Нам больше нельзя - Светлана Кондр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Войдя в кабинет, я села в кресло напротив доктора. Он сидел за столом и перелистывал результаты, внимательно вчитываясь в распечатанные строчки. Стена за его спиной была увешана сертификатами и грамотами с его фамилией, я успела прочитать отзывы о нем, хороший специалист с многолетним опытом работы. А также там висело много фотографий малышей. Такие милые детки, скорее всего, они появились в любви и их долго ждали мамы и папы. Но есть и вторая сторона его практики, и сегодня она пополнится еще одной обманутой дурой.
– Я бы не советовал вам прерывать беременность, есть большая вероятность, что вы не сможете больше иметь детей, – сказал доктор, откладывая бумаги с результатами. Отводя взгляд от маленьких лиц, я опустила глаза и ответила:
– Я уже всё решила, и прошу вас не отговаривать меня.
– У вас ещё есть время подумать, до двенадцатой недели.
– Доктор, где я могу оплатить процедуру и как быстро вы сможете всё сделать?
– В течение часа подготовимся и можно приступать, и после вам нужно будет провести здесь около трёх часов, отходя от наркоза.
– Хорошо, – я встала. – Куда мне пройти?
– Раз так, тогда палата номер пять, пойдёмте, я вас провожу.
Мне предоставили люксовую палату, где меня подготовят к процедуре, а после я смогу здесь отдохнуть. Я полностью разделась и надела на себя одноразовый халат и шапочку. Сев на кровать, я стала ждать момента, когда меня позовут. Ни о чём не хотелось думать, быстрее бы вернуться домой. В дверь постучали и в палату, не дожидаясь приглашения, вошёл Фабио.
– Алёна, поехали отсюда. Ты не должна это делать. Я клянусь, что воспитаю ребёнка как собственного, только оставь его, – он сел около меня, взяв мои руки в свои. Он не требовал, он просил, почти умолял и это была не одна из тех просьб быть с ним, с которыми он то и дело приставал ко мне, а полная отчаяния попытка достучаться до меня, пробить ту стену, которую я построила, чтобы не показывать себя уязвимую, не давать ранить.
– Фабио, и почему я не полюбила тебя?
– Это дело наживное. У нас ещё может быть всё хорошо.
– Нет.
– Не делай этого, назад дороги не будет и знаешь, после этого, для меня ты тоже изменишься. Ты на эмоциях, но это же живая частичка тебя…
Дверь открылась и вошёл доктор.
– Давыдова, вы готовы?
– Да.
– Я повторюсь, – он посмотрел на Фабио, будто тот являлся виновником, того, что я собираюсь сделать. – Это чревато бесплодием в вашем случае.
– Я вас услышала и оцениваю риски. Когда мы начнём?
– Сейчас за вами приедет медсестра и вас отвезут в операционную. Молодой человек, пожалуйста, на выход.
Фабио поднялся, и, не глядя на меня, вышел с опущенной головой, неодобрительно мотая ей из стороны в сторону.
У меня был последний шанс передумать, но я всё уже решила.
Прости меня, малыш, но я ещё не готова становится мамой, к тому же я не хочу, чтобы ты напоминал мне о человеке, который меня предал. За свою безответственную любовь мне придётся слишком дорого заплатить, но другого выхода я не вижу…
Глава 32 Алёна
Открыв глаза, я увидела перед собой печального, с измученным взглядом Фабио. Он сидел в кресле напротив моей кровати, подперев щёку рукой. Свет от лампы падал так, что, казалось, Фабио постарел на несколько лет и было непонятно, то ли это тень так ложилась, то ли от усталости у него синяки под глазами. Он увидел, что я проснулась и поднялся.
Я находилась в палате, значит, всё кончено. Тонкая простынь накрывала моё тело, и лучше бы она сейчас накрыла меня всю, вместе с головой, чтобы не проснуться вовсе… Настолько отвратительным было моё душевное состояние. От запаха лекарств подташнивало, и я ненавидела это место, где я совершила преступление, но я была ещё слаба, чтобы уйти.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Фаб, присаживаясь рядом.
– Никак, – ответила я и снова закрыла глаза. – Оставь меня, пожалуйста, – попросила я.
Сейчас мне хотелось побыть одной, и принять то, что я лишила жизни своего ребёнка. Сделала самое ужасное, на что только способна женщина. Разве может кто-то из мужчин понять, на что они нас толкают и чем нам приходится расплачиваться за их похоть, лживые обещания, гордыню… Да и я начала осознавать только сейчас цену этой расплаты.
Фабио послушался, встал и вышел из палаты. Я понимала, что он переживает за меня, но своим присутствием Фаб делал мне только больнее.
Я была на грани срыва и как только закрылась дверь, я заплакала.
У меня ничего не болело, не с чем сравнивать, то ли наркоз ещё не отошёл, то ли доктор сделал всё настолько профессионально, но пустота от потери выворачивала моё нутро. Я не думала о том, что мне будет так плохо. Боль от утраты Лёши, не сравнится с той, которую я сейчас ощущала. Это было невыносимо. Лёша своим уходом оторвал кусок моей души, а я сама словно уничтожила её остаток. Обняв себя за живот, в котором теперь было пусто, я стала молить о прощении, понимая, что натворила. Вернуть время нельзя и это останется на моей совести всю жизнь. Я не должна была так легкомысленно относиться к близости с Лёшей. Мне следовало оценивать риски. Именно мне, ведь не Лёше в итоге пришлось отдуваться и губить жизнь нерождённой частички меня. Мне вообще не надо было тогда соглашаться с ним пить, я не должна была сбегать, чтобы познакомиться с ним поближе или вообще врезаться в его тачку, я не должна была с ним встретиться.
Я не должна была делать аборт…
Я сжала простынь, а после начала колотить по кровати кулаками до тех пор, пока силы, которых итак толком не было, не покинули меня, и я просто стала молча плакать от бессильной злобы на себя.
Спустя два часа мы покинули клинику и Фабио отвёз меня
