Елена Прекрасная (СИ) - Волгина Надежда

Совершенно неуместный вопрос, на который я не собираюсь отвечать! И вообще, этот вопрос выбил меня из состояния равновесия, что пыталась сохранить остатками сил.

- Не твое дело! – зло бросила в трубку. – Я не знаю, что тебе там наговорил Юрок, но не лезь со своими советами, очень прошу.

А в душе уже вовсю разливалось гаденькое ощущение, что ведь в словах друга есть доля истины. Настроение портилось стремительно, и Генку я сейчас ненавидела всей душой. Ведь до его звонка все было отлично.

- Лен, я только хотел сказать, что брат мой не способен завязывать серьезные отношения. Он никогда на тебе не женится, да и ни на ком… Даже если тебе кажется, что у вас все серьезно, то поверь мне, это не так. Боюсь, как бы тебе потом не было слишком больно, - голос Генки звучал печально.

Да мне уже больно! – хотелось бросить ему в трубку. Больно от твоего этого звонка, от вмешательства Юрка в мою жизнь. Чего вы все лезете?! Даже если мне суждено обжечься, то хоть какое-то время могу я почувствовать себя безумно счастливой?..

- Лен, я очень хорошо знаю своего брата, хоть мы и редко общаемся…

- Хватит, Ген, лечить меня, - перебила его я. – Можно я сама буду разбираться со своей жизнью?

Я отключилась – все-таки сделала то, чего не делала никогда. А еще я разозлилась и расстроилась. Как же не вовремя мой друг решил проявить заботу! Ну позвонил бы он хотя бы сегодня днем – реакция была бы совсем иной, не такой резкой. Сейчас же почему-то с каждой минутой до меня все лучше доходил смысл того, что Генка мне пытался внушить. Я никогда в жизни не имела дел с мужчинами настолько старше меня. И ни разу еще не влюблялась в «закоренелых холостяков», как назвал брата Генка. Понятия не имела, чем мне это грозит, но сейчас начинала верить, что точно ничем хорошим. Вмиг вернулись все опасения последних дней. Те мысли, которые я гнала от себя, снова заняли вакантные места в моей голове. И в зал я даже не возвращалась, а плелась на ватных ногах, ругая себя последними словами за мнительность, от которой, как я думала, далека, как далеки от нас звезды.

Макара не было за столом, и почти сразу же я разглядела его в толпе танцующих. Он крепко прижимал к себе какую-то высоченную блондинку, что буквально висла у него на шее. И он ей улыбался, заглядывая в глаза. Улыбался, как несколько минут назад мне. Но разве может он кому-то еще улыбаться вот так вот?! Это же только мое и предназначено только для меня!

«Он никогда на тебе не женится», - раздался в голове голос Генки.

А я хочу, чтобы он на мне женился? Ну конечно хочу! Хочу, потому что этого хотят все влюбленные женщины. Любящего и любимого мужа, детишек, крепкую семью… И я хочу создать семью с Макаром. Больше ни с кем! А он улыбается этой блондинке так же как и мне. Похоже, мы с ним вкладываем разное понятие в слово «любовь».

Он даже не смотрит по сторонам, а с улыбкой внимает тем глупостям, что лопочет ему блондинка. Их лица слишком близко друг от друга. Вот так же, совсем недавно он говорил мне о своей любви, а потом целовал…

Так! Кажется, я чужая на этом празднике жизни. Мысль даже не осенила, а ослепила меня своей яркостью и очевидностью. Дальше уже действовала на автомате – снова вернулась в холл и попросила в гардеробе свои вещи. Потом набрала номер Юрка.

- Юр, забери меня отсюда. Увези домой…

Мне вдруг до такой степени захотелось домой – к маме с папой, туда, где тебя любят больше всего и не за что-то. На глаза просились слезы, но я не давала им пролиться. Я ведь сильная, а ни какая-нибудь размазня. А мужчина, что остался там в зале, совершенно чужой мне, хоть и любимый. Прав Генка, лучше покончить со всем сейчас, хотя и уже поздно, считаю.

Юрок приехал за мной через полчаса – все это время я ждала его в небольшом кафе, что по счастливой случайности находилось в паре метров от ресторана. Один раз позвонил Макар, но я ему не ответила. Конечно же, он не заслуживает такого отношения, и чуть позже, когда успокоюсь сама, я ему все объясню. Не стоит разводить мелодраму на пустом месте, и я ни какая-нибудь сбежавшая невеста.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Документы у меня были, слава богу, с собой – сейчас мне не хотелось возвращаться в дом Макара. Вернуться все равно придется, когда приеду на практику, в январе. Вот тогда и приду за своими вещами. Дай бог, к тому времени я уже успокоюсь, и мы сможем нормально объясниться с ним.

