Бронированный кулак вермахта - Фридрих Вильгельм Меллентин

С севера на выручку своим товарищам двинулась 22-я бронетанковая бригада, но 21-я танковая дивизия и дивизия «Триесте» нанесли ей тяжелые потери. 2-я и 4-я бронетанковые бригады не выдержали совместного нажима двух танковых дивизий, отступление же 4-й бронетанковой бригады превратилось в разгром, и к заходу солнца она, безостановочно откатываясь, очутилась за кряжем Рамль. 2-я и 22-я бронетанковые бригады под непрерывным нажимом наших танков отошли к опорному пункту Найтсбридж; в этом районе ожесточенный бой продолжался до наступления темноты. В боях 12 июня англичане потеряли 120 танков — исход сражения при Эль-Газале был предрешен.

13 июня обе танковые дивизии наступали на кряж Ригель, который обороняли шотландские гвардейцы, поддерживаемые полевой и противотанковой артиллерией южноафриканцев. После очень упорной борьбы кряж был взят, а слабые атаки пришедших на помощь английских танков были легко отбиты. Найтсбриджский опорный пункт был теперь изолирован, и в ночь с 13 на 14 июня гвардейская бригада оставила его.

Схема 19

Обстановка к исходу дня 11 июня 1942 г.

Утром 14 июня Ритчи признал, что сражение проиграно, и решил оставить эль-газальский оборонительный рубеж. Роммель, еще до того как он узнал об этом отступлении, приказал Африканскому корпусу прорваться к шоссе Виа-Бальбиа и отрезать пути отхода обороняющим эль-газальский рубеж дивизиям. Днем разгорелся жестокий бой около Элуэт-эт-Тамар, где южноафриканской и английской пехоте[114], поддержанной оставшимися танками, удалось сдерживать наше наступление до самого вечера, когда 15-й дивизии, стремившейся овладеть Бу-Амайя, удалось прорваться. Но к этому времени стало темно, и отступление 1-й южноафриканской дивизии уже шло полным ходом.

В течение 14 июня наша разведывательная авиация доносила об интенсивном движении по шоссе Виа-Бальбиа и о том, что, судя по всем признакам, противник поспешно отступает. Роммель хорошо понимал, что необходимо как можно скорее выйти на прибрежное шоссе[115], и отдал срочный приказ Африканскому корпусу в течение ночи спуститься с высот и отрезать отход южноафриканцам. Однако этот приказ, по существу, был оставлен без внимания. Дело в том, что беспрерывные ожесточенные бои в течение последних трех недель до предела измотали войска; люди просто валились с ног от усталости, и их невозможно было поднять. Утром 15 июня 15-я дивизия спустилась с высот и отрезала арьергард южноафриканцев, но их главные силы сумели уйти. Большей части 50-й английской дивизии удалось прорваться через фронт 10-го итальянского корпуса и, пройдя южнее Бир-Хакейма, выйти к границе.

Рассматривая сейчас боевые действия 11–15 июня, кажется странным, что после овладения Бир-Хакеймом Роммель, по существу, вновь обратился к своему первоначальному плану: веерообразному наступлению своим правым крылом в направлении Эль-Адема. Как и вначале, ему не удалось достигнуть цели — охвата войск, расположенных на эль-газальском оборонительном рубеже, — потому что его силы были развернуты на слишком широком фронте. 90-я легкопехотная дивизия была слишком слаба, чтобы овладеть опорным пунктом Эль-Адем, и не смогла поддержать Африканский корпус в решающий момент. После поражения 12 июня английских бронетанковых частей Африканскому корпусу было приказано прорваться на север и перерезать шоссе, тогда как 20-й итальянский корпус выполнял второстепенную задачу по прикрытию южнее Найтсбриджа. Если бы все пять немецко-итальянских танковых и моторизованных дивизий были использованы для прорыва к шоссе Виа-Бальбиа, они не позволили бы ускользнуть основной массе сил, расположенных у Эль-Газалы. После трех недель упорных боев ударной мощи только одного Африканского корпуса было недостаточно для выполнения поставленных задач.

Утром 15 июня Роммель приказал 21-й дивизии наступать на Эль-Адем и поддержать в этом районе 90-ю дивизию. Сражение при Эль-Газале было выиграно, и главные силы 8-й армии полным ходом отступали к границе; оставалось еще овладеть Тобруком, но Ритчи, казалось, был намерен удерживать крепость. Роммель решил не давать 8-й армии времени для перегруппировки; он решил прорваться к Гамбуту, изолировать Тобрук, а затем взять крепость штурмом. Он стоял на пороге своей самой блестящей победы.

Глава VIII

От Тобрука до Эль-Аламейна

Падение Тобрука

Можно сказать, что сражение при Эль-Газале окончилось около полудня 15 июня. 8-я армия быстро отступала к границе, а танковая армия подходила к внешнему обводу обороны Тобрука. Вечером 15 июня началось новое сражение, которое точнее всего характеризовать как борьбу за рубеж Тобрук-Эль-Адем.

Южноафриканские военные историки, исследования которых нашли весьма полное освещение в книге «Crisis in the Desert», указывают, что генерал Окинлек решительно возражал против того, чтобы в случае новой осады оборона Тобрука проводилась с тех же позиций, что и в 1941 году. Он совершенно правильно оценивал коренным образом изменившиеся условия и учитывал, что оборонительные сооружения крепости были серьезно повреждены и что танковая армия могла теперь предпринять значительно более мощное наступление, чем в апреле-мае 1941 года[116]. Представители военно-морского флота дали понять, что флот будет не в состоянии снабжать Тобрук в случае новой осады. Поэтому когда Окинлек разрешил Ритчи оставить 14 июня Эль-Газалу, он одновременно приказал 8-й армии произвести перегруппировку на рубеже Тобрук-Эль-Адем; он особенно подчеркивал, что Эль-Адем является жизненно важным пунктом для успешной обороны Тобрука. Окинлек настаивал, чтобы Ритчи использовал в районе Эль-Адема максимум сил, и многозначительно добавлял: «Я надеюсь, что Вы ничего не пощадите для достижения этой цели. Мы должны превзойти противника в быстроте принятия решений и в быстроте действий, и я хочу, чтобы Вы как можно тверже внушили это всем командирам»[117].

Оценка обстановки Роммелем в точности совпадала с оценкой Окинлека. Когда утром 15 июня Роммель увидел с холмов, возвышающихся над прибрежным шоссе, что большая часть 1-й южноафриканской дивизии от него ускользнула, он тут же сообразил, что должен теперь направить главные усилия на Эль-Адем и выбить, как мы его называли, «краеугольный камень Тобрука». В действиях танков скорость имеет решающее значение — это прекрасно понимал и Окинлек, — и можно проследить, как в последующие два дня Роммель сосредоточивает в районе Эль-Адема превосходящие силы и намного упреждает медлительную и неповоротливую 8-ю армию. События 15–17 июня решили судьбу Тобрука: как изолированная крепость он не мог устоять против мощи всей танковой армии, и это хорошо знал Окинлек[118].