Дракон проклятой королевы (СИ) - Вострова Екатерина

Кажется, даже температура в комнате поднялась. Кая по-прежнему сидела за туалетным столиком, и отступать было некуда. Она бы могла приказать ему остановиться, но все мысли просто вылетели из головы.

Совершенное тело и невозмутимое лицо. Почти нереальный, идеальный. Полностью принадлежащий ей.

Амоа встал почти вплотную, взял ее за руку и положил её запястья на себя. По кончикам пальцев тут же разлилось знакомое тепло, побежавшее по кистям вверх, заставляющее предвкушающе облизывать губы.

Амоа чуть дернул бровью, словно бы приглашая ее действовать.

— Хорош… — голос Стивена над ухом вывел из раздумья.

Кая резко встала, отталкивая от себя нианца.

— Охо-хо, сестренка, видела бы ты сейчас себя! Только что зубами не вцепилась! Как будто голодающей кусок мяса кинули… — восхищенно болтал принц.

Но ни Киара, ни Амоа ничего не успели предпринять, как в дверь постучали.

— Войдите! — приказала Кая, только чтобы поскорее избавиться от этой неловкой сцены.

В комнату заглянул Ник. Увидев Амоа без рубашки, парень опустил взгляд и тут же залился краской.

— Моя ко… ко… королева… Ваше… Вели- величество… — забормотал он, заикаясь.

Киара заметила, как Амоа скривился и отвернулся. Чего это он? Раньше, вроде бы, напротив, восхищался тем, как она запугивает людей. Не рад, что их прервали? Или же тут таится что-то еще?

В другой раз Кая бы этого не сделала, но здесь решила понаблюдать за реакцией нианца. Подошла к Нику, взяла его за подбородок, вынуждая поднять взор.

От ее прикосновений парень растерялся, задержал дыхание и покраснел еще сильнее. Даже уши запыли.

— В чем дело, Ник? — очень мягко и певуче спросила она, краем глаза наблюдая за застывшим Амоа.

— Ох, Ки… Киара, ты поаккуратнее. А то, кажись, твой раб уже выписал этому парнишке смертный приговор, — посмеиваясь, сказал Стивен.

Так, так, так… Кая нахмурилась, пытаясь по напряжённым плечам нианца понять, действительно ли это так.

— Мне кажется, он ревнует, — доверительно добавил принц.

— Там… там… — Ник все никак не мог собраться с силами, чтобы сказать то, за чем пришел.

— Ты пришел мне что-то сообщить? Куда-то позвать? Что-то произошло? — Киара вздохнула, выпуская его лицо. Видимо, если она будет слишком близко, то информацию ей придётся ждать вечно.

— Да, там… хранитель Ирел просил… — переведя дух, Ник наконец закончил. — Пришли аристократы. Они хотят видеть вас.

Кае живо представилась толпа осаждающих ее замок аристократов, желающих возмездия. Щелкнула пальцами, магией заканчивая сложную прическу, которую так и не успела сделать, изменяя надетое на нее платье.

— Что ж. В таком случае, следует поторопиться.

В тронном зале ее действительно ждали. Он был полон людей.

И стоило стражникам открыть перед ней двери, как каждый из стоящих там преклонил колено.

Киара медленно прошла через них к трону и села на него, взирая сверху вниз на коленопреклонённых людей.

Триумф был с привкусом горечи. Да, она добилась, она смогла. Но впереди еще слишком много работы. Ее родители и сестра — все еще заложники проклятия. Да и она сама пока еще до конца не свободна.

И все же губы словно сами собой изгибались, и ей стоило больших трудов сохранить невозмутимое выражение лица.

— Бездна великая! — присвистнул Стивен. — Да ты крута, Ки… ара. У Герцога Митта подагра, а смотри, как славненько на коленках стоит. А Рут? Того и гляди лбом пол поцелует. Даже старая дева из Фраев пришла. Отцу ни разу не удавалось зазвать ее на приемы. Мощ-щно, однако!

Комментарии принца повеселили. Ее вдруг посетила забавная мысль, что хоть технически она и давала им трое суток на присягу, но она все еще может казнить каждого из них за то унизительное послание с предложением сдаться.

