Агерский лекарь - Наталья Караванова

Советник взял со стола лист желтоватой бумаги и, хмурясь, пробежал его глазами.

– Формально они правы. Мы обещали им помощь в случае военных действий, направленных против них.

Заргин горячо возразил:

– Загорье – не часть Моравии. Они не могут втравить нас в войну на том лишь основании, что тамошнее население связано родственными узами больше с Моравией, чем с кем-то еще.

Князь задумчиво кивнул:

– Тем не менее они просят у нас военной помощи.

– Скоро прибудет новый трансильванский посол, – словно нехотя сказал Ферг. Он так и продолжал стоять, хотя за столом осталось для него пустое кресло. – Могу поспорить на что угодно, он тоже предложит военный союз. И тоже на хороших условиях.

Берток поморщился:

– Что может предложить Трансильвания?

– У Сибу сейчас достаточно сил, чтобы ввести свои войска хоть к нам, хоть к кому, – согласно кивнул советник. – Не вижу, зачем им что-то предлагать нам.

– Сибу не сможет воевать на два фронта, – скучающим тоном пояснил Ферг. – Им не нужны неприятности на границах. Они попросят не вмешиваться в то, что происходит за Тисой, просто потому, что Муреш не часть Трансильвании точно так же, как Загорье – не часть Моравии.

– Сейчас речь не об этом, – возразил князь. – Речь о том, поддержим ли мы Моравию? И если да, то какого рода это будет поддержка.

– Мы не должны этого делать, – сказал упрямо Зергин. – Это автоматически сделает нас с Трансильванией врагами, и тогда уже не им, а нам придется воевать на два фронта.

«Почему он здесь? – подумала Бела. – Он не солдат, не офицер, никогда не воевал, в отличие от брата. Зергин Шандор. Сын землевладельца… Как же мало сведений! Почему отец не рассказал о нем больше?»

– Если мы сейчас, – раздельно ответил Ферг, – не остановим мурешских магов, они получат не только Загорье. Загорье – капля в море. Они получат и Моравию, и Паннонию, и все, до чего смогут дотянуться. Они почти тридцать лет копили силы для реванша. И сейчас у них есть все шансы сделать то, что не удалось сделать во время Великой войны. Вы же помните, откуда они взялись?

– Хватит! – стукнул кулаком по столу князь. – Да, у нас есть формальный повод отказать Моравии. Однако предлагаю посчитать, что нам даст участие в этой войне на их условиях и какие встречные условия мы можем выдвинуть. А также что может дать нам военный союз с Трансильванией, если таковое предложение действительно последует, как утверждает… как считает Ферг.

– Маленькая победоносная война… – почему-то вполголоса сказал Ферг и замолчал. И до самого окончания совета не обмолвился больше ни словом.

Бела видела, что князю хочется войны. Той самой, маленькой и победоносной. Она старалась при этом запомнить каждое слово. И удивилась, что совещание окончилось ничем:

– Я приму решение, когда выслушаю обе стороны, – сказал князь Берток. – Зергин, останьтесь. Советник, прошу вас. Княгиня, Ферг, доброй ночи!

Когда вышли из зала, княгиня отпустила свою свиту. Бела потерла виски – слишком много новостей, догадок, совпадений. Как все это уложить в одной-единственной голове? Почему позвали княгиню на это совещание? Неужели использовали ее как повод пригласить саму Белалу? А ведь так, похоже, и было: княгиня не скрывала своего неудовольствия. Зачем присутствовал Зергин?

А Ферг? Вот уж действительно никогда не угадаешь, где его встретишь в следующий раз. Кто он при дворе? Неужели же всего лишь личный врач князя? Врачей не допускают до политики. Князь называет его по имени, не добавляя никакой формы вежливого обращения. За все время совета он так и не занял оставленное ему за столом место – этикет допускает, чтобы он мог стоять в присутствии сидящего князя и без его официального дозволения? Или дозволение было получено ранее? Ферг вовсе за весь вечер никак не обращался к князю. Кидал фразы словно бы для всех. А смотрел только на Бертока.

Могут они быть, например, дальними родственниками?

Да нет, Белала, бред. Будь Ферг княжеского рода, стал бы он возиться с безнадежными больными в хосписе?

– Графиня Вораш!

Бела обернулась. Ну конечно. Как будто на совещании времени на приветствия выделено не было. Она чуть склонила голову:

– Здравствуйте, доктор.

– Не думал, что вы так быстро уйдете.

– Да. Я задумалась.

Он не ответил. Солнце спряталось за крыши домов, и света уже не хватало, чтобы разглядеть выражение лица. Скоро придут слуги, зажгут свечи.

– Что-то случилось?

Кивнул. Тихо сказал:

– Ваш отец умер. Час назад.

