Папа в окне напротив - Ольга Тимофеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И как себя с ним вести теперь, когда мне кажется,что я его ревную?! Или что это?
- Пойду… руки помою. - Нелепая отговорка. - Если что-то узнаешь, позвони мне. - Быстро мажу взглядом по его лицу и сбегаю.
Я возвращаюсь домой к семи. На улице уже темно. Этот кошмарный день наконец заканчивается.
Как только вернулась к Егору днем, следом к нам вышел Валера и сказал, что все хорошо. Операция прошла успешно, Катя в порядке. Спустя полчаса мне разрешили побыть с дочкой. Но после наркоза она все еще была слаба и снова провалилась в сон. Первые сутки, пока ее не переведут в обычную палату, мне не разрешили остаться у нее на ночь. Выручила Саша и поменялась сменами, чтобы присмотреть за Катей, и моя малышка не волновалась, когда проснется в незнакомом месте.
Егор уехал по делам раньше, хотя предложил подбросить до дома. Отказалась. Мне предстоял сложный разговор, и я не хотела, чтобы Егор стал его свидетелем.
Пришлось переступить через себя и набрать Эллу Геннадьевну. Извиняться, просить прощение, обещать, что больше такое не повториться. Глупо? Низко? Возможно. Но, когда рядом с тобой ребенок, которого надо кормить, отец, которому требуется уход, а на карте минимум, можно и унизится. Вернее, ребенка я никуда не спрячу, но впредь буду предупреждать. Безвыходных же ситуаций нет? Хотя бы еще неделю, пока я не найду новую работу и не возьму кредит. Это будет хотя бы какой-то временный выход.
Сазонова не говорила. Она кричала. После минуты помоев из ее рта и я просто отключилась. Бесполезно было что-то доказывать. Она не собиралась облегчать мою жизнь и играть в благотворительность. Как будто я нанесла какую-то личную обиду, а цветок, бардак, и мое отсутствие – это только сопровождение.
Поэтому мне пришлось заехать в офис, встретиться последний раз с Аней и написать заявление на увольнение. Девушка прятала глаза, пожимая плечами. Дала, наверное, мудрый совет: «Впредь не покидай рабочее место. Если врач, или пилот уйдет со своего рабочего места, что произойдет? Флорист – это, конечно, совсем другое и проще, но сути не меняет. У каждого в основе свои обязанности. Ты подписала контракт».
Сдаваться точно – не то, что мне сейчас можно себе позволить. Закусываю губу и не позволяю себе становиться тряпкой. Может быть позже, в ванной и дам наконец выход эмоциям, но не сейчас. Я просто хочу к себе. В свою квартиру. В свою безопасность.
До дома остается метров двадцать. Обычно я срезаю, но сегодня гололед и иду по тротуару делая небольшой крюк. Лишняя минута, которой обычно пользуюсь, чтобы скорее оказаться дома, сегодня меня спасает. Сворачиваю на тропинку усыпанную песком и только сейчас слышу возле подъезда, метрах в тридцати от меня, подозрительный мужской шёпот и замечаю двух мужчин, которых раньше не видела.
- Проверь, в окнах света нет? Может, пропустили? – спрашивает один из них и сплевывает.
Идти в подъезд – рискованно, разворачиваться резко – привлеку внимание, судорожно перебираю идеи и единственное, что вижу, контейнеры для мусора слева.
Торможу и губы сжимаю, чтобы не выдать себя сбивчивым дыханием. Волнением. Они же шакалы. Чуют волнение за десятки метров.
Сворачиваю к мусорным бакам и собираю в кармане куртки чеки. Сердце барабанит, а я затаиваю дыхание, чтобы они не услышали. Заношу руку и выбрасываю мусор из кармана, как будто в семь вечера – это самое важное занятие и прислушиваюсь. Они что-то обсуждают. Нервно, напряженно. Меня спасает, наверное, только то, что уже темно.
Выбросив, обхожу контейнеры и иду спокойно по тротуару, удаляясь от дома. Хочу рвануть с места. Бежать отсюда. Но знаю, что только привлеку внимание этим.
Опять за мной? Заявление я так и не успела забрать. Саша в больнице. К ее родителям можно, но это неудобно. Гостиницу снимать затратно.
Глаза сами скользят вверх на дом напротив.
И даже легче становится. Свет в окне есть. Егор дома. Пусть между нами метров двести и девять этажей, но я все равно чувствую себя так надежней.
Достаю телефон и набираю Егора. Снова благодаря кого-то там наверху, что он дал нам шанс встретиться.
- Да, привет. – Весело спрашивает. А я должна ответить, а горло сводит от страха. Хочу ответить, а в ответ слезы только. Горло сводит. Руки трясутся. Медленно поворачиваю голову, осматриваясь. Они стоят, на меня внимание не обратили. – Онежа, что случилось?
- Возле моего подъезда кто-то стоит. Я боюсь туда идти. – Шепчу. Пусть они и далеко, но мне страшно. - Мне кажется, они меня ждут.
Замолкает, обдумывая что-то.
- Это ты идешь по тротуару? – Глаза вверх. Его силуэт в окне.
- Да. – Кратко.
- Давай ко мне. Только спокойно. Один из них идет за тобой. Напротив сада. - Спокойно? Егор мне не поможет, если тот вдруг догонит. Просто не успеет. – Код домофона «*1973#». Давай чуть-чуть быстрее.
Снова медленно поворачиваю голову и понимаю, что успеваю забежать в арку, свернуть и скрыться в подъезде. Поэтому слова «чуть-чуть быстрее» воспринимаю буквально и срываюсь с места. Как могу. Чтобы не догнал.
Телефон крепко сжимаю и не обращаю внимание на то, что там говорит Егор. Забегаю за угол. Шаги за спиной ускоряются. Быстро набираю код домофона. Сброс. Черт. Два раза нажала тройку.
Набираю снова. Дверь поддается. Заскакиваю в подъезд и придерживаю дверь, чтобы не гремела. Выглядываю в маленькое окно на улице.
Один из тех мужиков выбегает из арки. Закрываю рот ладошкой, чтобы не дышать и не выдать себя. Осматривается. Ищет кого-то.
Не жду, бросаюсь вверх по лестнице до лифта. Жму бесконечное количество раз на кнопку, но от этого неповоротливый ящик не ускоряется.
Слышу, как кто-то пикает ключом от домофона и дверь открывается. Чертов лифт.
Шаг в сторону и бегу через ступеньку вверх. Кто-то заходит в подъезд. А если за мной?
Поднимаюсь быстро. Кто-то шуршит внизу. Лифт приезжает наконец