Рядом с троном стояли хранители, каждый из них склонил голову в знак уважения. Прошедший вслед за ней по залу Амоа встал рядом с ними, и сейчас он был единственным, кто не кланялся ей.

Но все же не стоит позволять ему слишком много. Во-первых, это подает дурной пример. Во-вторых, хорошего обращения нианец просто не понимает. Вчера она не дала ему разрушить замок, но что будет, если он снова что-нибудь выкинет? Вдруг она не успеет вмешаться?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нет, с ним определенно стоит поговорить. Снова обездвижить, если потребуется, и поговорить, раз по-другому он не хочет.

Неслышно переведя дух, Кая снова повернулась к пришедшим присягнуть ей главам фамилий. Что ж, скоро пора приводить в исполнение второй пункт ее плана.

Каждый из присутствовавших в зале подошел к ней лично, произнес слова клятвы за себя и свой род. Тут были и те, кто нападал на нее тогда в бальном зале, были и те, кого она никогда в жизни не видела.

Ее сердце дрогнуло лишь раз, когда на колени опустился молодой герцог Филип. Темные, чуть вьющиеся волосы и смешные оттопыренные уши, ничуть не портившие его вид, а напротив, придававшие ему какой-то трогательности.

Он забормотал слова присяги, смотря куда-то на ее туфли. А ведь когда-то это был ее единственный друг, всегда защищавший от нападок Стивена.

— Твой поклонничек? — принц был в своем репертуаре. — Никогда не понимал, чего ты с ним водилась? Он же никакой. Я был гораздо лучше. Да и сейчас ничего такой.

В правом ухе раздался задорный смешок, и Кая с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Ну да, чего она водилась с единственным человеком, который хотел с ней дружить? Который не боялся нападок принца и был готов открыто встать на ее сторону.

Вот только сейчас Филип не помнит их дружбу. А все из-за дурацкого ритуала, который она пыталась на нем испробовать в свое время.

Когда последний из присутствующих произнес слова клятвы, Кая поднялась со своего места:

— В Диагоне немало добрых традиций. И я хотела бы ввести еще одну. Пусть каждый из вас при выходе из зала напишет несколько слов в памятной книге.

Аристократы непонимающе переглядывались, кое-кто перебросился с соседями парой недоумевающих слов.

Кая махнула рукой, и слуги внесли в зал столик, книгу для записей с пустыми листами и писчие принадлежности.

— Зачем тебе это? — если уж даже вечно веселый после смерти Стивен недоумевал, то что уж говорить про остальных.

Мужчины и женщины по очереди тянулись к стоящему перед ней столу и брались за перо.

— Собралась сличать почерк? — хмыкнул принц. — Я тут слышал, тебе письмо с угрозами приходило, пока меня не было. Не знал, что такие чары бывают. Хотя, в общем-то, я ни про какие чары не знал.

Кая же лишь ухмыльнулась про себя. После вчерашнего представления никто не удивится, что она овладела каким-то еще видом чар или же вовсе изобрела новый. Вот только правда была в том, что ей не требовалось сличать почерк. Просто заставить всех думать, что она это может.

И тогда автор послания сам себя выдаст. Если он здесь, конечно.

Однако в тот момент, когда герцог Филип взял перо в правую руку, она сама себе не поверила. Она не думала, насколько ей будет больно от того, что это сработало.

Это не мог быть он. Она ведь сразу узнала бы его подчерк, разве нет?

Но он действительно вывел пару неровных строк, а затем, пробормотав какую-то формальную фразу, пошел прочь.

Если бы она не знала его всю жизнь, даже не заподозрила бы подвоха. Но она знала, и знала, что Филип — левша.

* * *

Коронация была назначена через три недели. Это должен был быть большой праздник. Киара в честь этого несколько раз прошлась по городу, раздавая еду и одежду — часть излишек, которые были в замке и, в связи с тем, что слуг и жителей стало гораздо меньше, могли быть розданы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Слухи о том, как она одним мановением руки восстановила горящие поля, расползлись не только по Заиру, но и по всей стране. Ее встречали и провожали радостными криками, здравницами. Называли Матерью.

Но Киара себя не обманывала. Любовь, которая пришла так быстро и просто, так же быстро и просто может уйти, стоит им всем столкнуться с первыми трудностями.