Андрей Боголюбский. Русь истекает кровью - Василий Седугин

Андрей был согласен с епископом, но в душе остался неприятный осадок. Потом, лет через пять, Андрей вспомнит свою обиду, и Феодор дорого заплатит за нее…

Из Суздаля князь прямиком отправился в Переяславль, показал решение суда Верхуславе. Та тотчас собралась и отправилась вместе с ним в Боголюбово, где и была сыграна свадьба. Летняя резиденция теперь стала постоянным местом пребывания князя и княгини; дворец во Владимире Андрей оставил Улите и детям.

Почернел лицом Федор Кучка, когда узнал обо всем. Сказал Якиму, когда они остались один на один:

– Жестоко поплатится князь Андрей за содеянное. Страшна и беспощадна будет моя месть. Никогда и ни за что не прощу ему такое оскорбление.

– Да что ты, брат, – пытался успокоить его Яким. – Полюбили они друг друга, ну и пусть живут. Разве у тебя такого не бывало?

– Что ты говоришь? Или ты не Кучкович? Князь отнял у меня прилюдно девушку, выставил на смех нашу сестру. Он обесчестил всю нашу семью! А ты что-то лепечешь про понимание и прощение!..

– Нет, я не склонен так сурово судить князя Андрея. Он поступил, как подсказывает ему сердце. Я бы на его месте, наверно, сделал так же. Так что были мы с ним друзьями, друзьями и останемся.

XIX

Андрею и раньше приходилось много заниматься зодчеством, но теперь это стало его страстью. В этом он нашел поддержку у Верхуславы. Вместе обсуждали они очередное строительство, а потом он уезжал на возведение новых зданий и сооружений. Во Владимире Андрей достраивал Золотые ворота наподобие киевских. Две мощные опоры были одновременно и узлом обороны, и триумфальной аркой, а над ними возвышалась церковь Ризположения. Князь мечтал закончить Золотые ворота скорее, чтобы успеть открыть их к празднику Успения Божией Матери. Однако известка, которой держались ворота, не успела высохнуть к празднику, и, когда собравшиеся люди столпились вокруг во множестве, ворота рухнули и придавили двенадцать владимирцев, стоявших под ними. Андрей горячо взмолился к чудотворной иконе Божией Матери:

– Если ты не спасешь этих людей, я, грешный, повинен буду в их смерти!

И Богоматерь сотворила чудо. Когда дружинники и жители подняли ворота, то все, бывшие под ними, оказались живы и здоровы.

На лугу, на берегу реки Нерли, заложил он церковь Покрова в ознаменование славной победы над булгарами и в память о погибших воинах и любимом сыне Изяславе. Церковь была поставлена у самых границ Суздальской земли, при впадении Нерли в Клязьму и стала первым владимирским храмом, который могли видеть корабли, приходившие с Волги и Оки. Однокупольная церковь из известняка, устремленная главою своею ввысь, царствовала над всей местностью и чудесным образом устремлялась в небо, подобно белому лебедю.

Одновременно Андрей достраивал княжеский замок в Боголюбове, который стоял на высоком берегу Клязьмы. Его опоясывали земляные валы с белокаменными стенами. Вокруг него простиралась площадь, выложенная плитами. Его центром был собор, связанный переходом с лестничной башней, от которой далее кирпичный переход вел во второй этаж дворца. К югу от собора через вторую башню шли переходы, выводившие на крепостную стену. Под ними были арочные проходы и проезд. Все эти части объединялись в единое живописное и торжественное целое. Глаз не мог порой отвести Андрей от этого своего любимого творения.

Занимаясь градостроительством, Андрей не переставал следить за событиями, которые происходили на Руси. Экономическая мощь Суздальского края позволяла ему бороться за контроль над важнейшими торговыми путями и устремляться на новые, еще не освоенные земли. Но меняется цель, которая преследовалась на юге. Если отец его, Юрий Долгорукий, старался укрепиться в Киеве, то Андрей рассматривал стольный град лишь как средство усиления собственного могущества и влияния Суздальского княжества среди других русских земель, а также обеспечения безопасности пограничных рубежей. Так, в 1161 году он вступает в союз с киевским князем Ростиславом Мстиславичем и ставит князем в Новгороде его сына Святослава, который проявлял большую верность Андрею, чем даже своему отцу. На долгие годы граница с Новгородом оказалась безопасной. Дружеские отношения его с «боголюбивым» великим князем позволили усилить влияние в южных и западных княжествах.

Но в 1166 году Ростислав Мстиславич умирает, и на киевский престол садится отважный волынский князь Мстислав Изяславич, известный многими победами над половцами. С самого начала он стал проявлять свой крутой нрав и потребовал у остальных князей «ходить по его воле».

