Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каждый раз, когда надо было врать людям в лицо, Владимиру приходилось выдерживать небольшие муки совести. Даже сейчас.
Пленных, которые согласились сотрудничать, после того, как вытянули у них все, отправили в «штаб», который, как водится, находился в Могилевской губернии. Вряд ли они могли рассчитывать на большее.
– Простите, братишки.
Богданов сам нажал на спуск оба раза.
Грохот выстрелов в подвале показался оглушительным даже в сравнении с треском Калашникова. Тела убитых пару раз конвульсивно вздрогнули и замерли – во лбу у каждого зияло ровное отверстие размером с пятирублевую монетку, похоже, сквозное.
– Вот так, – угрюмо выговорил Владимир и вытер пот со лба грязным платком. – Будет со всеми, кто перейдет на темную сторону. Волк тоже сильный и смелый, но я же ему за это лапу жать не буду.
Богданов сделал мысленную пометку в блокноте. «Обратить на Диаспору внимание». Демьянову было не до этого, но недочет надо срочно исправить. Апартеид себя не оправдал.
Там на пересечении двух улочек в районе старого колхозного рынка было добровольное гетто. Не резервация, а скорее Гарлем. В нем не было упорядоченности, свойственной остальным районам. Базар исправно работал, здесь торговали мелочевкой, а может, и неучтенным товаром извне. Конечно, оружие купить было нельзя, но все остальное – пожалуйста. Такая свобода вызывала справедливую зависть у славянского населения. Ведь это все равно что свободный рынок в условиях блокадного Ленинграда. Столкновений не было, но ворчали многие.
И вот хороший повод сломать этот уклад. Ликвидировать к чертям компактное проживания некоторых наций: расселить посемейно, женщин отправить на работу, детей, кого не отпускают, насильно в школу, даже девочек. Будет им плавильный котел по всем правилам.
Стрельба на улицах постепенно смещалась туда, откуда враг два часа назад пришел – к северному участку стены. Набрав разгон, оправившись от встряски, ополчение очищало двор за двором, улицу за улицей. Бандиты откатывались все дальше. Они пришли сюда не умирать- грабить, а теперь как раз таки гибли, как мухи.
Глава 6. Кровь за кровь
Возле школы они оказались еще через пять минут. Это было стандартное здание в форме буквы «П» из кирпича постройки шестидесятых годов прошлого века. Пластиковые окна только на первом этаже – остальные старее поповой собаки. Видимо, прежний директор хорошо подворовывал.
Впрочем, нынешняя директриса Алевтина тоже Богданову не нравилась. Типичный образец довоенной мелкой чиновницы, которая пережила в Убежище катаклизм, даже не попортив прически. Но никуда от таких людей не деться,
– Затаились, суки, даже не стреляют, – заметил Олег Колесников. – Их всего трое, и патронов у них, кажись, мало. До этого они целыми рожками палили в белый свет. Чё с ними антимонии разводить? Подгоним БТР и раскатаем их. На Кавказе всегда так делалось. Потом бульдозером разровняем под нулевой уровень.
Он не только успел удрать из лазарета, но и зачистить добрую треть города. И вот теперь их силы соединились.
– Ага, делалось со времен генерала Ермолова. Тот и без танков обходился. Но долго еще там Ёр-муллой детей пугали. Нет, Олег, нельзя, – покачал головой Богданов. – И не в здании дело. У них заложница. Жена Антона Караваева. И отступать им некуда. Давай испробуем мой вариант.
«Наверно, задержалась тетрадки проверить, – подумал он. – Лучше бы дома сидела. Или вспомнила, что сумочку свою забыла? Ох уж эти бабы, е-мое».
- Они знали, за кем идут, – вслух сказал он.
Затем достал рацию и связался с Масленниковым. Старший милиционер двигался со своими людьми параллельно им по соседней улице. Интенсивность перестрелки там была чуть меньше.
– Третий, это Первый. Беги в больничку! Я думаю, что Машу они тоже могли прихватить.
- Не переживай, Первый. Я мигом! – голос Масленникова на секунду куда-то потерялся, и треск на том конце был не статическими помехами, а автоматными очередями. – Вот только у этих товарищей разрешения спрошу.
Они знали каждый закоулок в своем городе хорошо, поэтому обходились без фонарей. Буря утихла, выплыла полная луна и высыпали яркие, как в астрономических атласах, созвездия.
Однако нет худа без добра. Теперь они точно знали, что у банды была хорошая агентура. Откуда-то эти подонки знали, что поисковик Антон Караваев часто отлучается по служебным делам и не ночует дома, что Настя в такие дни часто задерживается в школе, что…
Богданов не закончил мысль.
– Суки, падлы, гниды! – разразились из окна школы площадной бранью. – Парламентария пришлите! Быстрей, на…, а то за себя не ручаемся!
«Парламентера, - машинально поправил Богданов. – Или им депутата Думы надо? Сволота неграмотная».
Уж он-то за себя ручался.
– У вас есть минута, на…! – сложив руки рупором, снова заорал тип в окне. – Или мы учителке кишки вырвем.
Владимир хотел было подняться, но его решительно остановил Колесников.
– Ты слишком ценный. Все это игра в бирюльки. Они знают, что не жильцы. Им хочется только время потянуть.
– Да я не собираюсь выходить к ним, Олежка, – успокоил его Богданов. – Только встану и помаячу немного. Хочу, чтоб к окнам подошли. Их там, кроме этого, всего двое. Первый в кабинете директора, второй в комнате справа, за партой прячется. Позиции не меняют, думают, не видим. Как только оба высунут свои хари, стреляйте. Надо быстрее прижечь эту язву. Кто знает, сколько их еще в городе прячется, этих вшей тифозных.
– Ну вот, я подошел, – он остановился в школьном дворе рядом с гимнастической стенкой. – Кто хочет со мной поговорить? Выходите! Через окно орать не буду, а мегафона у меня нет.
Перестрелка на соседней улице прекратилась. Вряд ли там взяли тайм-аут, скорее, открытое сопротивление врагов было сломлено. Больше в городе никто не стрелял.
Никто не спешил. Богданов сделал вид, что смотрит на часы. Хотя его нетерпение было реальным, не притворным. Он чувствовал, что его держат на прицеле – малоприятное знакомое ощущение – но когда ты сам на адреналине, это не страшно. Да и не попадут они в него с такого расстояния, руки не оттуда растут. В этот момент они там в здании должны были напряженно шушукаться, совещаться.
И вот наконец дверь открылась. На крыльцо нетвердой походкой вышел рослый
