Фабрика отклонений - Алексей Макеев

И ведь не просто лишить жизни, а заварить такую кашу с имитацией действия маньяка и серийного убийцы. Да еще с расчленением трупов, с двумя дополнительными смертями. Пусть жертвы убийцы не являлись самыми лучшими гражданами своей страны, но они были живыми людьми. А каждый человек – это особый, ни на кого не похожий внутренний мир. Теперь эти два мира тоже перестали существовать.

Гуров вышел из проходной завода, остановился и поглядел на людей, идущих по скверу. Вот они шагают, улыбаются. Каждый спешит по своим делам, живет собственной жизнью, любит, ненавидит, обожает, тоскует или радуется.

Но только одному из них почему-то пришло в голову подойти к другому человеку и нанести ему смертельный удар по голове. Потом он затащил тело в подвал, раздел его, хладнокровно вскрыл артерию и стал выпускать кровь. Убийца сидел и ждал, когда она сойдет, чтобы самому потом ею не испачкаться.

Вслед за этим он совершенно спокойно отрезал мертвецу голову и кисти рук. Этот оригинал упаковал все в полиэтиленовые мешки и отправился в другую часть города, чтобы бросить плоды своих трудов в мусорный бак.

«Да, – с сожалением подумал Гуров. – Это и в самом деле другой мир. Страшный, темный, беспощадный. И ладно бы этим негодяем двигала ненависть. Так нет, он равнодушно уродует труп. Просто ради того, чтобы запутать полицию. Что же это за человек такой, как его понять, влезть в чужую шкуру, представить, что он при всем этом испытывал, о чем сожалел, чему радовался?

Астахов, Астахов! Подозревать тебя можно только потому, что ты спокоен как скала, но это не доказательство вины. А человек ты странный. Что тоже не является виной».

Кулаков затормозил так резко, что Гуров невольно испугался за старые «Жигули». Но владелец, видимо, знал возможности своей машины и вполне мог с ней управляться.

– Где? – коротко спросил Гуров, прыгая на переднее сиденье и сразу же пристегиваясь ремнем безопасности.

– Квартира в старой пятиэтажке. Вы не представляете, Лев Иванович, но у нас в Подмосковье еще есть хрущовки, в подъездах которых до сих пор так и не установлены домофоны.

Тридцать минут назад Крячко позвонил и сказал, что у них снова появился расчлененный труп. Теперь в Измайловском, что неподалеку от Видного, все в том же южном направлении от Москвы. Основные признаки те же, что и в первых двух случаях.

Стас отправил за Львом Ивановичем Кулакова на своей машине. Гуров рассудил, что оперативник через пробки будет ехать долго, и сказал, что на метро доберется до станции Царицыно. Пусть Кулаков встретит его там.

Вечерело. Лев Иванович косился на солнце, опускающееся за крыши высоток, слушал Кулакова, а сам прикидывал, мог ли Астахов вчера ночью убить человека и расчленить его труп, а сегодня вечером сидеть с сыщиком из МВД и спокойно говорить о собственном брате. Сводном. Убитом и расчлененном. На этот вопрос он пока нашел только один ответ: а черт его знает!

– Жильцы выставили квартиру на продажу, – рассказывал Кулаков. – Там пожилая женщина прописана. Она перебралась к дочери в Москву. Ремонт свежий, новенький кафель… и труп. Прямо в ванной.

– Кто обнаружил?

– Соседка сердобольная. Ее после этого на «Скорой» увезли. Она увидела, что дверь неплотно прикрыта, позвонила, потом вошла, стала звать. Женщина увидела открытую дверь в ванную и ощутила запах. Это мы уже так думаем. Бр-р!

– Все так же?

– Вы спрашиваете про голову и конечности? На первый взгляд все так же, как и в случае с Литвиненко и Россихиным. Остальное скажут эксперты. Мертвец голый и грязный, это тоже совпадает. Вы и на первом трупе заметили. Тут все точно такое же. Грязные ноги, ногти. Наверное, тоже бомж.

– Неужели гибель Голодца и в самом деле случайность? – тихо проговорил Гуров. – Простое совпадение? Да, есть о чем подумать. Так что там с соседкой?

– Ее на «Скорой помощи» увезли. Вы только представьте, что она увидела в ванной. Да еще совершенно неожиданно. Бедняжка так завизжала, что весь подъезд слышал. Не только сын из ее квартиры прибежал. Там с двух этажей жильцы слетелись. Натоптали в квартире, конечно.

– А как же, Сережа! Конечно, обязательно натоптали, – утвердительно сказал Гуров. – Он опять все рассчитал. Жилой дом, приоткрытая дверь, чтобы случайно нашли, и в квартиру ввалилась толпа народа перед приездом криминалистов. Вот мышление у человека! Снова все предусмотрел. Сделал так, чтобы труп нашли быстро!

