Королева Ойкумены - Генри Олди

Чувствуя волнение хозяйки, Фрида зашипела, как змея. Тот, кто не был знаком с повадками горалов, наверняка удивился бы таким странным звукам. Наклонив голову, химера выставила рога: одна против всего мира. Хорошо хоть ипостась менять не вздумала. Не хватало нам только боевика «Барс против киноида», или целофузиса, гоняющегося за роем жужжащих камер… «Не паникуй! – одернула себя Регина, положив ладонь на шею любимицы. – Сериалов насмотрелась? Про кровавые ужасы „спецовок“? Ты еще свою дюжину лет на родину не отработала. Зря, что ли, за твое обучение деньги платили?»

Восхождение по ступеням. Бас-барабаны комиссарских ботинок. Кастаньеты Регининых каблучков. Копытца Фриды – хольцблок. Купол над входом, опиравшийся на колонны, сыграл роль резонатора. Дверь им предупредительно открыли заранее:

– Приложите ладонь к идентификатору.

За спиной охранника, в полутьме широкого холла, маячили еще двое, держась на расстоянии. Слева располагался затемненный «бронестакан» контроль-поста. Его, судя по всему, установили недавно, на скорую руку. Казалось, величественный холл с брезгливостью аристократа косится на навязанного ему чурбана-телохранителя.

– Сейчас вас проводят…

Темные фигуры шагнули ближе:

– Господин комиссар, следуйте за мной.

– Госпожа ван Фрассен, следуйте за мной. Нет, нам в правое крыло…

Анфилада комнат. Светлая гостиная с окном в пол-стены. Бильярдная в зеленых тонах. Курительная – коллекция трубок, сигарницы, мини-бар. Еще один холл, поменьше, из которого выходят два коридора.

– Сил-вольер для вашей… м-м-м… козочки?..

– Химеры.

– Да, конечно. Вольер для вашей химеры будет готов к вечеру. Сейчас мы предоставим ей временный приют. Вполне подходящий…

– Показывайте.

Пройдя левым коридором до конца, они оказались на лестничной площадке. Охранник отпер ключом-картой дверь в торцевой стене.

– Это подсобное помещение. В данный момент оно не используется. Вентиляция есть, места достаточно. Что скажете?

Места хватало с лихвой. О Фриде позаботились: подстилка в углу, миска с водой. Два лотка с кормом: мясо и сено. Короб с деодорирующим биопоглотителем. Мячик – играть. Неошкуренное бревнышко – точить когти. Резиновая блямба на стене – бодать, наверное.

– Оперативно вы!

– Служба такая. Оперативная.

Ни намека на улыбку. Скулы – гранит. Киноид выглядел куда человечнее.

– Фрида: дом. Дом! Ясно?

Регина обвела жестом комнату. Коза преданно смотрела на нее снизу вверх. Потом, мемекнув, обежала новое жилище по кругу. Сунулась мордой в короб «туалета», фыркнула. И, развернувшись к коробу соответствующей частью тела, принялась справлять естественные надобности.

– Надо же! – восхитился охранник. – Соображает…

Хоть что-то человеческое в голосе прорезалось. Уже прогресс.

– Фрида – умница. Надеюсь, для меня комната тоже найдется?

– Разумеется. Вот вам ключ. Но сперва пройдемте со мной…

– Отдыхай, Фрида. Дома! Я сказала – дома. Обживайся, не ворчи…

Лабиринт коридоров и малых холлов – не заблудиться бы! – привел их в современную часть здания. Металлопласт стен, дорожка-шумопоглотитель, «солнышки» на АГ-подвесках.

– Сюда, пожалуйста.

В конференц-зале собралась дюжина человек. Все, кроме одного – менталы. Это Регина выяснила сразу. Знаком ей здесь был только маркиз Трессау. Кивнув маркизу, она поспешила занять свободное место.

– Все в сборе? – спросил единственный не-телепат. Цивильный костюм смотрелся на нем военной формой. – Тогда приступим. У кого нет офтальмологических имплантантов, рекомендую взять светофильтры. Они лежат на столе.

Регине в свое время комиссар Фрейрен предлагал установить полифункциональный «фасеточный» имплантант – как у Гюйса. Бесплатно, в качестве служебного оборудования. Регина долго колебалась, потом связалась со Стариком. «Не надо,» – пришел ответ с Сякко. Два слова, без комментариев.

Что ж, она отказалась.

– Итак…

Стена напротив растворилась в воздухе, вместе с украшавшим ее ковром. Миг, другой, и в глаза ударил свет – ослепительный, как от плазменной сварки. Регина порадовалась, что не пренебрегла светофильтрами. Лечи потом ожог сетчатки…

– Дайте звук!

По ушам ударило так, что барабанные перепонки чуть не лопнули.

– Убавь!

