмерла Елена.

Я посмотрела на Плахтину.

– Может быть, до внучки добрался Ив, мечтавший наказать беглую родню, либо Олю лишила жизни ревнивая женщина. Некоторые жены ни с кем не хотят делить своих мужей. Вероятна и другая версия: один из любовников Оли, узнав о камнях, решил их украсть и схватился за палку для занавесок.

Глава 23

Выйдя из квартиры Плахтиной, я вынула телефон, дозвонилась до Плотникова и велела ему:

– Немедленно выясни, жив ли некий Ив.

– Давай паспортные данные, – деловито потребовал Роман.

– Он просто Ив!

– Без фамилии?

– Да.

– Так не бывает, – безапелляционно заявил Роман.

– Ив – предводитель общины монгутов, они не пользуются документами, вроде сожгли паспорта.

– Ясно… – протянул Плотников. – Заедем с другой стороны. Где он живет?

– В деревне Пауково. Это на Урале, недалеко от города Насеть.

– Понял, – кратко ответил Рома и отсоединился.

Я глянула на часы и покатила в ресторан, где мы с приятелями отмечали «не наше Рождество».

Зал был забит людьми, между столиками туда-сюда сновали официанты с бледными лицами и приклеенными улыбками, на небольшой эстраде играл оркестрик. Я подобралась к сцене и поманила пальцем длинноволосого дядьку, сидевшего за ударной установкой. Барабанщик нагнулся и проорал:

– Чего хотите?

– Кто у вас главный?

– Музыку заказать?

– Да.

– Давайте деньги и называйте мелодию, – закричал ударник.

– Любую можете исполнить? – спросила я.

– Желание клиента для нас закон, – закивал барабанщик.

Я раскрыла кошелек, вытащила пару купюр и спросила:

– Хватит?

Мужчина тряхнул сальными прядями.

– Вполне. А че лабать?

– «Ты скоро подохнешь», – сказала я. – Знаете такую песню?

– Жесть! – оценил мой выбор музыкант. – Репертуар Ники Пиплз. Я думал, народ давно о певичке и о песне забыл, но иногда все же заказывают!

– Часто? – завопила я.

Грохот на сцене стих, члены группы схватились за бутылки с минералкой, предусмотрительно поставленные на рояле.

– Не очень, – ответил барабанщик, бросив ассигнации в железную коробку, возле своих медных тарелок. – Вроде на днях мы ее играли. Хорошо, Коля слова помнил, я-то текстуху забыл напрочь.

– Ой, наверное, ее мой брат попросил, – я изобразила бурную радость, – он тут совсем недавно гулял. Мы от этой песни вдвоем тащимся.

– Не знаю, кто заказал, – зевнул барабанщик, – Никита бабки принес.

– Никита? – переспросила я. – В смысле, гость?

– Официант, – равнодушно пояснил музыкант. – Посетителям иногда лень по залу расхаживать, вот и отправляют халдея с купюрой.

– Понятно, – кивнула я.

– Ща мы «Траву у дома» забацаем, – деловито доложил барабанщик, – третий столик оплатил, а потом твою жесть.

– Спасибо, – поблагодарила я, отошла в глубь зала и остановила хорошенькую девушку с подносом, заставленным грязной посудой.

– Простите, где можно найти Никиту?

– Он тут, – устало ответила официантка.

Я стала озираться.

– Где? Не вижу!

– Может, на кухне? – предположила девушка. – Сейчас придет.

Я села за пустой столик и оперлась на него локтями.

Шли минуты, а Никита не появлялся. Зато около меня притормозил рыжеволосый юноша и вежливо сказал:

– Извините, этот столик временно не обслуживается. Вас не затруднит пересесть к окну? Если не хотите, я накрою вам тут, но прежде спрошу разрешения у метра. У нас за каждым официантом закреплены определенные места.

– Все в порядке, – остановила я заботливого паренька, – я не хочу ни есть, ни пить, жду Никиту.

– Он здесь, – кивнул рыжий, – я его минут десять назад видел.

– Где? – обрадовалась я.

Официант замялся.