Гуров вытащил телефон, набрал Крячко и сказал:

– Стас, я буду минут через двадцать. Там эксперты и следователь работают?

– Эксперты заканчивают. Следователь только что уехал.

– Распорядись, чтобы труп до меня не увозили. Пусть местные кидают все силы на поквартирный обход. Ни минуты простоя, пока эта ночь у всех свежа в памяти. Это же надо так обнаглеть, чтобы ночью в чужой дом с трупом или еще с живой жертвой идти.

– Или они были знакомы, – буркнул Кулаков, не отрывая глаз от дороги.

– И сразу гони наших парней, – торопил Гуров в телефон. – Пусть установят личность погибшего, алиби Ревякина и Букина.

– А Астахов? – спросил Крячко.

Гуров помолчал, потом согласился:

– Ладно, и Астахова тоже. Для очистки совести. Могу поспорить на что угодно, что у него будет самое железное алиби.

У подъезда пятиэтажки было людно. С десяток женщин скорбно качали головами и тихо переговаривались, утирая глаза уголками косынок. Двое подвыпивших мужиков сидели на лавке, нещадно дымили дешевыми сигаретами и громогласно вспоминали какие-то события семидесятых годов с трупами и маньяками. Вездесущая детвора нарезала круги между взрослыми, получая подзатыльники.

Гурова, вылезавшего из подъехавшей машины, все провожали любопытными взглядами. Даже гомон поутих, пока он проходил среди расступившихся людей.

Кулаков обогнал полковника и остановился возле крайней правой двери на втором этаже.

«Вот еще загадки, – подумал Гуров. – Откуда у убийцы ключ от этой квартиры. Почему он привел или принес жертву именно сюда? А не получится ли, что никакой загадки и нет? Когда же я начну его хоть немного понимать».

Крячко что-то писал стоя, склонившись возле стола в гостиной. Он услышал шаги в прихожей, поднял голову и пошел навстречу товарищу. Гуров не обменялся с ним даже парой слов, сразу двинулся в ванную.

Плечи покойника оказались как раз под смесителем. Запекшейся крови на стенках и днище ванной осталось достаточно, чтобы понять, какое ее количество тут было, прежде чем она стекла в канализацию. Убийца опять вскрывал артерию и сливал кровь. Снова очень чистый срез на шее и руках, где когда-то были кисти.

– То же самое, – констатировал Крячко, стоя рядом.

– Да, – согласился Лев Иванович, разглядывая ноги мертвого человека. – Те же давно не стриженные ногти, та же грязь под ними. Этот субъект тоже не мылся пару месяцев. Он спал где придется, давным-давно не раздевался. Я вижу, дверные замки сняли и отправили на экспертизу, да?

Крячко пожал плечами и ответил:

– Знаешь, Лева, я тут подумал, что он мог не заморачиваться и элементарно воспользоваться отмычками. Не спрашивай, почему мне так показалось. Ладно, сам скажу. Я представил себя на его месте и прикинул, что это единственный современный дом, у которого подъезд все еще не запирается. Давно я не видел такие двери без домофонов. Это первое, почему он выбрал этот дом и подъезд. Второй привлекательный момент – очень простые замки на дверях квартиры. Они открываются чуть ли не ногтем.

– Вот-вот! – Гуров обернулся к Крячко. – Стас, я же говорю, что он не заморачивается. Наш клиент выбирает самые простые и надежные решения. И еще знаешь, что меня смущает? Даже не смущает, а заставляет делать четкие выводы! Он слишком старается все повторить даже в мелочах, в самых незначительных деталях. Это его ошибка. Ты подними сейчас любое дело какого угодно серийного убийцы и найдешь в каждом преступлении, совершенном им, с десяток различий. Они всегда вписывались в ситуацию, в окружающую среду, в особенности конкретной жертвы. Повторялась лишь общая схема: выследить человека, похожего на тех, кого маньяк убивал прежде, напасть на него там, где нет свидетелей, оттащить в укромное место, где никто не помешает совершить задуманное. И все! Это самое главное. А остальное выполнялось в произвольных формах.

– Значит, этот фрукт по-прежнему пытается убедить нас в том, что он маньяк, убивающий людей без всякой логики, присущей здоровому человеку. Получается, что он нам умышленно врет, намеренно толкает нас на тот путь расследования, который ему нужен. Эксперты осматривали тело. Никаких отличительных признаков и особых примет.

– А то имелось бы ножевое ранение в той же области, – согласился Гуров. – Так, результатов экспертизы ждать нам не долго. Медики скажут, что этот человек страдал алкоголизмом, у него увеличена печень или вообще цирроз. Легкие рассыпаются от курения, а сердце изношено до предела. Потом нам позвонят техники и сообщат, что замки совсем недавно открывались не родным ключом, что там внутри царапины, характерные для отмычек.