Это требование со стороны князя, не имевшего лествичного старшинства, возмутило других русских правителей, и они, соединившись между собой, искали лишь повод, чтобы вступить в распрю с Мстиславом. Они все чаще и чаще поглядывали на Андрея Боголюбского, самого могущественного князя Руси: чью сторону он займет, против кого двинет войска в назревающей княжеской междоусобице?

Мстислав Изяславич был сыном ненавистного Андрею того Изяслава Мстиславича, с которым долго и упорно боролся за Киев его отец, Юрий Долгорукий, и который сумел разбить суздальские войска на реке Руте, заставив их бежать с поля боя. Такой обиды Андрей простить не мог, в нем постоянно жило желание отомстить роду Мстиславичей за поражение и позор.

И тут Мстислав Изяславич допускает еще одну ошибку. Он, пользуясь великокняжеской властью, изгоняет Святослава из Новгорода и сажает на его место своего сына Романа. Недружественный жест в сторону Андрея более чем красноречивый. Суздальские границы от Новгородской земли теперь открыты, необходимы были меры, чтобы защитить их. И тогда Андрей без колебаний решает начать войну, чтобы вернуть Святослава в Новгород.

Известие о походе боярство Суздальского края восприняло с воодушевлением. Сиднем сидели в своих имениях целых два года, пора и поразмяться, пройтись до торгового и промыслового города и хорошенько потрясти его, получив богатую добычу.

Яким радостный влетел в горницу брата:

– Федор, собирайся, князь объявил о походе на Новгород!

Тот искоса и недружелюбно взглянул на сияющее лицо Якима, ответил нехотя:

– Не знаю, чему радуешься. Снова отрывай от дела мужиков, снова собирай в поход коней…

– Осень на дворе! Урожай убрали, хлеб в закромах. Зимой прогуляемся, а к весне вернемся. Как раз к полевым работам.

– Если удастся живыми вернуться…

– Ну, брат, зачем такие мрачные мысли? Гляди веселей! Соберем с тобой наших воинов, снарядим и явимся на смотр. Дело знакомое!

– Собирай, коли так приспичило. Только я никуда не пойду.

– Да ладно тебе дуться. Столько лет прошло, а ты все обиды помнишь.

– Не береди душу, – угрожающе проговорил Федор. – А не то я за себя не ручаюсь!

– Ладно, ладно, молчу. Сейчас пошлю гонцов, через неделю воинские отряды будут в Суздале. Сделаю все без тебя. В поход сам поведу.

В декабре 1167 года выпал обильный снег, морозы сковали реки, и суздальское войско по замерзшим рекам ходко двинулось в новгородские пределы. Яким гарцевал на черном жеребце, сытом и откормленном. Он то выезжал вперед своего отряда, то, наоборот, выбирал место сзади, наблюдая за порядком движения. Мимо него как-то проехал на легком возке воевода Борис Жидиславич.

– Эй, боярин, – позвал он Якима, – присядь-ка на чуток!

Воеводе было уже за шестьдесят, ему было трудно передвигаться на коне, поэтому он предпочитал возок.

Яким спрыгнул с седла, подсел к Жидиславичу.

– Как настроение воинов? – спросил тот, из-под седых лохматых бровей внимательно и испытующе поглядывая на Якима.

– Поднялись легко, идут с охотой, – улыбаясь, ответил Яким. Ему нравилось, что во главе войска стоит такой опытный и знающий военачальник.

– Первый раз в походе или раньше приходилось?

– Бывал еще с покойным Юрием Долгоруким. Кружили по степным просторам Южной Руси.

– Это хорошо. Закаленный в сражениях воин многих новичков стоит.

– А что, воевода, удастся наскоком взять Торжок?

– Кто знает? Может, стоят настороже, ждут нас, тогда длительной осады не избежать.

– Какие они вояки, новгородцы? Торгаши! – презрительно сказал Яким. – Одним словом – гушееды.

– Но есть и другая поговорка про новгородцев: «упрям, как новгородец». Они немца били и шведов недавно прогнали – и в который раз! Так что… А потом много зависит от того, кто у них в Торжке воеводой. Если осторожный и сметливый, то с таким у нас много хлопот предвидится.

– Дух войска много значит, – добавил воевода после некоторого молчания. – Коли охотно идут на войну – это одно. А вот если заартачатся… Я ведь недаром в самом начале нашего разговора спросил про настроение. Ты следи, чтобы в отряде у тебя каждый был накормлен и устроен по возможности. Это много значит.

– Сделаю, воевода.

– Иди заботься.

Вроде ни о чем поговорил с воеводой, а на душе сразу стало теплее и спокойнее. Что значит по-отцовски заботливое участие военачальника.