Продолжение следует - Наталья Арбузова

***

Ника Самофракийская прилетела во мгле, как летучая мышь. Бетман в юбке. Открыла дверцу вишневого опеля, посадила рядом с собой, опустила властную руку мне на колено. Берет на что глаз положила. Мои жигули остались ночевать на стоянке. Она оказалась не лучше других – зависима от мужчин до мозга костей. В постели сбавила тон, не выламывалась. Утром сварила мне кофе, отвезла на работу. Вишневый опель мигнул озябшим моим жигулям (стоял март). Ищешь сердечной любви – получается черт те что.

***

Ника… какая я Ника… просто смешно. Пока делала первые деньги, наглоталась позора. Самоуверенность… кто бы знал… меня вечно бросали – не пойму почему. Просто сами они о себе были высокого мненья. Считали, что делают одолженье. Как они на свой счет ошибались! несправедливые оценки нам выставляет жизнь. Говорю как учитель (лишь по диплому). В школу меня второй раз калачом не заманишь. Не дорожу дипломом. Не дорожу ничем, кроме разве любви - если она существует. Отец сыну вот не поверил. И я никому не верю. И никого не люблю.

***

Было с ней и второе свиданье. Что-то проглянуло жалкое, словно боялась: он больше не согласится. Не подняла бы глаз – может, я б не заметил. Теперь бледным утром рассмотрел интерьер холодной квартиры. Нет, даже пол с подогревом – стой босиком, обнимайся. И на пустой стене экран с какой-то сексмутью. Когда она кнопку нажал, которой пяткой? А за окном проплывают тучи высоким печальным небом, почти цепляя наш двадцатый этаж. Наш? значит, мы уже вместе? или я с ней, она же летает за сто верст на своем деловом помеле - ее не дозваться? Летом вокруг безобразных коттеджей поля покроются сорной ромашкой – пойдем ли мы тогда босиком по прогретой земле?

***

Я поняла давно: равновесье недостижимо. Один покупает, другой продается, всё остальное вздор. Меня продавали и предавали, я каждый раз вставала, как ванька-встанька.

Не то сама вставала, не то другая кто.

Но что со мною? стихи? заразилась от Игоря? надо держаться подальше. Три раза была влюблена – смолоду, сдуру. Чем кончилось? горем, срамом, слезами.

Три раза отпевали, три раза отнесли,

И три моих могилы травою поросли.

Чур меня! потеряла мобильник с коммерческой информацией. Карту считали, вставив в другую трубку. Мою трубку с чипами бросили в воду. Значит, забыла у Зименкова. Он живо сообразит, что к чему. Кто счастлив в картах, тот несчастлив в любви, и наоборот.

Над каждою могилой взошла разрыв-трава,

И я опять любима, и я опять жива.

Лечиться, лечиться и еще раз лечиться. Завтра же к психотерапевту – телефонный номер в компьютере. Забудем всю эту чушь.

***

Третьего свидания не было. На втором почитал ей стихи – она тут же сменила банк. Зря я пошел ва-банк. Не будет уж поцелуев в душистом поле сурепки. Может, такого бы всё равно не случилось, останься она со мной. Не знает директор банка, из-за кого потерял клиентку. Банки! с бабами не вяжитесь – у них одно на уме.

***

Ура! я перехитрила Зименкова. Оставила вроде случайно на переговорном столе распечатку, якобы дополняющую данные из моего мобильника на самом деле запутывающую следы. Он попался, сделал три крупные ошибки. Понял, что вожу его за нос, остановился и призадумался. Что наша жизнь? игра! Стихи я прочту чужие, если надумаю.

***

Послал ей стихи СМСкою. Ответила: очень остроумно. Ничего остроумного там не было. Просто я, пожалевши ее, нечаянно полюбил. Так вышло.

***

Еду, мокрый асфальт дымится, распускаются листья, и мобильник зачитывает мне Игоревы стихи. Зименков, застрелись! в другой раз я тебе стихи на столе оставлю.

***

Я прекратил это дело, чтобы она не подумала: мне нужны ее деньги. Знает, где найти меня, и кто любит - придет.

***

О деньгах я вовсе не вспомнила. В любви и без них всё сложно. Только их не хватало.

***

Мне что – не хватает на краски и на бензин? мне наплевать с высокого дерева. Она существует, я люблю ее – остальное не в счет. Любовь на расстоянье, любовь с одной стороны уже хорошо. Бывает не каждый день.

***

Ему ведь неважно кто, ему подойдет любая. А у меня теперь он навязчивая идея.

***

Порылся в памяти. Девушка невысокого роста с тупыми глазами прилежно ходит на поэтические вечера. В отделе кадров работает. Ей двадцать восемь… еще не поздно иметь детей.

***

Зименков за мной стал ухаживать. Оценил как противника и решил нейтрализовать – обычным путем. Мы де будем два корабля, идущие под одним флагом. Фиг ему. Фи.

