Неупокоенные - Лорен Оливер

Это была Кэти. На голове у нее была шапочка, слишком жаркая для такой погоды. Рукой она цеплялась за подоконник, лицо девушки было красным от напряжения.

– Какого черта? – Трентон подбежал к ней и схватил ее за куртку. Это была его куртка, он оставил ее вчера у Кэти дома. Он был очень зол и даже не обратил внимание на тот факт, что она каким-то чудом притащила огромную ржавую лестницу из оранжереи к его окну.

– Может, поможешь? – пропыхтела девушка.

Он стал ее затаскивать, и наконец она смогла закинуть ногу на подоконник. Затем Кэти, извиваясь, перелезла через него и плюхнулась на колени на пол в комнате Трентона. Он хотел спросить, не ушиблась ли она, но не стал.

– Какого черта ты тут делаешь? – Трентон отступил от нее, чтобы между ними было по крайней мере три метра.

Кэти так и сидела на коленях, поправляя шапку, которая была ей явно велика. Из-под нее выбивались волосы, явно немытые. Трентон не хотел думать, что она милая, несмотря ни на что, но все-таки думал.

Девушка расстегнула куртку.

– А на что это похоже? – она сняла ее и бросила Трентону на кровать. – Возвращаю тебе твою вещь. Не благодари.

– Спасибо.

– Да не за что!

Она встала, поморщившись и опершись на колено. Под курткой была поношенная футболка с выцветшим рисунком радуги. Она так плотно обтягивала тело, что Трентон увидел очертания лямок бюстгальтера, когда Кэти отвернулась. В той же одежде она была вчера вечером. Интересно, она вообще спала? Трентон подумал о том парне, Маркусе, и его тупой татушке и представил, как рука парня скользит по бедру Кэти. Нет, лучше думать о чем-нибудь другом!

– Итак, это место твоего обитания? – сказала она, шагая по комнате. Трентону пришлось отступить еще больше и обойти ее.

– У нас дверь есть, если что, – намекнул он. Когда она оказывалась близко, Трентон чувствовал запах лимона, «Мальборо» и какой-то химии. Он чувствовал и ее саму – тепло кожи, бег крови, пульс, движение легких, чьи клапаны бесконечно открывались и закрывались. Она была такой живой, что ему стало не по себе. Трентон вот уже долгое время не ощущал себя и вполовину таким живым.

– Люблю сама делать входы и выходы, а не пользоваться существующими, – легко обронила Кэти, но при этом даже не улыбнулась, – кроме того, у меня аллергия на родителей. Твои-то дома?

Трентон хотел поправить ее – слово «родители» было не в тему, ведь девушка знала, что у него умер отец. Но вместо этого он сказал:

– Сестра дома.

– У меня тоже. – Она прошлась по комнате, внимательно изучая стены, как будто пытаясь увидеть на них какие-то тайные знаки. Трентон вдруг заметил, что отец так и не убрал из угла комнаты наклейки с эмблемами спортивных команд. Он смутился, но Кэти ничего про них не сказала.

– А почему ты вчера ушел по-английски?

– Что?

– Ну, даже не попрощался.

– Я думал, ты была занята, – ляпнул Трентон.

Кэти наконец повернулась к нему. Ее глаза округлились от удивления.

– А, ты психанул из-за Маркуса!

– Ничего я не психанул! – Трентон скрестил руки на груди, пытаясь выглядеть беззаботным, но понял, что это смотрится глупо, и опустил их. – Почему это я должен психовать? Мне абсолютно наплевать на то, что ты делаешь и чем занимаешься. Я ведь тебя едва знаю.

– Ну ладно, – вздохнула Кэти.

Она уселась на кровать в обуви, даже не спросив: а можно ли. Девушка подогнула колени и положила на них подбородок. Трентон заметил, что кровать прогнулась под ее весом. Интересно, видит ли их сейчас призрак? Ему вдруг стало неловко.

– Я подумала, что ты расстроился из-за того, что… – Кэти не стала договаривать.

– Из-за чего?

Девушка посмотрела на него из-под своей длинной челки.

– Ну, мне показалось, что вчера вечером ты хотел меня поцеловать.

Трентон хотел усмехнуться, но не смог – мышцы лица как будто свело судорогой. Он чувствовал, как из глубины горла на свет пробивается жалобный стон.

– Я бы не стала тебя останавливать, – прошептала Кэти так тихо, что Трентон подумал, что ослышался. Он не мог ничего сказать в ответ, только смотрел на нее.

А затем в коридоре раздались шаги. Кэти соскочила с кровати.

– Трентон? – послышался голос Минны. – Трентон, это я, открой.

Кэти упала на колени, собираясь залезть под кровать, но, увидев пыльный чемодан Трентона и его грязные носки, отшатнулась.

– Что ты делаешь?! – прошептал он и крикнул: – Секунду!

Девушка вскочила с пола и рванул дверцу шкафа. Там был только строгий костюм и рубашка – их Трентон привез для панихиды. Кэти залезла в шкаф, приложила палец к губам и осторожно закрыла дверцу изнутри. Тихо брякнули металлические вешалки.

– Трентон, – снова позвала Минна, – ты откроешь или как?

Трентон направился к двери, чувствуя странное возбуждение и прилив адреналина – в его шкафу прячется красивая девушка. В Андовере девчонки иногда пробирались в комнаты к парням, но не к нему.

– Что такое? – просил он, открывая дверь и надеясь, что его лицо не очень красное.

На Минне была толстовка с капюшоном, затянутым вокруг лица. В ней она выглядела еще стройнее.

– Слушай, извини за то, что накричала на тебя, – произнесла она, смотря ему в глаза.

– Ладно, проехали, – проговорил Трентон. Ему больше нравилось, когда Минна вела себя как сука, потому что в противном случае он вспоминал о том, что когда-то у них были хорошие отношения с сестрой. – Что-то еще?

– Я спросила Дэнни, ну, того копа, помнишь, о женщине, которая здесь погибла. Вот, – Минна протянула ему согнутый вдвое лист бумаги, – он прислал мне информацию о ней. Так что, если вы еще увидитесь, скажи ему «спасибо».

Трентон развернул листок. Это было распечатанное электронное письмо, заголовок которого гласил: «САНДРА УИЛКИНСОН». Колени Трентона задрожали. Сандра! Девушка-призрак говорила что-то о Сандре и украденном письме.

Значит, это все-таки не глюки. Уж это-то он не мог придумать сам!

«Сандра Уилкинсон, сорок один год, найдена убитой в своем доме. Ее обнаружил Джо Коннели, кровельщик. Одиночный выстрел в лицо, выбиты два зуба. На оружии никаких отпечатков, кроме ее собственных, но дверь была открыта изнутри, также были обнаружены следы присутствия другого лица. Следствие не вынесло окончательного заключения».

И ниже:

«Это то, что тебе было нужно? Надеюсь, скоро увидимся. Дэнни».

– Ну что, доволен? – спросила Минна.

У Трентона тряслись руки. Он свернул листок и хотел засунуть его к себе в карман. Но там уже лежала какая-то свернутая бумажка, и он вспомнил, что до сих пор не вытащил из брюк прощальную записку.