Юра вел себя спокойно и деловито. Вопросов не задавал, не поучал… Свои планы ему, по всей видимости, пришлось пересмотреть. Но как бы там ни было, мы успели с ним на ближайший Сапсан, который вскоре уже мчал нас в столицу, а меня – домой к родителям.

Глава 15

- Знаешь, если бы я знал, что ты впадешь в такое уныние, то фиг бы забрал тебя из Питера, - с такими словами плюхнулся изрядно пьяненький Юрок рядом со мной на диван.

Веселье было в самом разгаре. Костян пришел с какой-то незнакомой мне девушкой, и сейчас они дружно зажигали на танц поле. А до этого с ними профессионально дрыгался и Юрок. Прямо бальзам для моих глаз! Давненько не видела друга танцующим, а смотреть на него было очень приятно. И в легком подпитии он вытворял в танце вообще что-то невероятное. Красивый, талантливый и просто отличный парень. Как жаль, что не могу в него влюбиться без оглядки. Ужасно, что сердце мое сейчас находится очень далеко от этого клуба, где мы проводили новогоднюю ночь.

- Все нормально, Юр, просто взгрустнулось, - сделала попытку я успокоить друга.

- Нормально для ненормальных, - невесело усмехнулся он. Даже хмель из глаз друга испарился. – Твоя грусть непроходящая, Ленусик. И мне она разрывает сердце. Говорят, что настоящая любовь та, которую ты можешь и хочешь отпустить ради любимой. Так вот, я люблю тебя именно так! Я отпускаю тебя к этому упырю! – пафосно закончил Юрок, а я не смогла сдержать смеха, до такой степени потешно-серьезным он сейчас выглядел.

- Спасибо, что отпускаешь, но я никуда не собираюсь ехать, - сквозь смех на грани слез проговорила я.

- Да я уже сто раз пожалел, что замутил все это! Еще и Генку подговорил… Из Елены Прекрасной ты превратилась в царевну Несмеяну.

- Но ведь Генка все верно сказал…

Я вспомнила наш короткий телефонный разговор в тот вечер, начало которого мне казалось самым счастливым в жизни. Тогда еще я надеялась, что моя любовь к Макару растопит и его сердце. В глубине души верила, что он не сможет жить без меня и сделает предложение. Его признание тогда было у меня уже в кармане, но сейчас я понимала, что ничего оно не значит.

- Может и верно, только я его попросил сгустить краски, - удрученно проговорил Юрок и виновато посмотрел на меня. – Ты теперь меня не простишь никогда?

- За что? – усмехнулась я. – Может, Генка и сгустил краски, как ты говоришь, - посмотрела я на своего второго друга, что ворковал недалеко от нас со своей любимой. Вот же его скрутило! – в который раз невольно удивилась. – Он же кроме своей Аринки никого вокруг не замечает. – Но на деле все так и оказалось.

- Как так-то?

- Не нужна я ему, Юр. Он даже не позвонил мне. Он даже не поздравил меня с Новым годом. И ни разу не написал. Скорее всего, он уже и думать про меня забыл, - совсем тихо закончила, чувствуя, как близко к глазам подобрались слезы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но плакать нельзя! Иначе рискую испортить праздник всем. Хватит того, что я с кислой миной встретила Новый год с родителями. Мама пыталась достучаться до моего разума и выведать причины моей грусти, но я вела себя как стойкий оловянный солдатик. Хватит с них сюрприза, когда заявилась домой неожиданно, без багажа, да еще и в вечернем платье (оно единственное осталось мне как воспоминание о Макаре). Маму тогда чуть удар не хватил, и мне пришлось в очередной раз включать воображение и самозабвенно врать о сиюминутном и непреодолимом желании поехать домой, чтобы встретить Новый год в кругу семьи. Причем, по моей версии, желание это возникло в разгар корпоратива, что отмечался на фирме, где я прохожу практику. И пользуясь тем, что впереди пара выходных дней, прямо с корпоратива я и рванула домой как была. Во всей этой лжи, как ни странно, было много правды, только вот эмоциональная подоплека была насквозь пропитана враньем.