Момент истины - Рут Валентайн

Подошел Тод. Эйва с удовольствием отметила, что его хромота почти исчезла.

— На следующий год, в это самое время, — сказала она, — ты тоже будешь готовиться к участию в карнавале.

— Да! — восторженно выдохнул он. — Я уже начал делать себе доску!

— Мы будем выступать тройкой, Тод, — сказал Джо. — И если твоя доска будет не хуже моей, нам обеспечена верная победа!

Эйва развернула взятый с собой пакет, вынула из него довольно жалкого вида сандвич и стала жевать его, пытаясь не думать сейчас о хорошем гамбургере. Следуя ее указаниям, ребята тоже достали свои тощие бутерброды и теперь жевали их без всякого энтузиазма.

— Дрянь какая!

— Знаю, — кивнула Эйва. — Но на полный желудок лучше и не пытаться заниматься водными лыжами или серфингом.

— Ты боишься? — спросил ее сочувственным тоном Тод.

— Скорее, волнуюсь, — засмеялась Эйва.

Она знала, что они сейчас все напряжены, но понимала, что это вполне естественно.

— Надеюсь, что Гари не станет сегодня сильно намазываться своим маслом, — сказал Джо. — Иначе тебе трудно будет взобраться ему на грудь и плечи.

— Все будет нормально, мальчики, — заверила их Эйва.

— Конечно! Конечно! — дружно воскликнули они с несколько преувеличенным воодушевлением. — Раньше у нас никогда не было заездов тандема. Это будет здорово!

Открытые трибуны потихоньку заполнялись зрителями. Каждый подолгу выбирал оптимальное место, пока еще была такая возможность. Некоторые держали в руках пакеты с едой. Дети резвились на горячем песке, забегая на минутку в тень от трибун и снова устремляясь на солнце. Члены жюри оживленно совещались между собой и проверяли исправность микрофонов. В отдалении можно было увидеть ребят из Ла-Джоллы в сине-белых полосатых трусах. Они также сбились в кучу и обсуждали тактику предстоящей борьбы. Эйве оставалось только надеяться на то, что они не замышляют какой-нибудь пакости, чтобы одолеть Джо и Энди. Ей очень хотелось, чтобы и на ее мальчиках тоже были бы новые и красивые трусы. Она подумала об этом и опустила взгляд на свой собственный поблекший костюм, который считала «счастливым» для себя. Она вспомнила старика-инструктора, который научил ее серфингу на Гавайях и чей дух — Эйва нисколько не сомневалась в этом — носился в эту минуту по волнам. Да пребудет он с ней сегодня!

На своем джипе подъехал Гари, разбрызгивая во все стороны тучи песка. Не обратив на Эйву и ребят никакого внимания, он выпрыгнул из машины и побежал к помосту жюри. Значит, все еще дуется, подумала Эйва.

— Тод, не согласишься ли ты сегодня обслуживать мою доску?

Мальчишка поспешно закивал, загоревшись этим предложением. Он взял доску и приступил к ритуалу смазывания ее воском. Думая о своем, Эйва машинально следила за Гари. Может, это даже хорошо, что он сегодня такой неразговорчивый. Тандемный заезд предполагал выполнение тончайших и сложнейших маневров, требующих абсолютной концентрации. Чем меньше будешь отвлекаться, тем лучше.

Эйва перевела взгляд на море. Ветер усилился, и прибой, хитроумно накатывавший на берег и обнимавший собой мыс, образовывал постоянные волны высотой в шесть-восемь футов. Прекрасно! Только сегодня волны казались несколько более стремительными, чем обычно, порывистыми и глубокими. Море было готово принять в свои объятия отчаянных смельчаков, которым не терпелось примчаться на своих отражавших солнечный свет досках к победе. Толпа зрителей медленно наэлектризовывалась, всеобщее возбуждение нарастало. Все смотрели на то, как волны шумно разбиваются о берег.

Раздался свисток, и пронзительно синее небо прочертила красная ракета. Время первого заезда!

Эйва поднялась с песка, чтобы лучше видеть воду, на которой разворачивалось мужское первенство. Она скрестила пальцы, болея за Гари, который, бесспорно, являлся фаворитом. Тод дал ей свой бинокль, и она настроила окуляры на мускулистого гиганта. Гари первым из десяти своих соперников достиг воды. Упав на доску, он стал мощно грести к стартовой точке, делая это, казалось, без всяких усилий. Кожа его блестела на солнце, блики перебегали с одной работающей лопатки на другую. Выплыв за пределы водорослей, Гари вскинул свое тело вверх, встал подбоченившись, твердо уперев сильные ноги в доску, и стал ждать. Эйва слышала, как нарастал гул и стон толпы, по мере того как Гари пропускал одну волну за другой.

— Что стряслось с этим великаном? — недоуменно спросил рядом с Эйвой один мальчишка своего приятеля. — Тоже мне серфер! В штаны наложил, что ли?

— Эй ты, придержи свой язык! — крикнул Тони, невесть как оказавшийся у самой кромки зрительской массы. Мальчишка воинственно сжал маленькие кулачки, готовясь встать на защиту доброго имени своего кумира. — Гари самый смелый человек во всем мире! Он звезда! Он выиграет все заезды!

— Да ладно, что ты сразу? Я так…

Удовлетворенный этим, Тони устремил взгляд своих темных глаз, в которых отражалось истинное обожание, на удаленную крохотную точку. Она то и дело почти полностью пропадала из поля зрения из-за захлестывающих ее яростных брызг. Гибкое тельце мальчика все напружинилось, напряглось в состоянии застывшего ожидания. Эйва заметила, как он что-то беззвучно произносит про себя. Мальчишеская молитва за успех кумира… Душевная боль железными тисками защемила сердце Эйвы. Господи, ну как же сделать так, чтобы привязанность Тони поменяла адресата и получила верное направление, то направление, где ей и надлежало быть?! Как повернуть его лицом к собственному отцу?!

— Смотрите! Он пошел! — победно возвестил Тони на весь пляж о первом движении Гари.

Хейден чуть согнул колени и тут же, мощно поведя вверх плечами и руками, взлетел на ту волну, которую ждал, на свою волну.

Толпа обезумела от возбуждения, крича и беснуясь. Находившиеся на возвышении судьи, вскочили и принялись настраивать свои бинокли на признанного фаворита. Эйва также смотрела во все глаза, затаив дыхание от волнения, захваченная мастерством, которое Гари сейчас демонстрировал. Это проявлялось во всем, но главное — в расчете времени и в оценке ежесекундно меняющейся ситуации! Перед зрителями раскрывалась сейчас настоящая звезда серфинга.

Эйва знала, что Гари неспроста так долго выжидал. Он дождался своей гигантской тридцатифутовой волны. Дождался волны, которая захватила его, утянула на крутое дно, а через пару секунд вышвырнула на свое покатое плечо. И снова фигура Гари исчезла из виду. Толпа от возбуждения, впавшая в настоящую истерику, заревела от восторга, увидев, как волна полностью загнулась своей кромкой вокруг Гари, заключив его в свои холодные объятия. Он оказался словно в бочке без дна и верха. Гари закончил выступление, долго катившись по внутренней поверхности волны, которая наконец схлынула, изящно доставив его к берегу.