Черный рассвет - Алла Самшитова

— Конечно, Ар многое определяет в этом мире, но…

— Его и так слишком много в этом мире, чтобы еще и говорить о нем, — отрезал человек.

Дальше шли молча. Поостыв, Исар-Ма спросил у Сви:

— Если ты так хорошо помнишь прошлое, расскажи, чем я занимался тогда?

— В перерывах между депрессиями, психозами, обострениями фобий, углубленным самоанализом и угрозами в адрес Ара? — уточнила она.

— Да.

— Ты был светом, хозяин, — Свирилил даже прослезилась. — Рядом с тобой все оживало, расцветало и пело.

— Глупая псина, ты пытаешься меня оправдать, — вздохнул Исар-Ма. — Я тебе не поверил. Но все равно спасибо.

— Я могу рассказать тебе и то, что ты услышать не захочешь.

— Говори, Свирилил.

— Однажды ты, Исар-Ма, заглянул в сердце мрака. И на дне самой страшной пропасти увидел свое лицо. Потрясенный, ты не хотел в это верить. А потом начал крушить все, что попадалось под руку. Я не знаю, чем все кончилось, потому что и меня ты убил. Но, думаю, ничего хорошего не произошло. Удивительно, как ты можешь не помнить такого.

— Я не хотел вспоминать.

— Возможно, это как-то объясняет твою головную боль, — предположила Сви.

— Если я убил тебя, прости, — попросил Исар-Ма.

— Пустяки. Тем более что я оттяпала тебе правую руку и основательно попортила все остальное, прежде чем сдохнуть, — призналась собака.

Человеку показалось, что псина злорадно усмехнулась, но осуждать ее за это он не стал.

Реальная, а не иллюзорная деревушка предстала перед путниками за очередным холмом. Сви сразу же сделалась невидимой и сопровождала Исара-Ма очень осторожно. Причину такого поведения дворняги он понял сразу же, как только увидел местных жителей. Кошки. Разумные и довольно большие. «Куда это я попал?» — не понял человек, но паниковать не стал.

Котята, игравшие на улице, слегка испугались странного незнакомца. Взрослые коты почти сразу же загнали детенышей в дома и, настороженные, стояли поодаль. Кое-кто прятал за спиной вилы. Исар-Ма стоял, стараясь выглядеть как можно безобиднее. Одновременно он чувствовал, как напряглась Свирилил, готовая отразить возможное нападение.

Вот один из местных приблизился к пришельцу и промяукал что-то нечленораздельное. Не получив ответа, он попробовал поговорить на другом языке. Снова ничего не вышло. Наконец, с жутким акцентом кот произнес по-иртемийски:

— Кто ты? Что тебе надо в Ликемии?

Исар-Ма однажды слышал о стране кошек от торговца тканями, но не думал, что окажется здесь. Не зная ничего о местных нравах, человек решил не лгать:

— Меня зовут Исар-Ма. Я не знаю как оказался в Ликемии. Хочу вернуться в Иртемию.

Кот внимательно взглянул в глаза человеку.

— У тебя проблемы с головой, — заявил он.

— Да, я знаю, — согласился с котом Исар-Ма.

— Ты на юге нашей страны. Это деревня Лега округа Олит. До Иртемии отсюда полмира. А меня зовут Мурзик.

Исар-Ма удержался от улыбки, услышав такое имя. Хотя это было сложно. Зато Сви буквально тряслась от беззвучного смеха. Хорошо, что кот этого не видел.

— А люди в вашей стране есть? — спросил Исар-Ма.

— Нет. Разве что иногда торговцы проходят мимо, у них я более-менее выучил язык, но сейчас не сезон, — ответил Мурзик. И сразу же предложил: — Отдохните с дороги у меня, мы почти ничего не знаем о жизни за пределами Ликемии, к тому же торговцы все время привирают. Вы, очевидно, можете многое поведать, особенно невидимка.

Как он разглядел Сви? Впрочем, зрение кошек острее человеческого.

— И что, меня все видят? — удивилась собака.

— Только я и, если хочешь, я сохраню твое инкогнито, — предложил кот.

— Спасибо, — еле слышно прошептала псина.

Под любопытными взглядами жителей деревни человек прошел в дом Мурзика. Там Сви снова стала видимой.

— Ты права, собак здесь недолюбливают, — сказал гостеприимный хозяин, разглядев гостью.

Думаю, до этого он не видел, а только чувствовал присутствие Сви.

— Между прочим, я — богиня, — заявила она, возмущенная фамильярностью Мурзика.

Он ничего не ответил. Но на его морде появилось выражение, которое можно было бы занести во все учебники по скептицизму. Я давно заметил, что серые коты с зелеными глазами — самые вредные. В общем, Мурзик, к его чести, вел себя на редкость благодушно для кота.

Вскоре эти двое мирно лакали молоко из плоских глиняных мисок. Человеку из такой посуды пить было неудобно, но чашек и ложек в Ликемии не существовало.

— Если по правде, нам не обязательно идти в Иртемию. Мы с Исаром-Ма еще не решили, что будем делать, — объяснила Мурзику собака.

— А как вы оказались здесь? — удивился кот.

— Просто оказались, — сказал человек.

— Не понимаю.

— Мы тоже, — вздохнула Сви.

В дверь кто-то постучал. К Мурзику явился толстый черный кот.

— Это Василий, — представил хозяин, — глава муниципалитета.

Глава 2

Внезапно все четверо оказались на каком-то острове, вокруг которого сплошной стеной стояла тьма. Через секунду также неожиданно там оказались: динозавр, неизвестно-отчего-грустная девушка и парень в странной одежде. Все ошарашенно озирались.

В центре острова на камне сидел старик. «Здравствуйте, меня зовут Сол», — сказал он появившимся как-то вдруг гостям. Одна девушка, одна собака, один динозавр, двое собак и двое мужчин уставились на него, ожидая объяснений. Таковых не последовало. Старик молча продолжал сидеть, вглядываясь во мрак.

Исар-Ма был удивлен встрече с динозавром, утверждавшим, что его зовут так же. Двадцатиметровый тирано испытывал похожие чувства. Еще более невероятным показался рассказ Лидса про таинственных злобных существ, которых тоже называли «исары-ма». Чертовщина какая-то. Исар-Ма (человек) представил, как сейчас злобно усмехается Ар, и погрозил кулаком небу.

— Я тебя понимаю, колдун, — сказал Сол.

Ему казалось, что жизнь утекает сквозь пальцы. Время струится как желтый песок, и вот уже только горстка песчинок остается на ладони. Как распорядиться ими? Ни один человек не свободен в этом выборе. А песчинки тем временем продолжают свое мистическое движение.

Кем он был? Что делал? Какое горе принес в этот мир? Любил ли кого-то? Все уже было как в тумане. Только смутно тревожили остатки былых страстей, да беспокоило вечное чувство вины. За это он ненавидел Ара. Поэтому в чем-то сочувствовал Исару-Ма, хотя и не разделял его злобы.

— Я чувствую себя персонажем компьютерной игры, перескочившим на следующий уровень, — заметил Лидс.