Академия для дур (СИ) - Петренко Евгения

— Василиск, — ужаснулась я, — страшная тварь. Даже сильный маг не всегда отобьётся. Как же вы ушли? А не остались каменными статуями на месте?

— Аэлла, — усмехнулась она, — ты мало знаешь о василисках. Никто не становится каменной статуей. Яд взрослого василиска действительно парализует все мышцы так, что тело становится твёрдым, как камень. Но в настоящий камень оно не превращается. Человек просто не может дышать. Сердце тоже мышца. В приграничье это даже дети знают. Правда они очень редкие. Их встречают, может, раз в десятилетие. А мы заблудились. И нарвались на гнездо. Самки там не было. Она, видимо где-то искала добычу. А яйцо треснуло в тот самый момент, как мы подошли к той проклятой лощинке. К моменту, как мы оказались рядом, змеёныш вылупился. Эти твари рождаются ядовитыми. И сразу начинают охотиться. И им плевать, что ему такую прорву мяса не сожрать. Вот он и плюнул. Маме не хватило сил удержать своим щитом даже яд новорождённого василиска. Ей обожгло всё лицо. Ты же знаешь, что он всегда целится в глаза. Убежать мы ещё успели. Но даже после такого малыша, яд постепенно убил её. Она так боролась… Не хотела оставлять меня одну на дороге. Хотела хотя бы вывести к людям. Мы не дошли совсем чуть-чуть. Лучше бы я умерла вместе с мамой. Но нас подобрал военный разъезд. Приграничье всё таки. Их лекарь приостановил действие яда и спас меня. Только тех нескольких капель хватило, что бы разъесть мне кожу на лице. И эти шрамы никто не мог вылечить. Да и не за что было.

Девушка обернулась и лицо её казалось, хоть и немного неестественным, но очень красивым. Я не сразу поняла в чём была эта неестественность. Но потом вспомнила уроки рисования и рассказ учительницы о том, что не бывает совершенно симметричных лиц. Считается, чем оно симметричнее, тем привлекательнее для партнёра. Но в не идеальности есть определённая индивидуальность. И в этом я была с ней согласна. Но эта девушка была бы чудо как хороша, если бы чудовище не испортило её лицо. Скрывать этот дефект заклинанием или артефактом это, конечно, выход, но не лучший. Надо будет поговорить с марой Лией. Наша целительница просто замечательная. И зельевар сильна в профессии. Неужели никак нельзя вылечить Гизем?

Я знала несколько магических тварей шрамы после которых не лечатся. К счастью, все они очень редки. Цути-гумо — огромный паук подземных пещер. Его последний раз видели шахтёры лет пять назад. Деку — огненебрюхая жаба. Она водится в непроходимых южных джунглях. Сколько их там никто не знает. Но, поскольку люди туда забираются редко, то и встречи с ними не часты. Пока не видишь её брюха, она похожа на обычную, даже съедобную, лягушку. Но это именно жаба. Она охотится ночью. И если ночуешь на земле, может прыгнуть на тело. Не спасает даже одежда. Жгучий яд мгновенно пропитывает ткань и делает только хуже, просто привариваясь к растворяющейся коже Про василиска я не слыхала ничего, кроме легенд. Всё же он водится ближе к степи. О нём хорошо знают орки.

— Гизем, так ты зачислена на первый курс? А в какую группу? Я вижу, что у тебя пробуждены две стихии и менталл, или я ошибаюсь? Поддёвка у тебя лиловая, как у меня. Так что ты скорее всего в нашей команде. Хочешь, я познакомлю тебя с подругами? Мы живём втроём в одном блоке. А кто твоя соседка?

— Я пока одна. Просила, что бы всё так и осталось. Сама понимаешь почему. Я думала, что могу ставить иллюзию в комнате. Но мне запретили. А ходить за этим к ректору по утрам, я не стану. Захотят, пусть наказывают. Сегодня я решила нарушить только одно правило. Сделала это не в комнате. Хотя и одна. Это формальный и глупый подход. Я делала это сто раз. Поставить иллюзию не опасно для других. И моя ситуация даже близко не стандартная. Могли бы пойти навстречу. Ректор обещал подумать и зайти ко мне перед разминкой.

— Тогда давай вернёмся. Если ему придётся торчать перед дверью, это не поднимет ему настроение, — хихикнула я, — но я думаю, ты получишь согласие. Он адекватный.

