Фауст 21 века. Перед Апокалипсисом (СИ) - Уверский Илья

Нормально пообщаться получилось только через неделю. Я начинал сходить с ума, так как не мог понять, где я и что здесь делаю. Каждый день я приезжал в клинику и искренне надеялся, что Алиса прояснит ситуацию и сможет объяснить, как мы здесь оказались.

Восстановление шло поразительными для врачей темпами. Через два дня она начала вставать с постели. Через неделю уже могла принимать пищу, спокойно ходила по клинике, и мы перевезли ее на нашу базу отдыха за городом. Там был большой сад с выходом в лес, ухоженными тропинками и беседками, и небольшим озером неподалеку. Там можно было гулять, думать о жизни, слушать пение птиц.

Там же, вечером, в конце тропинки, рядом с озером, мы смогли, наконец, «пообщаться». Правда, после того, как я был вынужден отвергнуть довольно навязчивые приставания. Разозлившись, Алиса скинула одежду, зашла на глубину и нырнула в воду. Я закурил сигарету, сделал пару затягов, но никто не вынырнул. Это было не смешно. Вздрогнув от ужаса, я нырнул следом прямо в одежде. Мы вынырнули вдвоем, она смеялась как ведьма, я же, нахлебавшись воды, отфыркивался и хватал ртом воздух. И вновь я почувствовал ее объятия, она лезла целоваться. У нее еще хватало сил на подобные упражнения?

Все это было бы очень увлекательно, если бы я понимал, откуда столько нежности. Но этого я понять не мог, этот файл отсутствовал в моей памяти, поэтому после пары поцелуев, мы выбрались на берег. Я снял футболку, и мы легли прямо на траве перед озером. Вернее я лег на траву, а она легла сверху.

- Алиса, не обижайся, но после аварии я ничего не помню. Шурик, мой помощник объяснил мне кое-что, но теперь я хочу все это услышать от тебя. Кто мы, сколько времени вместе, что мы тут делаем?

Я ожидал, что Алиса сообщит, что тоже ничего не помнит. Но она этого не сообщила.

- Так бы сразу и сказал. Мы вместе почти всю жизнь. Мы выросли в детском доме. Ты помнишь детский дом?

Я помнил детский дом, но никакой подруги у меня там не было. Эта часть жизни не оставила мне каких-либо теплых воспоминаний. Это я и ответил.

- Странно. Сильно же тебя отделали…

Я решил начать с другого конца.

- А Грибоедов, ты помнишь Грибоедов? Японца, ресторан, метеорит?

- Само собой. Я знала, что ты хотел сделать мне предложение. Я не исключаю, что мы даже должны были сыграть символическую свадьбу, прямо там на Грибоедове. Я даже знаю, где ты спрятал колечко с бриллиантом. Как-нибудь нужно будет найти нанять водолазов и найти его.

Этот ответ поверг меня в отчаяние. Какое предложение, какое колечко? Третья гипотеза провалилась. Очевидно, что я сошел с ума.

- А японец?

- Ты имеешь ввиду профессора Хаттера? Азамата? Какой же он японец? Он, как и Шурик, один из разработчиков системы «Квант». Это ядро «Нового мира». Без него твой Мефисто никогда бы не заработал. Ты с ним уже сто лет как знаком.

- Я понял, а я один из разработчиков Мефисто, сильного искусственного интеллекта. Его мастер.

- Все верно. Ты создатель трех ключевых технологий, которые произвели революцию в индустрии. И одна из известнейших личностей в нашем мире.

- У нас есть какие-то планы?

- Само собой. Самое сложное сделано. Точка сингулярности пройдена. Хоть об этом и мало кто знает. Теперь нужно захватить весь мир. Я королева нового мира, а ты будешь его правителем. На меньшее я не согласна. Под новый 2030-ый год у нас запланирован глобальный запуск «Нового мира». Я буду вести презентацию, и всю рекламную кампанию. Но перед запуском нам нужно откалибровать систему, и как можно скорее.

- Что значит откалибровать систему?