Бела зажмурилась, отступила на шаг и почувствовала лопатками холод каменной стены. Как умер? Почему? Не может быть! Нет, конечно. Она ослышалась…

Умер…

Как нелепо, она же знала, чувствовала, что так будет. Но как, как это случилось? Спросить? Наверное, надо спросить. Но это уже не имеет значения. Это просто дурное любопытство.

Бела почувствовала, как чья-то рука легла на плечо. Невесомое почти пожатие. Быстрое.

– Мне надо увидеть…

– Конечно. Я провожу.

Как доехали, она не запомнила. Кажется, в карете. Но навсегда запомнила – маленькая холодная комната, стол, худое тело под белой простыней. Желтое лицо, непохожее на лицо отца, с неприятно заострившимся носом. Бела дотронулась до кожи, и та показалась ей теплой. Это было самое жуткое – человек мертв, а тело его хранит еще живое тепло.

Она задохнулась от жалости к отцу – такому маленькому и мертвому. Теперь ведь нужно будет что-то делать, как-то хоронить… здесь, на чужой земле.

Обернулась. Почему-то была уверена, что Ферг так и стоит у входа. Стоит и молчит, как молчал всю дорогу сюда. Он действительно там был. Поймал ее взгляд, сказал:

– Я договорился о похоронах.

– Благодарю.

– Меня не было рядом в тот момент. Дежурный говорит, он просто перестал дышать.

Она кивнула. Зачем ей это знать?

– Белала, мне надо у вас спросить.

– Конечно.

– Ваши сны возвращались?

Сказать? Соврать?

Нечаянная слеза нарушила все планы. Бела быстро сморгнула ее, но Ферг заметил. Взял за руку, увел в другую комнату. В ту самую гостиную, где он расспрашивал ее впервые.

– Расскажите, Бела.

Она резко замотала головой:

– Нет. Не хочу.

В губы ткнулся стакан с водой. Она быстро отпила несколько глотков. Действительно стало легче. Сказала:

– Ферг, когда я сплю, все кажется правильным и необходимым. Во сне мне нравится, когда меня убивают.

Нравится видеть, как собственная кровь стекает в черную каменную чашу. Запах дыма, общее, неутолимое желание. То, как нож скользит по груди, выводя знаки силы. Это больно, щекотно и сладко.

Утром воспоминания остаются невероятно четкими. Утром ее тошнит от того, что она видела во сне.

Не надо. Нельзя ему рассказывать. Ни слова больше! Просто потому, что еще немного, и ты предашь. Не богов, нет. Боги давно мертвы. Предашь тех, кто там, в Трансильвании, ждет твоих отчетов. Память отца. Все, что привыкла считать правильным. Единственно верный уклад жизни.

Но почему вокруг не осталось тех, кому можно доверять?

Как ответить самой себе на такой простой вопрос – почему ты избегаешь общества графини Теранен? Почему кавалер Зергин не вызывает у тебя ничего, кроме отвращения?

Ферг не должен знать. Никто не должен знать. Надо просто закончить порученное дело и вернуться. Выполнить свой долг и забыть о Паннонии, Трансильвании, князе Эрно и князе Бертоке, обо всем забыть.

Спрятаться…

«Да, да. В норку», – попыталась она взбодрить саму себя.

Белала почувствовала, как ей в ладонь упало что-то маленькое и холодное. Перевела взгляд, увидела – простенький кулон из ошлифованного серого агата на тонкой цепочке.

– Попробуйте носить не снимая.

Бела взглянула на кулон так, как учили маги. Невзрачный камушек на деле оказался мощным магическим амулетом. Ладонь доктора осторожно сжала ее пальцы, заставляя сомкнуться в кулак.

– Зачем он?

– Я ищу способы защитить людей от этой новой болезни. Мне кажется, ваши сны с ней связаны.

– Хотите узнать, работает ли? Отцу вы его тоже…

– Нет. Те, кто уже «стерт»… или, вернее, замещен… ему уже поздно защищаться.

Он снова едва заметно улыбнулся:

– Конечно, хочу узнать, работает ли. Сделайте это для меня, хорошо?

Бела кивнула. Отказываться было бы глупо.

Глава 9

Может, помог амулет, может, что-то другое, но сон не возвращался. Впрочем, и спокойными ее ночи нельзя было назвать. Дневные события выматывали все больше. Сначала похороны, потом княгиня объявила, что через неделю она с дочерью и свитой уезжает в Салек.

Бела почему-то совсем забыла о привычке паннонских князей летом отдыхать в загородном дворце на берегу соленого озера с лечебной водой. Самой ей собирать было нечего, но те, кто жил при дворе постоянно, за подготовку взялись основательно. В замке стали появляться выписанные из города портные, мастера-оружейники, плотники и сапожники. Летний выезд княжеской семьи – это целое торжество, с шествием и выступлением артистов.