Только любовь - Элизабет Лоуэлл

– Ты, похоже, здорово удивлен, – заметила Шеннон. – Как видишь, я не такая уж беспомощная, как ты считаешь.

Бич хмыкнул:

– Не такая уж ты умелица, как думаешь.

– Конечно, я не смогу размахивать топором или киркой, как ты, – строптиво сказала она, – но если надо что-то делать, я делаю.

Шеннон повернулась спиной к огню. Она испытывала непонятное раздражение, причем продолжалось это уже несколько дней. Она ловила себя на том, что способна в любой момент взорваться… хотя и не понимала причины.

– И ты находила золото? – спросил Бич.

– Нет, но я работала на оползне на участке Шут. А Райфл-Сайт богаче.

– Это по мнению Молчаливого Джона.

– Я видела руду, которую он приносил, – пояснила Шеннон. – В кварце было много золота. Он называл ее золотой породой.

– Должно быть, он полностью выбрал ту жилу. Судя по тому, что я видел, можно целое лето вкалывать на этом участке и не набрать золота даже на оплату продуктов.

Шеннон почувствовала холодок страха. Золотоносные участки были залогом ее свободы. Без них она попадала в полную зависимость от неведомых ей людей.

– Там есть золото, – упрямо сказала она.

Бич крякнул.

Уголком глаза Шеннон видела, как он вытянул руки и расправил плечи, чтобы стряхнуть усталость и размять напряженные мышцы. Потемневшая от пота рубашка прилипла к нему, обрисовывая его тело.

«Боже, как красив этот человек! – подумала Шеннон. – От одного взгляда на него у меня захватывает дыхание. А когда я думаю о том, что он снова дотронется до меня…»

На Шеннон вдруг обрушились воспоминания о том, что происходило во время грозы под брезентом. Она никогда раньше не подозревала, что можно испытывать подобное наслаждение.

После этого к ней пришла стыдливость. Тот факт, что он никогда не напоминал ей о том, что произошло, и даже мимоходом не дотрагивался до нее, лишь усиливал это чувство. И еще раздражительность.

Она не понимала, что с ней происходило, когда Бич дотрагивался до ее самых интимных мест. Она знала лишь то, что ей хочется, чтобы это повторилось. И поскорее.

Но, очевидно, Бич чувствовал иное. Он не касался ее.

«Может, мне самой попытаться потрогать его».

– Ты хочешь, чтобы я помыла тебе голову? – спросила она. – Я знаю, как неудобно мыть голову в тазу.

При мысли о том, что нежные пальцы Шеннон станут касаться его волос, у Бича сладостно заныло тело, словно забыв об усталости и долгих часах изнуряющей работы. Однако он не хотел допустить того, чтобы чувственное желание стало диктовать ему свою волю.

– Нет, – решительно сказал Бич. – Всю свою сознательную жизнь я обходился без горничной. Не стоит и сейчас опускаться до такого баловства.

Бич схватил таз с горячей водой и направился к ближайшему осиннику, по которому протекал ручей. За ним последовал Красавчик, подпрыгивая и повизгивая, словно щенок. Он любил играть, когда Бич брызгал на него водой.

– И ты, Красавчик! – крикнула вслед Шеннон. – Ты бросаешь меня! Уходишь с каким-то неприкаянным бродягой, у которого улыбка ангела, зато норов почище, чем у самого дьявола!

Однако и Бич, и Красавчик проигнорировали Шеннон. Она вернулась на стоянку, ища, на чем бы ей сорвать злость. На глаза попалась прислоненная к дереву кирка.

– Но я еще не до такой степени сошла с ума, чтобы крушить камень… пока что, – пробормотала Шеннон.

Она проверила воду в ведре, которая висела над огнем на треножнике. Вода была чуть теплая.

– Давай, грей весь день воду, – продолжала бушевать Шеннон. – Мне только и остается, что стоять над ведром да совать палец в холодную воду.

Она потопталась у костра, подбросила дров, снова проверила температуру воды и задалась вопросом: уж не холоднее ли костер в горах? Право же, в хижине вода нагревалась гораздо скорее.

– Но тогда я брала воду из горячего источника, – напомнила себе Шеннон.

Вздохнув, Шеннон снова проверила – наверное, в пятнадцатый раз – температуру воды и в конце концов нашла ее сносной.

– Наконец-то! Теперь я могу заняться стиркой! Черт возьми, я начинаю понимать, почему люди ходят в такой грязной одежде, в какой постыдились бы ходить даже команчи! Можно одуреть, пока здесь согреешь воду!

Едва Шеннон нагнулась, чтобы снять с треножника ведро, как Красавчик разразился лаем. Лай был отчаянным, бешеным, гневным.

Раздался звук выстрела.

Часть воды выплеснулась из ведра, когда Шеннон снова опустила его на треножник и бросилась за дробовиком. Раздался второй выстрел, на который наложился еще более яростный лай Красавчика.

Когда Шеннон бежала с дробовиком к осиннику, она услышала крики Бича. Внезапно до нее дошло, что похожие на выстрелы щелчки были хлопками кнута.

Кнут щелкнул в третий, четвертый, пятый раз, раскалывая тишину, словно удары грома.

Бич что-то кричал Шеннон, но она не могла понять, что именно.

Затем раздался страшный, леденящий душу рев, словно горы вдруг решили прочистить свое горло. Ничего подобного Шеннон раньше не слыхала, хотя Молчаливый Джон не один раз об этом рассказывал.

«Гризли!»

– Бич! – закричала Шеннон, припустив с такой скоростью, с какой, пожалуй, никогда в жизни не бегала. – У тебя ведь нет ружья!

Она перепрыгнула через поваленное дерево, едва не упала, но выпрямилась и побежала опять, на ходу взводя курок.

Первым она увидела гризли. Он поднялся на задние лапы: ростом выше Бича, огромный и мощный. Разъяренный зверь щелкал челюстями, изо рта его текла белая слюна. Массивными лапами он пытался отбить кнут, который хлестал его по голове.

Обнаженный до пояса Бич стоял спиной к зарослям осин. Деревца росли столь густо, что пробраться сквозь них и уйти от гризли он не мог. Впрочем, скорее всего это и не помогло бы – гризли сокрушил бы эти осинки, бросившись вслед за ним.

Бич не смог бы убежать от гризли, будь даже место совсем открытым. На равнине гризли не уступают в скорости лошадям, на пересеченной местности они их превосходят.

Красавчик прыгал и рычал за спиной медведя, щелкал клыками, выискивая уязвимые сухожилия под густой шерстью. С невероятным проворством медведь обернулся в сторону собаки и лязгнул длиннющими клыками.

Его снова достал кнут, и гризли выпрямился во весь рост. Он отвернулся от Красавчика, свирепо рыча и работая челюстями, словно перемалывая кости. Над правым глазом его появилось красное пятно – свидетельство того, что удары кнута достигли цели, несмотря на толстый слой шерсти.

Но это не только не напугало, а еще больше распалило гризли.

Было ясно, что рано или поздно массивная лапа медведя захватит кнут и вырвет его. Кроме того, гризли может пойти в атаку на человека наподобие разъяренного быка, и тогда неравный бой завершится трагично и быстро.