Чудом не-телепату удалось перекричать этот адский грохот. Звук резко пошел на убыль. Теперь в нем можно было различить музыку. Если, конечно, называть музыкой какофонию эмо-гранжа, извергавшуюся из акуст-линз. Регина осторожно отняла ладони от ушей. Проморгалась – и увидела. По ту сторону стены, набравшей полную прозрачность, на медицинском ложе лежал обнаженный до пояса человек. На груди его устроился черный глянцевый спрут, присосавшись к коже десятками щупальцев с датчиками. Портативный диагност-центр DP-371/2-UPF, свежая модель. Клиника, где работала доктор ван Фрассен, месяц назад получила такой же – в одном экземпляре.

Под потолком горели восемь «солнышек». На вирт-дисплее бесновались сияющие призраки эмо-гранжеров – яркость и контраст были выставлены предельные. Гремели зубодробительные пассажи. А человек, опутанный щупальцами, спал мирным сном. Он вдруг показался Регине знакомым. Ну да, репортаж с заседания Королевского Совета. Блиц-интервью; лицо – крупным планом…

В соседней комнате спал Леопольд Эйх, Великий князь организмики.

В ярости света, под лавиной звука.

Иногда думаю: смогла бы я прооперировать человека? По-настоящему, в обыденности? Удалить опухоль, пересадить почку… Криодеструкция геморроя, в конце концов! Я много раз делала это «под шелухой». Резала, шила, останавливала кровотечение. Ну и что, что опухолью служила прогрессирующая фобия, пересадка почки сводилась к замещению фильтр-узлов памяти, а возня с геморроем… Ладно, оставим подробности биографам. Для меня-то операции были реальны; даже более чем реальны. Что помешает мне, встав над пациентом, повторить то же самое в хирургической клинике?

Очень хочу попробовать.

Боюсь.

Временами мне кажется: получится. Разницы нет. Что тут, что там… Временами же я уверена в провале. Придется звать настоящего хирурга и спасать больного. Поставить эксперимент на пустяке? Допустим, вскрытие и чистка фурункула. Нет, не рискну.

«Под шелухой» я могу всё. От удаления катаракты до вагинопластики. Потому что всё это – лишь обличья того, что я умею. Грани пси-хирургии. Оборотни. Так Фрида в любой ипостаси – химера. А снаружи, в той жизни, где рассудок не прикидывается плотским телом, всё иначе. Там разница действительно играет роль, а не строит из себя актрису любительского театра.

Чего я боюсь? Неужели, выяснив, что в жизни я – никудышний хирург, я утрачу навыки психира? Случается, я вижу во сне, что Ойкумена вывернулась наизнанку. Скрытое «под шелухой» стало реальностью; реальность сделалась капризом восприятия, почти что безумием. Кошмар? Смотря для кого. Я в этом кошмаре не пропаду – квалифицированный врач, знаете ли…

Хорошо, что я – трусиха.

Хорошо, что дальше сомнений я не иду.

…многие ли, перевернись мир, сумели бы сразу найти работу?

Глава восьмая

Корабль-призрак

I

– Прежде чем мы продолжим демонстрацию, я должен сделать объявление. Прошу всех присутствующих сдать мне свои уникомы. Если есть иные средства связи – сдайте тоже.

– Это произвол! – возмутился маркиз Трессау. – У меня там конфиденциальная информация! Врачебная тайна! Я буду жаловаться…

Маркиз был старомоден настолько, что хоть сейчас на музейное полотно. Седой «клычок» бороды, седые кудри, ниспадающие на плечи; сюртук «в талию» с подставными плечами… Вызови он обидчика на дуэль – никто не удивился бы.

– Ваше право, – пожал плечами не-телепат. Протест маркиза не произвел на него ровным счетом никакого впечатления. – Жалуйтесь. Но уником сдайте. Поверьте, доктор Трессау, секреты ваших параноиков никого не заинтересуют. Наши хранилища надежней сейфов Нацбанка. Наши служащие безъязыки. Хотите, дам гарантии?

– Гарантии! Ха! Тиран…

– Это кстати, – не-телепат кивнул. – В конце концов, вам надо будет как-то обращаться ко мне. Дамы и господа, зовите меня Тираном! Это не хуже любого другого имени. Договорились?

Молчание было ему ответом.

– Уверен, каждый из вас в состоянии взломать мне мозги и достать настоящее имя. Я не нахожусь под пси-блокадой. Я открыт для вторжения. Но мое имя, уж поверьте на слово, вам ничего не скажет. А если вам захочется копнуть глубже…

Он развел руками: дескать, тогда пеняйте на себя.

С опозданием Регина сообразила, что, едва Тиран заговорил о сдаче уникомов, за стеной убавили звук и свет. Нет, не за стеной – сама стена, отделяющая помещения друг от друга, сыграла роль фильтра. Иначе Тирану пришлось бы кричать, надсаживая горло.