Потусторонний. Пенталогия (СИ) - Муха Руслан

Ее разбирали злость и негодование. Да как этот самозванец только посмел! Думает, сможет справиться с ней — Великой Хранительницей?! Она твердо намерилась немедленно забрать у Азиза посох и отправить его в подземелье, а, может быть, если придется, убить его.

Но чем ближе Каннон была к стоянке, тем меньше оставалось в ней пыла. Она пыталась отогнать от себя самые худшие опасения. Каннон не была уверена, что сумеет справиться с темным. Ее сила еще не совсем вернулась к ней, а она видела, насколько силен Азиз. Но больше всего Каннон боялась, что сбудутся ее худшие опасения. Что самозванец прибыл сюда, чтобы уничтожить их… и, обладай он посохом Авара, им его не одолеть.

Каннон прибыла к стоянке как раз в тот миг, когда все пассажиры сурирата уже спустились на землю. Стражи тоже были здесь, но они стояли истуканами, ничего не предпринимая.

— Великая Бодхи! — с благоговейной радостью воскликнул Найд Родоски, поспешив склонить голову перед Каннон. Остальная команда так же почтительно приветствовала ее, но она их будто бы не замечала.

Каннон не сводила взгляда с самозванца, прожигая его взглядом. Он тоже смотрел на нее — самодовольно, с наглой ухмылкой, этим еще больше распаляя ее гнев. Самозванецкрепко сжимал в руках посох, и Каннон, призвав к силе, попыталась резко выдернуть его из рук темного.

Но ничего не вышло. Посох лишь слегка дернулся в его руках. Улыбка самозванца стала еще самодовольнее, и теперь он открыто насмехался над ней.

— Посох, — холодным тоном приказала она, требовательно протянув руку.

— Тебе не закрыть врата самой, — самоуверенно произнес он. — Посох останется у меня. Я его создал, я нашел камень шивы и врата закрою тоже я.

Все присутствующие, в недоумении притихнув, наблюдали за ними.

— Я настаиваю! — Каннон не сумела справиться со злостью, голос дрогнул, выказывая ее страх.

— Тебе не о чем переживать, — тихо и почти ласково произнёс самозванец. — Я справлюсь.

Он улыбался, внутри камня посоха сверкнула искра силы разрушения, а глаза самозванца в этот миг засияли силой.

Каннон широко распахнула глаза от удивления и сделала шаг назад.

— Думаю, пора поговорить, Великая Милосердная, — еще шире заулыбался самозванец и решительно зашагал вперед, в сторону шатров.

Каннон оторопело окинула присутствующих взглядом. Вот он ответ. Именно поэтому провидицы больше не смогли видеть ни его прошлое, ни будущее. Возможно, Каннон бы догадалась, но о таком она и помыслить не могла. Боги покинули Хему. Боги назначают Хранителей. Неужели кто-то из них вернулся? Или…Марана. Значит, это все не сказки хладных.

Ошеломлённая собственной догадкой, она продолжала скользить взглядом по растерянным лицам присутствующих. И только Карим Абакар смотрел на нее с весёлой ухмылкой, а когда заметил, что и она смотрит на него, резко переменившись, осуждающе закачал головой.

"Это невозможно. Этого не может быть", — мысленно обратилась он к нему.

"Это его предназначение, — раздался сожалеющий голос Карима в ее голове. — Я предупреждал, Великая. Просил не трогать его прошлое. Вы ведь могли все испортить. Но, к счастью, вы ничего не успели".

Каннон сердито сверкнула глазами, затем посмотрела вслед самозванцу, который уже успел уйти достаточно далеко, словно бы не замечая, что она не последовала за ним.

— Великая Милосердная, — нерешительно обратился к ней Найд. — Нам готовиться к закрытию врат?

Каннон отойдя от первого шока, наконец, взяла себя в руки. Окинула команду цепким изучающим взглядом, просмотрев их эмоциональное и физическое состояние.

— Отдыхайте, — велела она. — Вы все измотаны. Нам нужен план, и я пока им займусь. Вы же сейчас набирайтесь сил и отдыхайте.

Спешно подобрав подол длинного голубого платья, Каннон торопливо зашагала к шатру, где ее ждал второй Хранитель Хемы.

