Наследница двух родов - Юлия Григорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помимо врага, вся эта ситуация помогла мне завести ещё и друга, вернее, сделать это помог Хенорп ещё раньше, но я считала, что Эрик останется в своей стране, а не последует с нами за море. Встретив его на корабле, я сперва не узнала солдата, ведь ему пришлось снять шлем и доспехи с символами дома Вильгельмских. Зато теперь я смогла рассмотреть его ярко-рыжие волосы, блёклые голубые глаза и объёмную бороду с усами и бакенбардами, в которой различались седые волоски. Если в доспехах он казался массивным и грузным, то облачившись в их кожаное подобие, мужчина сильно уменьшился в объёмах, но не переставал выглядеть устрашающе и могуче.
На мой вопрос, почему солдат не остался дома, Эрик вполне справедливо заметил, что участием в моём спасении он нарушил клятву, данную королю Вильгельмскому и посему не имеет права находиться там. Теперь его место рядом со мной в качестве моего защитника, как того повелел ему Бог смерти, коему он всегда будет верен, ведь в мире нет никого превыше Богов. Мне хотелось спросить у него, а что он будет делать, если другой Бог попросит его ровно о противоположном, но не стала. Если ему так хочется, пусть охраняет меня, хоть я и не нуждалась в этом. Несомненно, свою роль сыграла и моя смерть на столбе, прямо у него на глазах, и вот, я стояла и беседовала с ним, живая и невредимая. Чтобы не руководило солдатом на самом деле, это было его личное дело, и раз он нарушил свои клятвы ради верности Хенорпу и защиты меня, пусть поступает, как считает нужным.
Весь путь до Кленска Эрик ехал рядом на выделенном гвардейцами коне, и на его фоне я выглядела маленьким ребёнком. Вся наша процессия состояла из меня, его, десяти гвардейцев, Зеланиса и пленной Богини войны, и выглядела она весьма устрашающе. Все, кого довелось встретить на довольно прямой и широкой дороге, старались проскочить мимо, но не забывали отдавать положенные почести, ведь нас сопровождали ещё и знамёна с символом моего рода – кленовым листом, обозначающим передвижение представителя королевской семьи. За прошедший год я отвыкла от всего официоза, положенного по праву рождения, хоть в моём поместье и обитало пятеро гвардейцев, но видела их, лишь когда входила или выходила из собственных покоев.
Время от времени я ловила на себе неодобрительные взгляды офицера гвардии, имени которого я даже не запомнила. Трудно сказать, чем именно они были вызваны: тем, что я предпочла ехать рядом с Эриком, взявшимся, по его мнению, неизвестно откуда и неизвестно кем приходящимся мне, либо тем, какие слухи ходят по всей стране в отношении меня и позорят весь род Кленских, как считала половина государства. Да, для всех я оставалась принцессой своей страны, ведь тайну моего происхождения знало ограниченное количество людей, это подразумевало некие обязанности, которые я почти перестала выполнять, отдалившись от брата. Да и все ожидали от меня соблюдения общепринятых правил приличия, чего я тоже не делала.
На протяжении всего пути до Кленска, ставшего новой столицей страны, я искренне старалась вспомнить, как быть принцессой и вела себя подобающе, но быстро бросила эту затею. До всех событий двухлетней давности, я бы в жизни не села в седло, ведь терпеть не могла любых животных. Меня раздражал их запах и шерсть, да и верховая езда казалась мне неподходящим занятием для принцессы. Да и никогда бы не отправилась в путь, который займёт не один день, без соответствующей подготовки. Ни за что не отказалась бы от экипажа. Заставила гвардейцев найти мне кучу подушек, компаньонку, а то и не одну, что сопровождали бы в пути, играли роль служанок и выступали гарантом соблюдения приличий. Офицер гвардейцев явно не знал меня и мои привычки тех времён, иначе был бы только счастлив тем переменам, которые произошли и моему нынешнему поведению.
Весь путь занял несколько дней, и на ночь мы каждый раз останавливались в гостиницах, грамотно расположенных на протяжении теперь главной дороги. По слухам, мой младший брат лично верхом преодолел это расстояние и велел обустроить места для ночлега в тех местах, где сумерки заставали его. Многие считали это разумным, меня же поражали те, кто распространял подобные слухи. Видимо, эти люди понятия не имели, что новоиспечённый король Эдгар из-за своей генетической особенности никак не может путешествовать верхом в дневное время суток.
Комнат в гостиницах на всех не хватало, но эти проблемы решались офицером гвардейцев, и до меня доходили лишь итоговые решения, с которыми я не спорила и соглашалась. Аиону всегда держали под наблюдением, и для неё и сопровождавшей охраны находилось отдельное помещение. Ночами мне снились кошмары о том, что случилось в тюремной камере Вильгельмских. Я переживала истязания принца Винсента, раз за разом, и постоянно просыпалась, не в состоянии уснуть снова.
Здесь, на территории страны, где не действовали силы Богов, Хенорп мог явиться мне только во сне. Как-то он объяснял мне, что те вещи, которые необходимы для естественного хода жизни, не оговорены договором, ограничивающим власть Богов. Именно потому день сменяется ночью, люди рождаются и умирают, идёт дождь, дует ветер, и снятся сны. Всё это были моменты, нужные для обычного течения жизни и лишь они остались не затронуты, но особой власти над ними Боги не имели. Так, Бог смерти не мог никого убить одной мыслью, а Богиня стихий не могла устроить стихийные бедствия по своему желанию, как делала в других местах. Сон – необходимая людям вещь, и он не может быть ограничен территорией. Именно потому Богам и доступно посещение людей в их снах, где бы физически те ни находились.
Раз мы пересекли границу, то увидеть Хенорпа и всё ему рассказать, я могла только во сне, но для этого я должна была уснуть. Стоило закрыть глаза, как перед ними снова возникали стены камеры и чувство боли, вспоминать о которых не хотелось. Именно поэтому я особо и не спала, но усталости на удивление, не испытывала. Как бы сильно я ни хотела увидеть Бога смерти, пусть и во сне, но не могла заставить себя пройти через это снова. Тем более что неизвестно ещё, придёт ли Хенорп ко мне, либо решит избегать любых контактов, даже таких? Следовало смириться с ситуацией, чем я и занималась весь путь.
В новую столицу мы прибыли к вечеру, когда солнце опустилось