- Ужасно. У тебя реально отшибло память. Ты забыл, о чем мы вместе мечтали? Чем грезили? Ради чего страдали и жертвовали всем, что у нас есть? Управляя прошлым, мы можем управлять будущим. У нас с тобой право первой ночи с сингулярностью. Мы можем менять прошлое так, как захотим. Ты понимаешь, что это? Это исторический миг, который дает своим слугам неограниченную власть над миром. Почти три месяца, чтобы подстроить всю систему под себя. Чтобы стать не просто юридическим правителем, или генеральным директором корпорации. Мы должны стать богами. И в новом мире, и в этом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Было очевидно, что Алиса не планирует заниматься разрушением Нового мира. А японец, который не имел никакого отношения к Японии, никак не планировал нам помогать в этой миссии. «0:1». Я проигрываю.

Стемнело. От холода я начал дрожать. Алиса стянула с меня джинсы, вместе с тем, что было под ними.

- Пойдем, согреемся.

На удивление, вода сильно потеплела. Мы зашли на глубину и слились в объятиях. Должна же быть хоть какая-то польза от этого сумасшествия.

Парадокс. В том реальном мире, который я потерял, я был простым театральным работником, сценаристом, дешевым писателем. Я увлекался шахматами, был мастером спорта, обожал решать шахматные головоломки. У меня не было жены, не было любовницы. За свою жизнь я ничего не достиг. И ни на что не надеялся. В этом сошедшем с ума мире, я был на вершине Олимпа. Я был главой крупнейшей в Москве корпорации, грелся в теплом озере с обнаженной красавицей, о которой мог только мечтать, и мы планировали захватить весь мир. Было не совсем понятно, зачем портить или разрушать эту иллюзию? Тем более, что ощущения были вполне реальными.

Одно не выходило из головы. Нужно будет как-нибудь проверить, что там с Алисой, той девочкой, которую я оставил в Москве, в самом начале 90-ых годов. Ведь я же ей обещал. Я был уверен, что на этом круг должен будет замкнуться.

Впрочем, сейчас, под тихие всплески воды, в теплых лучах полной луны, от которой обнаженное тело Алисы светилось под водой каким-то сказочным фосфорицирующим светом, это было не так важно.

Глава 24. Четвертая гипотеза

Сразу на следующий день, я решил найти Алису, оставленную в Москве 1991 года. Я никого не предупредил, кроме технического персонала. Вошел в систему. Там меня ждал первый сюрприз.

Черный кот все так же стоял у окна, раскуривая сигару.

- Опять ты? – спросил он меня, даже не обернувшись.

Я спросил его, где девочка, какой год поставить? На что получил очень странный ответ. Кот не знает, где Алиса, вся информация о ней закрыта. На вопрос, кем закрыта информация, кот не ответил, при этом подчеркнул, что является всего лишь программой. В связи с чем пытать его не имеет смысла.

Хорошо. Я попросил отправить меня в Москву, куда-нибудь в начало лета 1994 года. Вышел на Арбат, купил газету. Москва сильно ожила. На первых же полосах газеты увидел знакомое лицо. Какой бардак! Нужно было срочно найти Сергея. Но вначале поймал такси и поехал на Патриаршие, по адресу квартиры, в которой проживала семья, приютившая Алису. Дома никого не было. Мне пришлось пол дня просидеть в кафешках неподалеку, выпить три литра кофе и скурить пачку сигарет. Под конец пачки мне уже было все понятно, пальцы рук ломило нехорошее предчувствие, иначе и быть не могло.

Под вечер, в районе семи часов в домофоне ответили. Какая-то женщина объяснила, что никакая Алиса здесь не живет, квартира полтора года как продана. Больше она ничего не знает.

Остановился в гостинице. На следующий день, утром, поехал на дачу, в Подмосковье. Коттедж был огорожен высоким забором, все в грязи от стройматериалов, очевидно, что внутри полным ходом шли ремонтные работы. Переговорил со строителем. Тот пояснил, что коттедж простаивал около 2-х лет, сейчас появился новый хозяин. Он решил расширить участок и перекроить основное здание.

Ничего не понимаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Постучался к соседям. Открыла бабушка лет шестидесяти двух – шестидесяти пяти. Доброе, но подозрительное лицо. Я спросил, не помнит ли она девочку, которая могла приезжать сюда с папой и с мамой. Бабушка сильно напрягалась, поинтересовалась, кто я. Я рассказал почти все как есть.

Что я иностранец и дальний родственник этой девочки. Что она потеряла родителей, и ее удочерила новая семья. Я лично, перед тем как надолго уехать, приобрел для них квартиру и этот коттедж.