Момент волшебства - Алан Фостер

– Ну что еще? Чего случилось?

– Не знаю, право! – Джон-Том отвернулся и стал смотреть на весла. – Все дело в том… Глупо ужасно. Знаю ведь… Когда мы были у лиан, я подумал… Помнишь Флор Кинтеру?

– Темноволосую леди, которую ты прихватил с собой из своего мира?

Ту самую, которая потом убежала с краснобаем-кроликом?

– Ну да! Я тогда подумал, не попросить ли имитаторов, чтобы они изобразили ее. Исключительное зрелище могло бы получиться: тридцать совершенных копий совершенства – это я о фигуре – танцуют вокруг нас, а мы в середине…

– Чтоб мне провалиться! – прошептал Мадж. – Почему то же самое не пришло в голову мне? Я, конечно, не имею в виду твой идеал. Чего же я-то не попросил изобразить что-нибудь мое любимое, какую-нибудь мою фантазию?

– Теперь уже поздно об этом говорить, – заметил Джон-Том и вздохнул. – Или ты хочешь вернуться обратно? А то давай. Я подожду на плоту. Авось, и у тебя мой трюк сработает.

– Нет уж, уволь! Благодарю покорно, приятель. Я по горло сыт растительными вывертами: минуту-другую перед тобой живая тетушка Сулевак, зато потом – чудовище из кошмарного сна. Я туда ни ногой, даже если наобещают три десятка совершеннейших фемин. Пусть уж лучше при мне будут мои милашки со всеми их несовершенствами.

Глава 9

После необыкновенного всплеска разнообразия, вызванного мимами-лианами, монотонная рутина Рунипай показалась приятной сменой впечатлений. Однако по мере того, как они уплывали все южнее, местность менялась на глазах, чего нельзя было сказать о климате.

Высокие каменистые горы, окутанные пышной зеленью, начали подниматься в небеса прямо из воды. На смену граниту пришел известняк. Ползучие растения и мхи, угнездившись в скальных расщелинах, способствовали появлению глубоких трещин и развитию эрозии.

– Полуразрушенный карстовый ландшафт, – произнес вполголоса Джон-Том, не скрывая изумления.

– И я только что хотел сказать то же самое, – заметил неуверенно Мадж.

На ночевку они высадились на песчаном берегу напротив скалы – настолько крутой, что даже ползучие растения, казалось, не отваживались за нее зацепиться. Пока Мадж разыскивал сухую растопку для костра, Джон-Том исследовал скалистую отвесную стену. Прохладная и сухая, она вызывала приятное ощущение надежности в краю зыбучих песков и непролазной грязи.

Мадж вернулся с охапкой сушняка и кинул ветки в ямку для костра, вырытую им загодя. Отряхивая сор с лап, он бросил хмурый взгляд на своего приятеля.

– Обнаружил что-нибудь интересное?

– Нет. Всего-навсего известняк. Мне подумалось, как чертовски приятно ощущать под ногами твердую почву посреди этой хляби. Здесь когда-то было дно неглубокого моря. Крошечные животные, погибая триллионами, падали на дно. Их раковины и скелеты состояли сплошь из кальция. И вот, спустя несколько геологических эпох, образовался этот известняк. Время шло, дно моря поднималось. Потоки воды вели свою разрушительную работу, размывая открытые места.

– Рассказывай! – заметил Мадж довольно сухо.

Джон-Том был явно разочарован этой репликой.

– Мадж, твое образование, знание теоретических основ находится в совершенно запущенном состоянии.

– Это потому, дружище, что я всю жизнь был слишком занят, получая серьезные практические навыки.

– Если бы ты послушал меня хоть пять минут, я мог бы рассказать тебе об удивительных тайнах природы.

– Может быть, потом, когда поедим, кореш, – сказал выдр, подняв лапу в успокаивающем жесте. – Я бы предпочел сначала насладиться ужином. А ты?

После плотного ужина стало ясно, что сытная еда отбила у чаропевца всякую охоту к чтению лекций. Настроение его резко изменилось в сторону меланхолии. Взяв дуару, он стал услаждать слух несчастного Маджа длинными печальными балладами и душещипательными песнями о неразделенной любви.

Выдр терпеливо слушал так долго, как только мог, а потом с головой завернулся в одеяло. Это несколько приглушило звучание песен Джон-Тома.

– Прекрати изображать мелодраму, черт возьми! – заметил оскорбленный в лучших чувствах трубадур. – После стольких месяцев упорной практики, думаю, мое исполнение заметно улучшилось.

– Играешь ты, приятель, как никогда хорошо, – донесся голос из-под одеяла. – Но что касается вокала, это дохлый номер. Поешь ты так, будто сидишь под водой, а во рту полным-полно гальки. Скажи, что тебе больше нравится, чтобы я был тактичным или резал правду-матку?

– Ах, нет же, нет! – вздохнул Джон-Том. – Я было подумал, что в моем пении есть сдвиг в положительную сторону. – Говоря это, он перебирал струны дуары.

Голова Маджа высунулась из-под одеяла. Глаза у него были совсем сонные.

– Парень, уже поздно! Конечно, сейчас ты можешь выводить хоть какую-то мелодию, тогда как месяц назад вообще не имел ни малейшего представления, как этого добиться. Так что своего рода улучшение определенно наблюдается. Желание петь у тебя есть, вот только голоса нет. Удовлетворяйся тем, что имеешь.

– Извини, – ответил Джон-Том самодовольно, – тогда мне нужна практика, чтобы развивать слух и голос.

Мадж издал горлом сдавленный звук. Он опять проиграл. Если начнешь хвалить пение Джон-Тома, он будет петь с еще большим энтузиазмом, а если покритикуешь, то оказывается, что ему требуется практика. Жизнь все время подбрасывает всякие шуточки.

– Ну ладно, приятель! – Мадж залез под одеяло. – Осуществляй свои намерения, только не вой всю ночь напролет до утренней зари, хорошо?

– Долго играть и петь я не собираюсь, – заверил Джон-Том.

Он пел о днях, проведенных на пляже, о матушке-земле, о друзьях, с которыми был знаком в той, настоящей жизни. Потом он отложил дуару в сторону и стал устраиваться на ночь, собираясь заснуть в своей любимой позе – свернувшись калачиком.

Но что-то заставило его остановиться. Это можно было сравнить с электрическим разрядом, сверкнувшим прямо перед глазами. Он зажмурился и сел. Ощущение не пропало. Оно разрасталось. Или это ему только почудилось?

Наклонившись, он толкнул свернувшийся рядом меховой шар.

– Ну что еще? Чего надо? – Выдр высунул голову из-под одеяла третий раз за вечер. – Слушай, парень, оставайся тут у костра, а я буду спать на плоту. – Выдр быстро сел и вроде бы совсем проснулся. – На тебе лица нет, привидение увидел, что ли?

– Нет, не привидение, – прошептал Джон-Том. – Я увидел… Мадж, я не могу даже понять, что мне привиделось.

Выдр вгляделся в темноту.

– Я ничего не вижу. На что это похоже? Где ты его заметил?

– Вон там.

Джон-Том поднялся и направился к голому белесоватому утесу. Мадж шел за ним, всматриваясь в ночную темноту.