– На заднем дворе, возле служебного входа. Он такой бледный был, прямо синий. Я его спросил: «Тебе плохо?» А Никитка ответил: «Баба толкнула, а потом голова от духоты и дыма закружилась, выйду на воздух».

Я встала.

– Спасибо. А как пройти к служебной двери?

– По коридору, мимо пищеблока, до самого конца, – пояснил собеседник.

Я поторопилась в указанном направлении, толкнула железную створку, увидела небольшой заасфальтированный дворик, железные мусорные баки и темную фигуру, сидящую прямо в грязи.

– Никита, вам плохо? – крикнула я и бросилась к официанту.

Парень не отвечал, его голова безвольно висела, глаза были полузакрыты. Я попыталась поднять юношу, но потерпела неудачу и кинулась назад в ресторан.

Через час приехавшая «Скорая» забрала Никиту.

– Что с ним? – попыталась я выяснить у врача.

– Гипертонический криз, – с легким сомнением сообщил доктор.

– Никита по возрасту студент! – воскликнула я.

– И что? – нахмурился врач.

– Разве у молодых бывают резкие скачки давления? – поразилась я.

Терапевт поправил сползшие на кончик носа очки.

– Женщина! Нынешнее юное поколение насквозь гнилое. Остеохондроз с пяти лет. Камни в желчном пузыре у первоклассников, в третьем классе они уже сердечники, в пятом – инвалиды. А все почему? Курят, пьют энергетические напитки, по клубам носятся!

– Петр Сергеевич, можно ехать, – крикнул шофер.

Доктор нырнул в микроавтобус, и машина, надсадно завывая сиреной, унеслась прочь.

– Он на Никиту напраслину возвел, – запоздало возмутился рыжий официант, молча наблюдавший, как я беседовала с эскулапом.

– Тебя как зовут? – поинтересовалась я.

– Федор, – ответил парень.

– Вы с Никитой дружите?

– Общаемся. Он учится на кинооператора, – быстро заговорил Федор, – а вечером тут пашет. Стипендия маленькая, родители помогать не могут, надо самому крутиться. Никита не курит, не колется, энергетики не глушит, он положительный! Врач полную чушь нес.

– Наверное, он устал, поэтому и начал раздражаться, – защитила я эскулапа. – Никита жаловался на давление?

– Не-а, – отозвался Федор, – он здоровый. Вот у меня к часу ночи ноги отваливаются, хожу как на баллонах с водой, а Никитке все нипочем.

– Что он тебе сказал, направляясь во двор?

– Ну, голова заболела, душно очень и накурено, – протянул рыжий. – В декабре у нас всегда народу лом. Зато до пятнадцатого января затишье наступит, будем в потолок плевать.

– В первый раз, сказав мне, где Никита, ты упомянул какую-то женщину, – напомнила я.

– Ах да! – воскликнул Федя. – Я видел, как Никитку клиентка толкнула. Выпила, похоже, здорово, вот ее и мотнуло. Здоровенная бабища, блондинка в зеленом платье. Прямо на Никитоса ее занесло, он в плечо ей лицом ткнулся. Хорошо, он с пустым подносом был, а то бы все тарелки растерял. Я еще к нему подошел и пошутил: «Че, приятно за грудь подержался?» А Кит не ответил, лоб вытирает и говорит: «Что-то меня в пот бросило… Она мне больно сделала, вот дура!» И минут через десять подышать вышел.

– Незнакомка причинила официанту боль?

– Он так сказал, – кивнул Федор.

– Что же она могла ему сделать?

Федор пожал плечами.

– Наверное, на ногу наступила или под ребра локтем ткнула.

– Доктор сказал, что Никиту повезли в Боткинскую больницу, надо бы завтра позвонить и спросить, как он себя чувствует.

– Угу, – буркнул Федор и вознамерился убежать.

– Послушай, – спросила я, – а где твой бейджик?

Федор заморгал.

Решив, что парень не знает заковыристое слово, я решила упростить вопрос.

– Куда ты подевал свой значок с именем?

– Мы не носим бейджи, – удивленно сообщил Федор.