***

Передо мною едет вишневый опель, сигналит мигалками. Я за ним, покуда не разглядел: за рулем мужчина. И как это я номера в те два дня не запомнил.

***

Тогда, в марте, я взяла его по привычке на абордаж – не важно, что он подумает. Теперь шарахаюсь, точно пугливая лошадь, ломаюсь, будто печатный пряник, - жду, чтоб меня умоляли и уломали. Но всё изначально запорчено, ничего не поправишь.

***

Я стал смотреть сериалы. В их тягомотине есть потаенный зомбирующий смысл. Так пробуксовывает сама жизнь. На несвершенье основана их популярность.

***

Послала ему СМСку, предложила место охранника в своей фирме. Ответил: нет. (Еще любовь не прошла.) Тогда дописала те воровским порядком вырвавшиеся стихи – и ему на мобильник. Ответил: очень талантливо. Должно быть, подумал: «Ну ее. Это собака на сене. Будет ко мне тянуться и стыдиться меня».

***

Я ничего не подумал. Не знаю про эту собаку… какая-то пьеса. (Скорее умен, чем начитан. Нет, и начитан тоже.) Я с Никой веду бесконечный, безмолвный, бессмысленный разговор, не проясняющий дела. Мне надо срочно жениться. (Хочет ругаться с женой.)

***

Два раза являлась к десяти, на третий застала (достала) Игоря. Он сменился с поста, мы отправились с ним в кафе. (Ну, ухаживай же за мной. Время – деньги. Мне завтра с утра к Зименкову на переговоры.) Нет, не ведет ни ухом ни рылом мой милый. Сам расплатился. Пришлось сказать прямым текстом: поедем ко мне.

***

Я поехал – с досадою и с ожиданьем. Не силен тот кто радости просит, только гордые в силе живут. Увидеть бы гордую женщину. Вывелись. Выкорчеваны как класс.

***

И что бы ты с ней делал, с гордой женщиной? Теперь ведь новая формула: женат на одной, любит другую, спит с третьей. Ты этого хочешь?

***

Я ничего не хочу. Хочу поглядеть на гордую женщину. Могу я хотеть или нет?

***

Сначала создай мне условия, чтоб я была гордой. Упрашивай, уговаривай, стань на одно колено.

***

Но почему ты связываешь себя со мной? Я тебя не замечал, пока ты сама не взяла меня на абордаж. (Думает моими словами, а еще хорохорится.)

***

Такой вот немой разговор мы вели на Никином нагретом полу – стоял холодный июнь – только свою порнуху она уже не включала. Потом светало, я думал уже один над спящей женщиной, и пропасть меж нами была не меньше, чем от двадцатого этажа до земли. Тучи текли к востоку, откуда пришел рассвет. И нет никакой надежды, что потеплеет. Остыло солнце, настала вселенская катастрофа. (Оставь, я слышу тебя из сна. Значит, с нами всё хорошо.)

***

Сижу в ресторане с Зименковым. Оба пытаемся выведать нужное друг у друга, а заодно танцуем и даже целуемся. Вытянуть важное из него удалось лишь дома, на грязно-белой медвежьей шкуре - подогрев пола уже отключен: погода сменилась, теплая ночь обнимает дом. Обнимаю с трудом: на ощупь Зименков такой же скользкий и вёрткий, как в бизнесе. Угорь… однако надо. Игорь? придет опять.

***

Не приду. Дрянь буду. Забуду тонкий кривящийся рот с темной помадой. Не надо верить кому попало. Упало с неба – я не просил. Хватит сил отгрызть в капкан попавшую лапу и убежать на трех.

***

Далеко не уйдет. Потрошу пока Зименкова, как он мой мобильник. Уж я его сделаю – милое дело. Считай он покойник, Зименков.

***

Моя выставка на окраине. Совершеннейшая окраина. Шоссе убежит из города – не вернется назад. Прудочек с мостками, с мальками. Люди удят: что-то да будет. Как прорвало канализацию – с тех пор рыбы хоть отбавляй. Северный ветер порвал сопротивление южного. Снова холодно и печально, снова кошки скребут на душе. Смешная обстановка выставочного центра: на дотацию даже чашки, даже соевые батончики. Придут друзья – других я не жду – распишутся в книге отзывов. Картонный пакет с красным вином будут доить до дна. Девушка из отдела кадров уставится на меня. Во взгляде ее восхищенье, надежная ограниченность и обещанье бесчисленных обыкновенных дней. Взял ее руку, привыкшую четко ставить печать. Перевернул, читаю линий мелкий узор. Всё как у всех. Стандартно, стерто, невыражено. Поставить печать на ладонь и скорее закрыть вопрос. Идем с ней вдвоем к метро, я обнял ее за плечи. Плечи ее покаты, и пока хорошо.