Сыщик поневоле (СИ) - Вереск Юнта

Мы помолчали. Я отошел и присел на диванчик. Каол вдруг поднялся, достал из шкафа кружки, кувшин и уже знакомый мне ковшик для травяного чая.

— Попей. Чай, сок. Спиртного больше не предлагаю.

Налив себе чай, я вдруг вспомнил о пацанах.

— Там парни… в камере. Выпустить их?

— Выпусти… Нет, лучше приведи сюда… Проведу профилактическую беседу.

Я привел пацанов. Сидеть в залитой светом белой камере им явно уже надоело, так что они был и сердиты на задержку, и рады освобождению.

— Слушай, Джеса… Смотайся туда. Притащи труп, действительно, незачем ему под кустом валяться.

— Это надолго. Далеко же…

Каол переключил экран на карту, поставил точку на тротуаре напротив входа в усадьбу Талобы Ката, и указал мне на маленький рычажок под экраном.

Тяни на себя. Сразу там окажешься. Обратно вернешься также как с ними, только окажешься не в камере, а в морге. И возвращайся сюда.

Я допил чай и двумя пальцами потянул рычажок. Вот она знакомая мне улочка. Эх, не там Каол поставил метку. Мне пришлось обойти вокруг усадьбы, чтобы выйти к тыльной стороне участка. Но трупа под кустом уже не было. Сколько я не наводил железку на нужный куст, а потом и на все соседние, ничего не происходило.

Глава 18. Партнеры

11111 = 31 = 27

Вернуться пешком в здание Суда? Продолжить обход участка, пока не увижу труп или хотя бы иглоносца? Достать мрачного типа в домике?

Я шел вдоль ограды, вглядываясь в кустарник. Но вдруг заметил боковым зрением движение — на крыльцо одного из домов на противоположной стороне улицы поднималась женщина. Зрелая дама, самоуверенная, с гордо поднятой головой и по-мужски размашистым шагом.

Хорошо, что аборигенов такие длинные глаза. Мгновение помедлив, я быстро пересек дорогу и окликнул:

— Приветствую!

Женщина оглянулась.

— Мы знакомы?

— Увы, нет, — как можно более галантно сказал я, разводя руками. — Я сыщик, провожу расследование пожара.

— Вот как? Что ж, заходите. Только имейте ввиду, что в моем доме нет ни одной кнопки. Никаких драк, нападений, секса.

— Отлично. Уже немного устал от этого. И дело не ждет, не хотелось бы отвлекаться.

Она улыбнулась, распахнула дверь и шагнула внутрь, кивком приглашая меня последовать за ней.

— Вряд ли я смогу тебе помочь. Пожара я не видела, когда вернулась домой, даже дыма не было, — она подошла к короткому диванчику у стола, и села. — Присаживайся, сыщик.

Устроившись на деревянном стуле напротив нее, я огляделся. Мы находились в столовой, обставленной светлой мебелью — у окна большой обеденный стол, за которым мы сидели, три стула, диванчик, а у противоположной стены стоял небольшой буфет.

— Меня зовут Джеса. Я новичок в городе, влип в историю, и теперь мне нужно поскорее распутать дело о пожаре, чтобы вернуться домой.

Честность — лучшая политика, в чем я не раз убеждался. От дамы, живущей напротив особняка Талобы Ката, можно было ожидать интересных сведений, но она не выглядела человеком, который сплетничает о соседях, так что мне важно было дать ей понять, что информация нужна мне только для расследования.

— Ты либо слишком наивен, либо слишком умен, — по ее лицу мелькнула слабая улыбка. — В этом аватаре я предпочитаю имя Суфи, хотя здесь меня за глаза называют либо феей, либо ведьмой. Это мой дом, и гости в нем бывают нечасто. Я писатель, и это место идеально для работы. Днем я обычно отсыпаюсь у себя дома, а сюда прихожу подумать над сюжетами, помечтать, представить своих героев. И, конечно же, писать. Это спокойный район, он удален от центра, зато близок к реке и мосту. Мне нравится наблюдать за поведением людей и компаний, за парочками и друзьями, за забияками и ловцами удачи. Они дают мне пищу для размышлений и, порой, становятся персонажами моих романов.

— А почему феей или ведьмой?

— Потому что я могу помочь, а могу отправить восвояси. Я стараюсь быть честной не только с собой, но и с другими. Не всем это нравится.