Мы прибежали вовремя. И вошли в коридор одновременно. Корвин со стороны основной лестницы, мы из сада. Разрешение Гизем получила, хотя и вместе с взысканием. Ректор решил дать урок мне. Я поняла это по его взгляду. Так что я оказала плохую услугу. После подслушанного разговора, я уже усвоила, что он будет играть со мной в строгого и бескомпромиссного ректора. Так что я молча пялилась на носочки гимнастических тапок и делала вид, что мне страшно. Мне даже стало его немножко жалко. Ему приходится стараться не делать мне скидок. А мне придётся таки устроить поход. У меня появилась ещё одна подруга, которой требуется накопительный камень. Мы обязательно возьмём её под своё покровительство. И никому не позволим обижать.

— Мар ректор, — примирительно сказала я, — Марсен уже пообещал создать для Гизем артефакт иллюзий. Так что, рано или поздно, но она вернётся к исполнению правил Академии. Мы, как видите, уже познакомились. И я намерена познакомить нашу новую студентку с подругами. Мы поможем ей во всём. Но, всё равно, у меня большая просьба пойти на ещё одно послабление, что не соответствует правилам Академии. Гизем должна иметь время находиться где-то в своём естественном виде. Расслабляться, чувствуя себя тем не менее защищённой. Пусть она живёт одна в своей комнате. Тогда она сможет делать домашние задания, отдыхать и спать по ночам без заклинаний и артефактов. Тем более Марсен пояснял, что его артефакты работают на накопительных камнях. И сказал Гизем, что для её цели, камень должен быть мощным.

— Ты права, Аэлла, — покивал он, — я думал об этом и с тобой совершенно согласен. Постоянное ношение артефакта с накопителем, может сбить её магические потоки. Я даже думаю, что ей нужно будет менять виды магии. На какое-то время возвращаясь к заклинаниям. А откуда у тебя такие познания? Твоя же семья не магическая.

— Вот именно, что не магическая. Потому мы часто пользовались артефактами с накопителями. В том числе и я. Ведь мне нельзя было пробуждать магию. Отец предупреждал какое время я могу пользоваться тем или иным артефактом. Мне сбивать потоки вообще было противопоказано. Вы просто не знаете как живут без магии, потому и не подумали сразу об этом. Но меня интересует и другое. Я знаю о неизлечимых ранах после воздействия некоторых магических тварей. Но не знаю относится ли к ним василиск. Может быть наши целители могли бы помочь Гизем?

— Раны василиска, особенно новорождённого, можно было бы поправить, если бы была возможность начать лечить девушку сразу. Возможно, найди её тот отряд раньше, выжила бы и мать. Но у полковых лекарей нет тех возможностей, что у целителей столицы. У нас, здесь, ей бы тоже помогли. Я оборудовал лазарет не хуже, чем в королевском замке. И специалисты у нас свои. Оставлять я стараюсь лучших. Я уже говорил с марой Лией и марой Эльвиной. Они обещали начать работать. И думать над зельями. Я не помню никого, кто выбрался бы от василиска живым. Так что, просто опыта такого нет. Но Гизем не нужно отчаиваться. Кстати, результаты действия твоего крема я уже вижу. Мара Эльвина приглашала тебя делать подобные вещи в лаборатории.

И ректор торопливо откланялся, поскольку за дверями девичьих спален, послышались смешки и разговоры. Девушки просыпались и готовились к разминке. Я показала Гизем нашу дверь, а она мне свою. И в это время из комнаты показались мои подруги. Я познакомила их с нашей новой одногруппницей. Никаких уточнений я не делала. Посчитала, что она сама должна решать с кем делиться своими тайнами. Подозреваю, что, не влезь мой любопытный нос не в свой вопрос, и я бы осталась в неведеньи. Дефекты внешности, не то, чем спешишь поделиться с незнакомцами. На медитации мы встретились с Яночкой. У малышки был не лучший день. Она была вся в себе и музыке. Нас как будто и не заметила. Зато Гизем отреагировала на неё, как на знакомую. И я поняла, кто посодействовал переводу Гизем в Академию. Видимо, девушке исполнилось шестнадцать вот только что. Я помнила, что до совершеннолетия забирать девушек в Академию не положено.