Паспорт человека мира. Путешествие сквозь 196 стран - Альберт Поделл

Но этому не суждено было сбыться.

Следующее утро было ярким и безоблачным, и нанятый мной мальчик за 40 минут довел нас до плоского мелкого рифа, покрытого 4,5 метра воды, который потом обрывался в глубину. Мы упали в воду спиной вперед, но неопытная Мидори прыгнула и упала на острые кораллы. Она сильно поранила ногу, из раны текла кровь. Мы собрались вокруг нее и подняли в катер, где австралиец держал ее, пока я зажимал рану платком, чтобы остановить кровотечение.

Когда мы убедились, что кровотечение прекратилось и что она не находится в шоковом состоянии, мы вдохнули и вернулись в воду. Пробыв там всего несколько секунд, мы увидели огромного тупоносого монстра с маленькими вертикальными полосками по бокам – ужасная тигровая акула, прожорливый хищник с сильными челюстями, острыми зубами и отличным обонянием, которое привело ее на запах крови Мидори.

Я замер, когда монстр проплыл мимо меня, направляясь к корме лодки, где лежала Мидори. Тигровая акула – одна из трех акул-людоедов, но в отличие от большой белой акулы, которая часто откусывает кусок ноги или руки, а потом бросает это дело, тигровая наслаждается добычей целиком. Обычно тигровые акулы живут глубже, но порой приходят и на мелкие рифы.

Я задержал дыхание на максимально долгий срок, позволил себе медленно подняться на поверхность, не сделав ни единого движения, чтобы не привлекать внимания, перевернулся на спину и бросился в лодку. Итальянец сказал, что акула порыскала вокруг, словно ища чего-то, но, не найдя, отправилась обратно в глубины.

Когда мы все вернулись в лодку, я начал бранить капитана, который к тому моменту уже немного наклюкался, за то, что привел нас к акулам. Он стянул футболку и показал темно-фиолетовый рваный шрам, который не до конца еще зажил, красовавшийся у него на груди (размером с салфетку). Он сказал, что несколько месяцев назад тигровая акула хватанула его на этом самом месте. Он посмотрел на нас без особого сочувствия и бросил: «Ну и что? Вы же все в порядке».

На следующий день произошло только одно неприятное событие. Плод хлебного дерева весом в три грейпфрута упал на меня с дерева и дал мне по башке, пока я исследовал руины древних цивилизаций на острове Нан-Мадол в Микронезии. К счастью, как мои друзья часто мне говорят, у меня вполне крепкая голова, так что, чтобы меня свалить, требуется кое-что побольше, чем плод хлебного дерева (но кокосовый орех, упавший с тридцати метров, думаю, сработал бы, так что впоследствии я часто посматривал вверх).

Плавая в море по Трук и Палау, где дайвинг составляет примерно половину местной экономики, я видел осьминогов и акул, но они были совсем небольшие и боялись, что я их съем, а не наоборот. Я не встретил морских змей, которые достаточно агрессивны и в 1981 году чуть не достали меня на Большом Барьерном рифе, не было там и ядовитых парализующих рыб-камней, рыб-скорпионов и рыб-львов, которых я часто встречал, странствуя по теплым водам Красного моря и по Индийскому океану.

Лагуна Трук из-под воды выглядела восхитительно и была наполнена останками Второй мировой. Она была главным портом японского Имперского флота, и тут стояло более 20 военных кораблей, пять взлетно-посадочных полос, гидроаэродром, станция торпедных катеров, мастерская по починке подлодок и центр связи – лучший оплот Империи восходящего солнца на захваченном острове.

До 16 февраля 1944 года.

Именно тогда морские ВС начали операцию «Град» и атаковали лагуну Трук в течение трех дней пикирующими бомбардировщиками и самолетами-торпедоносцами из пяти разных точек. Мы потопили 15 военных кораблей, 32 торговых и отправили больше 250 вражеских самолетов на дно, где они сегодня и остаются, как «Призрачный флот лагуны Трук». Все останки отлично видны и почти нетронуты, хоть прошло больше 60 лет, только водоросли и кораллы наросли на самом большом кладбище кораблей в подводном мире.

Увидев отлично сохранившиеся останки Curtiss Helldiver, одного из 25 американских самолетов, сбитых во время атаки, который покоился менее чем в трех метрах от поверхности, я подплыл к нему, проскользнул в открытую кабину и беззвучно поблагодарил пропавшего пилота и всех остальных людей Великого Поколения за то, что избавили мир от стран нацистского блока и сохранили нашу свободу. Моя маска запотела от слез.

Через три дня австралийская служба карантина наконец добралась до меня. Когда я полетел обратно в Брисбен на пересадку, у меня с собой были те же самые сувениры, что и раньше, но таможенник был гораздо суровее. После жаркого спора он согласился пропустить собачий череп и берцовые кости, но считал, что бусины между костями были не бусинами, как говорил я, а «сухими зернами вредного растения», которые нельзя было ввозить. Я предложил оставить их в карантине на ночь, но он отказался, разрезал ожерелья и снял бусинки.

Я вылетел на следующий день и поставил своеобразный рекорд, приземлившись в 24 аэропортах за четыре часа. Пока я был в Японии, несмотря на бронирование, «Эйр Науру» решили отменить рейсы из Хониары, столицы Соломоновых островов, до Маджуро, столицы Маршалловых островов. Чтобы добраться до них, мне пришлось вернуться из Хониары в Брисбен, поспать в транзитной зоне, полететь в Керн, сменить самолет, полететь в Гуам, сменить самолет, затем полететь в Трук, Понпеи, Кусаие, Куайелен и, наконец, в Маджуро. Это как лететь из Нью-Йорка в Бостон через Майами, Атланту, Даллас, Лос-Анджелес, Цинциннати, Баффало и Монреаль. Но мне надо было это сделать, потому что чертовы Маршалловы острова были страной.

Я поставил свой рекорд и в плане самого долгого дождя – 33 дня! День 34-й я провел, суша одежду, чтобы победить зарождающуюся плесень.

На острове Тонгатапу, самом большом в Королевстве Тонга, мне надо было в воскресенье купить еду и бензин. Тонга – одна из самых христианских наций в мире, потому все заведения с полуночи субботы до полуночи воскресенья были закрыты, абсолютно все, кроме реанимации в больницах.

Местные уже давно перешли в христианство, и теперь они либо католики, либо свободные веслеанцы, либо методисты, мормоны или прихожане церкви Тонга. Они благодарят бога за все, что у них есть, по воскресеньям надевают самое лучшее и семьями идут в церковь, где хлопают, поют, топают и всячески божественно развлекаются. Один министр сказал мне, что один из прихожан извинялся перед ним за то, что в его роду были людоеды. Или, возможно, это был пример миссионерского юмора?

Я надеялся попробовать знаменитый местный пирог с летучими мышами и фрикасе из летучей собаки, но меня предупредили, что эти деликатесы – только для короля и королевской семьи, а не для туристов. Я нашел лазейку – король умер несколько месяцев назад после 40 лет правления, а короновать в течение года никого нельзя. Таким образом, раз уж король…