Не бойся темноты - Ярослава А.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ромкин взгляд обжег ее лицо, губы и, переместившись ниже, внезапно помрачнел. Рот сжался в тонкую линию, а его хозяин выдавил сухое:
– До вечера, – и поспешил ретироваться.
На лестнице столкнулся с Олькой, которую неосторожно толкнул плечом так, что та рассерженной кошкой зашипела ему вслед:
– Поосторожнее! Ты тут не один по дому перемещаешься.
Подруга перевела взгляд на стоявшую в дверях Томку и поинтересовалась:
– Чего это с ним?
Девушка в ответ пожала плечами:
– Не знаю. Конспекты принес. Вот, – она продемонстрировала распечатки.
Рыженькая бросила на Томку недоверчивый взгляд и не сдержала смешка.
– Поклонничек, мать его…, – зашла, плотно прикрыла за собой дверь и спросила, – Том, ты в зеркало, когда в последний раз смотрелась?
Та в испуге схватилась за волосы, потом за лицо, чем вызвала смех у подруги и, молнией метнувшись в ванну, застыла напротив своего отражения. Выглядела она как обычно. Разве что лицо чуть осунулось из-за болезни. Кожа слегка побледнела, и от этого засос на шее выглядел черным и безобразным.
– Кажется, я уже начинаю догадываться с кем ты была, когда мы с ребятами весь колледж перерывали, – отражение подруги появилось в зеркале и глаза ее смотрели с немым упреком.
– Оль, прости, пожалуйста.
– Могла бы хоть предупредить, – голос Оли слегка задрожал от обиды, – Так не делается, Том. Может, наконец, расскажешь, где пропадала?
Оправдания готовы сорваться с губ, но что-то удерживает ее от этого. Рассказать. Что? А самое главное зачем? Даже если Олька ей поверит, зачем втягивать во все это подругу. Что это изменит?
– Нет. Не расскажу.
Эти слова стали для Оли полнейшей неожиданностью. И она ведомая упрямым характером попыталась надавить на подругу. О чем тут же пожалела, услышав холодное:
– Что ты прицепилась ко мне? Заняться больше нечем? Или я должна тебе отчитываться о каждом шаге?
– Я за тебя волнуюсь, – возразила Олька.
Тамара повернулась к подруге и та чуть не шарахнулась от непонятно откуда взявшегося гнева, что полыхал на дне серых глаз.
– О себе лучше беспокойся, а от меня отстань!
Оля смотрела на подругу и в этот момент с трудом узнавала Тамару Остроухову. Все эти обидные слова будто говорила не она, а кто-то другой.
– Том, послушай…
– Я сказала – отвали! Что непонятного?! – рявкнула она и, демонстративно отвернувшись, пустила воду в душе.
Растерянная и обиженная до слез, Олька вылетела из ванной и громко хлопнула дверью. Именно этот резкий звук словно привел Тамару в чувство.
– Да, что же это делается? – прошептала она и стала снимать с себя одежду.
Зачем она накинулась на подругу? Откуда взялись эти обидные слова? Гнев растаял так же внезапно, как и появился. Но внутри остался какой-то неприятный осадок. Чуть тронь и взорвется по новой.
Тамара смотрела на свое отражение, пытаясь понять, что изменилось в ней самой за эти несколько суток. Провела кончиками пальцев по бледным скулам, изящной линии бровей, грязным, спутанным волосам и замела, отказываясь верить своим глазам. Волосы у самых корней стали светлыми. Вернее, золотистыми. Это было едва-едва заметно. Словно Томка окрасилась в брюнетку неделю назад и светлые корни только начали отрастать.
Сразу в памяти всплыл тот откровенный сон, где она была Ларой. Холодок прошелся по спине и свернулся комком леденящего ужаса под горлом. Потому что девушка с отчетливой ясностью поняла – это был не сон. Это были воспоминания Лары. А теперь и ее тоже.