— Надеюсь, со мной вы будете феей, — улыбнулся я. — Впрочем, и против ведьмы возражать не буду, в гневе люди говорят больше и проявляют свою характер.

Суфи беззаботно расхохоталась.

— Ты хитрец, Джеса. Что тебя интересует?

— Я не понимаю, как возник пожар. В доме вроде бы не было ни хозяина, ни гостей. Рядом в собственном доме живет сторож. Весь участок закрыт силовым полем, то есть посторонние проникнуть в дом не могли. Сторож отказался со мной разговаривать, но, может быть, это и к лучшему. Прежде чем снова с ним встречаться я бы хотел узнать о порядках в доме.

— Ты рассуждаешь логично. Но я должна тебя огорчить. Кроме этого сторожа в доме бывают и другие люди даже в отсутствие хозяина.

— И в день пожара были?

— Не знаю. Я ночной человек. Когда здесь утро, в моем поселке в реале наступает ночь. Я прихожу и ложусь спать. Выспавшись, работаю, а потом отправляюсь сюда — к этому времени здесь уже вечер, но мне это не мешает, так даже интереснее. В тот день я ушла очень рано, здесь только рассвет занимался, даже фонари еще не выключили. Вернувшись, обнаружила лишь пожарище.

— Может быть накануне ты кого-то видела в доме?

— Возможно…

Суфи надолго замолкает. Я не тороплю ее, хотя мне хочется вскочить, куда-то бежать, что-то делать. Перед глазами стояла исполосованная спина девушки: «Прототип мертва, труп отправлен в морг». Можно ли в виртуальности убить живого человека из реала?

Я не знал, кем была это девушка в реальном мире. Может быть подросток, может быть зрелая женщина или старушка со слабым сердцем. Но три дня истязаний — непростительное преступление извращенца. Даже если жертва сама этого хотела. Люди не должны так жить и так умирать.

— Талоба здесь редко бывает. Появляется в дни турниров, задерживается на ночь, реже на один-два дня. Про турниры ты уже слышал? Пока он там подыскивает себе компанию, в дом приходит обслуга. Убираются, накрывают столы. Часть людей уходит, когда хозяин приводит гостей, но кто-то остается. Говорят, что это зависит не от работы, которую они делают, а от его личного выбора. Строит всех перед собой, разглядывает, а потом просит кого-то задержаться. Платит он щедро, так что никто не отказывается.

Суфи вдруг встала и вышла. Вернулась она с маленьким графинчиком и двумя бокалами.

— Прости. Кое-что хочу рассказать… Но мне неприятно об этом говорить и вспоминать, — сказала она, наливая себе напиток. — В последнее время я стараюсь не приходить сюда в дни турниров. Пусть развлекаются как хотят. Ты уже понял, да? Я люблю наблюдать за людьми. Поначалу вечеринки Талобы заинтересовали меня. Обратил внимание, что дом прячется за кустарником? Его специально его высадили. Между кустами и домом приличное пространство, шагов двадцать. С улицы ничего не видно, но я забиралась в мансарду под крышей, и смотрела, что там делается. Ничего особенного, просто гуляют, даже танцуют. Потом некоторые занимаются сексом, а остальные наблюдают, подбадривают. Вскоре мне это надоело. Пропустила пять или шесть вечеринок, а потом решила снова посмотреть. Работа не шла, и мне захотелось отвлечься. Но в тот раз все было иначе. Танцы то ли уже закончились, то ли и не начинались. Музыка гремела, но никто не танцевал. Там творилось… непотребство. Девушки… трое, совершенно нагие… К их рукам и ногам были привязаны длинные веревки, концы которых держали гости, не все, по одному на каждую веревку. Остальные гости разделились. Дамы стояли в сторонке, наблюдали, некоторые уходили в дом. А мужчины устроили три хоровода. У всех были плетки. Они кружили и пытались хлестануть привязанную девушку. Не у всех это получалось, в движении сложно попасть куда целишь, да и те, которые держали веревки, все время перемещались. Хохот стоял такой… Вначале я думала, что это невинная игра, но потом поняла, что все всерьез. Тела девушек были исполосованы. Хотелось вмешаться, прекратить этот кошмар, но я не знала как попасть в дом. Я вышла на улицу, бродила вокруг всего участка, кричала им, но все было бесполезно. Очень громкая музыка и вот этот хохот, они меня не слышали.