В глубинах пяти морей - Александр Рогов

...Сегодня я — страхующий. Мой подопечный аквалангист ластами отогнал пятна мазута и клочья пены, оттолкнулся от нижней ступени трапа и скрылся под водой. Фал натянулся. Я слегка подтравливаю его. Вот аквалангист поплыл влево — и я иду за ним влево, а вот в обратную сторону, и я туда же. Так будет до конца смены. Я с аквалангистом связан не только фалом, но и четкой картиной вчерашнего моего погружения. Почти реально ощущаешь, как по мере погружения вода становится все холоднее, освещение все скуднее, а заросли на бетонной стенке все гуще. Поэтому, конечно, и работать на глубине труднее.

У самой поверхности аквалангист противоборствует волнам, у маски мелькают пузырьки воздуха, обрывки водорослей. Приходится держаться одной рукой за спущенный ходовой конец — толстый канат с тяжелым грузом. Иначе не сделать измерений, волна отбросит в сторону. Выходит, на разной глубине свои трудности.

Сегодня надо проверить, не сдвинулся ли грунт под одним из причалов, не изменилось ли положение стенки пирса. Для измерений мы спустили на тонком стальном тросе груз, так, чтобы он коснулся дна на некотором расстоянии от нижней кромки шпунтин, уходящих в грунт. Трос опущен строго вертикально и туго натянут. Он размечен на метровые участки, и на этих уровнях нужно тщательно замерить расстояние от троса до причальной стенки.

По страховочному концу аквалангист подал сигнал — первое измерение сделано. Он опускается до второй отметки, и я травлю фал.

Это место мне знакомо, вчера погружался сам. Сейчас напарник пошел вдоль причальной стенки и наверняка увидел пышные заросли актиний. Вчера, когда я протянул руку, к головке болта, крепящего стальную накладку, чтобы очистить его, спрятавшийся в актиниях краб щелкнул клешней и разорвал перчатку гидрокостюма...

Аквалангист достиг восьмиметровой глубины. Здесь вблизи причала торчит из грунта рельс. И на нем поселились актинии! Вообще каждый выступ причальной стенки, каждая выброшенная или оброненная вещь обживается морскими водорослями и животными. И главные среди них — актинии. Они плотным ковром покрыли бетонные стены, их щупальца красивы, но нам приходится счищать этот «ковер» скребками, иначе не осмотришь стенку, не разглядишь, повреждена она или нет.

Мне вспомнились заросли актиний на отвесной скале в Белом море. Здесь они лепятся к искусственному сооружению. Их тут великое множество. Наверное, корма вдоволь. С судов мусор подбирают. Загнила бы вода без них — «санитаров моря»: актиний, мидий, крабов.

А дел для них в портах хватает — мусора и хлама с судов сбрасывают без счета, думая, что море все поглотит! Нет, и море не бездонно. Мне приходилось видеть участки морского дна совершенно голые, хотя вокруг кипела жизнь. Эти лысины и проплешины — результат бездумного отношения к морю. И чтоб оно не превратилось в пустыню, нужны охранительные меры. Загрязнение и захламление далеко не всегда видны на поверхности. А аквалангистам на глубине все это особенно бросается в глаза.

Во время работ в порту обследовали мы более тысячи квадратных метров шпунтовой стенки. Было сделано и более сотни снимков, нашли мы и повреждения. К счастью, их можно было устранить, не нарушая ритма работы порта.

Методы и приемы подводных работ, которыми я овладевал в этих экспедициях, очень пригодились мне в длительной и интересной командировке на северо-западное побережье Баренцева моря.

Кислогубская ПЭС

Командировка эта была на губу Кислую, расположенную на побережье Кольского полуострова.

Первый раз в здешние края попал я летом. Стоял июнь, и солнце, подчиняясь извечным своим законам, вечером склонялось к горизонту лишь за тем, чтобы коснуться краем огненного диска гранитных сопок и, окрасив их в бело-оранжевый цвет, устремиться опять вверх.

В этот погожий летний день стоял я на берегу губы Кислой, которая узким горлом соединялась с Ура-губой, а та, в свою очередь, впадала широким заливом в Баренцево море. Мне предстояло выполнить несколько подводных фотографий для гидротехника Льва Борисовича Бернштейна, автора проекта уникального сооружения, которое было воздвигнуто в этих глухих и отдаленных местах. Лабиринты бесчисленных заливов, проливов, островов, озер и речушек, зажатые гранитными берегами, — привычный тундровый ландшафт. И с ним особенно резко контрастировала оранжевая стрела башенного крана. Бетонная коробка основания крана и идущие от нее две каменные дамбы перегородили плотиной Кислогубский пролив. Все это — металл крана, бетон коробки и каменные насыпи — называлось приливной электростанцией, коротко ПЭС.

В Баренцевом море, в районе губы Кислой, в долгую полярную ночь можно видеть яркую звездочку, которой светиться портальной кран приливной электростанции

Здесь, среди первозданной природы, вырос маленький поселок, точнее, один жилой дом, здание станции и будка подстанции. Вот, собственно, и все. Три эти строения геометрически правильными формами выделялись среди сглаженных ледниками скал, островков поросли тундровой березки, рыжеватых болот и голубых озер. Но оба эти компонента пейзажа — природный и созданный человеком — в чем-то и дополняли друг друга. В этом, наверное, подспудно проявляется рациональность идеи приливной электростанции.

Место строительства ПЭС выбрано не случайно. Узкое горло пролива — всего тридцать метров шириной — можно было сравнительно легко перекрыть. Площадь Кислогубского залива — 3 на 4 километра, поэтому морская вода быстро наполняет бассейн во время прилива и столь же быстро и стремительно уходит из него в отлив. Проект одобрили, и вот Кислогубская — первенец приливной энергетики — родилась, заработала и уже многие годы дает электроэнергию жителям Кольского полуострова.

Попав на Кислую губу, я с интересом ознакомился с работой коллектива энергетиков, которые заставляют трудиться морской прилив.

Как все это происходит? Вот начинается фаза прилива — набегает волна, которую рождают гравитационные силы Солнца, Земли и Луны. По футштоку — рейке с черно-белыми отметинами — видно, что уровень воды перед плотиной ПЭС поднимается, но турбина неподвижна — еще мал напор. А вода все прибывает и прибывает. Наконец в нужный момент раскрываются лопатки веерного затвора, спрятанного в бетонной трубе, и поток устремляется к турбине. Оборот, другой, и лопасти машины ожили, загудело все внутри здания — вырабатывается электроэнергия.

Снаружи о том, что работает турбина, можно узнать по буруну, рожденному потоком воды на противоположной стороне плотины. Ведь идет прилив, и морская вода устремляется в Кислую губу, правда с небольшим запозданием. Потом начинается отлив, через некоторое время — снова прилив, и так бесконечно. Как и тысячелетия назад, в Кислую губу мчится морской поток. Но теперь он попутно еще и турбину вращает. «Отработал» прилив, вода в Кислой губе поднялась на 4 метра, и все замерло. Но ненадолго. Начинается отлив, и опять оператор включает турбину, но теперь она станет вращаться в обратную сторону. Четыре раза в сутки с небольшим сдвигом по времени Меняет свой бег умная машина.