Утро добрым не бывает. По крайней мере, так думала Лили, с раздражением поглядывая из окна своего кабинета на отвратительно слепящее солнце. Она чересчур резким движением дернула шнурок регулировки жалюзи и те с жалобным скрипом погрузили комнату в полумрак.
Потирая, воспаленные от недосыпа глаза, ведьма развалилась за столом в своей излюбленной позе, закинув на полированную столешницу, босые ступни и с шумом сделала глоток чая. Какая эта кружка за сегодняшнюю ночь? Пятая? Лили сбилась со счета. Напиток уже не придавал бодрости, но она упорно пила, держась на чистом упрямстве.
Ведьма бы с огромным удовольствием сейчас отправилась домой в теплую постельку, но Эмма, будь не ладна эта драная кошка, позвонила в девять утра и как ненормальная провизжала в трубку:
– Где мой отчет?!
«В заднице» – подумала Лили, но тактично промолчала, краем уха выслушивая истерику детектива Браун.
И она бы честно, послала эту стерву куда подальше с ее отчетом, но ведьминская интуиция дала хозяйке совет усмирить свой норов. И вот поэтому, превозмогая дикую усталость, Лили открыла ноутбук и со вздохом, принялась разбирать документы.
Работа двигалась со скрипом. Где-то на середине ведьма поняла, что засыпает и, перестав бороться с собой, прикрыв веки, положила белокурую голову на стол. Но тут дверь распахнулась, и Лили сквозь сон услышала голос Карлайла:
– Лили?
С мученическим стоном она разлепила глаза и, узрев перед своим взором растерянного оборотня, мрачно выдала:
– Нет. Ты точно извращенец.
Эдвард с улыбкой оценил помятый вид подруги и произнес:
– Ладно. Заеду к вечеру, когда выспишься, – и собрался закрыть за собой дверь, как Лили встрепенулась.
– Заходи уже, коль приперся, – недовольно пробурчала она, – Хотя нет. Иди и принеси мне много-много хорошего крепкого кофе.
Дважды Эду повторять не нужно было. Подремав еще от силы полчасика, Лили если и не почувствовала себя бодрее, но глаза уже против воли не закрывались.
После порции шоколадных пирожных с чашкой черного кофе, она почувствовала себя заметно лучше.
– Ну, и чего тебе приспичило с утра пораньше? – хмуро глядя поверх тарелки с пирожными, спросила ведьма.
Эдвард с трудом оторвался от созерцания стены с фотографиями и переключил внимание на подругу.
– Как у тебя тут интересно…Заехал узнать, как продвигается расследование.
Лили с наслаждением откусила пирожное, слизнула каплю вишневой начинки с губ и с набитым ртом сказала:
– У меня для тебя две новости. Одна хорошая, а другая плохая. Начну с хорошей, – она сделала торжественную паузу, – У меня есть все основания полагать, что Рози Майри еще жива.
Эдвард заинтересованно подался вперед, с жадностью и надеждой сверля лицо ведьмы пристальным взглядом.
– Я всю ночь на пару с Себом проводила вскрытие тела. Вернее, проводил Себ, под моим чутким руководством
– Ты же ненавидишь трупы, – удивился мужчина.
– Ненавижу, – согласилась Лили, – Но что не сделаешь ради дела. Пришлось лично присутствовать, чтобы Эмма опять не влезла. Боюсь, третье вскрытие мне точно Управление не одобрит.
Темные брови оборотня недовольно нахмурились.
– При чем тут Эмма?
– Не поверишь, – радостно заявила ведьма, – Меня тоже сильно волнует этот вопрос. Зачем нашей стервочке понадобилось подделывать результаты ДНК экспертизы?
– С чего ты решила, что это она?
– Слишком подозрительно себя вела, когда я без ее ведома сделала запрос на эксгумацию, – рассказала Лили, – Топорно все сделано. Вот если бы это был твой сын, то я сто процентов не подкопалась. А здесь все шито белыми нитками. Результаты подменили. Заключение переписали. Себа заткнули. Осталось только понять