Глава 8 или "Хранитель" Часть 2

В шатре Каннон было светло и просторно, лёгкий запах лаванды витал в воздухе, на столе поднос полный фруктов. Я сел в глубокое кресло, прихватив горсть винограда, и стал ждать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Каннон влетела в шатер, бросив на меня злой взгляд, прошагав к столу напротив:

— Не хочу терять время, — сказала она. — Я знаю кто ты такой. И я тебе не доверяю и даже больше, считаю, что ты опасен. Я собиралась приказать убить тебя. Но…

Каннон задумчиво смерила меня взглядом, будто бы сомневалась, стоит ли произносить это вслух.

— Но?… — подталкивал я ее к ответу, откровенно потешаясь.

— Ты Хранитель, — нехотя сказала она, устало усевшись на стул. — Я бы не прочь послушать, как ты умудрился это провернуть. Ведь, насколько я знаю, боги покинули Хему. Кто же в таком случае даровал тебе сосуд души?

— Я и сам не уверен, но, кажется, это была Марана.

— Не уверен? — Каннон вскинула бровки.

— Да. Это были сны, я был в источнике хладных, очнулся уже Хранителем. Воспоминания есть, но все как в тумане.

Каннон недовольно поджала губы, вероятно решив, что я лгу.

— Я должна убедиться и проверить, что могу тебе доверять, — резко сказала она. — Поэтому, как я уже сказала, не будем терять время. Ты открываешь мне свой разум, и я смотрю сама каковы твои помыслы и планы.

Я свел брови к переносице, отщипнул виноградину, закидывая в рот.

— Я пускаю тебя в свою голову, — задумчиво протянул я, — взамен ты пускаешь меня в свою. Я тоже должен убедиться, что могу тебе доверять.

Судя по выражению ее лица, сначала она оскорбилась, но потом все же задумалась. Поразмыслив какое-то время, она вытянула недовольно губы, затем кивнула.

— Что ж, справедливо. Давай приступим.

Каннон резко поднялась с места и направилась ко мне. Замешкала, посмотрев на посох, покоившийся на моих коленях, и так, словно невзначай предложила:

— Может, все же уберёшь его в сторону.

— Нет, он мне вовсе не мешает, — ответил я, крепче стискивая рукоять.

Каннон издала вздох сожаления, а затем резко схватила своими маленькими пальчиками меня за голову. Ее тёмные глаза засветились сиреневым гипнотическим светом, и я буквально утонул в ее взгляде.

Вовремя спохватившись, я понял, что связь односторонняя и потянулся энергетическими щупами к ее чакре головы. Мне, в отличие от Каннон, телесный контакт был не нужен.

Сначала все проходило на сон: какие-то фрагменты и несвязанные между собой события. Но после я немного освоился и понял, что вижу воспоминания Каннон ее глазами.

Все это было немного странно и необычно, помимо воспоминаний я и чувствовал то же самое, что и она в те моменты. Даже слышал ее мысли. Почувствовал себя неловко, понимая, что она видит то же самое, только обо мне. Слишком много откровений. Как будто на какое-то время я не просто влез в шкуру Великой Бодхи, но и стал ею.

Я видел ее жизнь, ее любовников, детей, которые давно состарились и покинули этот мир. Ощущал ее боль, страх, любовь, ненависть, горечь потерь и разочарование. Предрассудки, формирующиеся принципы, а после смена взглядов на жизнь. Я видел, какой она была и какой стала. Милосердие сменилось безразличием. Доброта — равнодушием. Каннон прожила долгую, яркую и насыщенную жизнь. Слишком долгую. Я чувствовал ее усталость, слышал ее мысли. То, как она говорила Амару Самрату:

"Ты действительно до сих пор считаешь, что бессмертие это дар? Это проклятие, Амар. Ответственность за Хему, могущество, власть, сила. Неужели тебе все это за столько веков не надоело?"

"Мне? Ну что ты, Каннон! Как это может надоесть?!" — насмешливо отвечал он ей.

И вновь вереница событий. Глубокая усталость, опостылевшие дни, не отличающиеся друг от друга. Усталость сменялась подъёмами и желанием жить, действовать, менять мир. Цикл за циклом. Новые тела, новые жизни, новые открытия, новые потери и разочарования.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Главное что я желал увидеть, касалось, конечно же меня. И эти мысли, ощущения, разговоры я наблюдал с особым интересом и внимательностью. Каннон вначале, пока не узнала, что я тёмный ракта, относилась ко мне с интересом, где-то даже восхищалась. Но после все изменилось. Каннон желала поскорее избавиться от меня, считала опасным. До сегодняшнего момента. Теперь Каннон всерьёз боялась меня и не понимала, как поступить.