Шиша. Изгоняющие бесов - Полина Луговцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дина перевела взгляд на собственное тело и с ужасом обнаружила, что стоит совсем голая и к тому же грязная, перемазанная землей с головы до ног, будто ее только что откопали, как какую-то историческую реликвию. Обхватив себя за плечи, она огляделась, собираясь броситься прочь, но не сдвинулась с места, потрясенная тем, что толпа людей исчезла. Вместо нее теперь низко над землей кружила стая огромных воронов с бурыми клювами. Птицы, казалось, только и ждали, когда она их заметит, и как только это произошло, с хриплым карканьем набросились на нее.
Пронзительно завизжав, Дина проснулась. Внезапно наступившая тишина принесла мгновенное облегчение, но в ушах у нее еще звенели отголоски собственного крика.
Когда они стихли и мрачные картины из сна, стоявшие перед мысленным взором, поблекли, утратив реалистичность, к Дине вернулась способность мыслить. Она протянула руку к тумбочке, где лежал смартфон, чтобы узнать, который час. По ощущениям, до утра было еще не близко, и цифры на экране подтвердили это: шла последняя минута третьего часа ночи. Дина вздохнула с сожалением, сомневаясь, что ей удастся заснуть после привидевшегося кошмара, но мерное посапывание подруги, отчетливо различимое в полной тишине, немного ее успокоило. Правда, показалось, что подруга как-то тяжело и неровно дышит, и Дина подумала, что Аглае тоже снится что-то неприятное. Наверное, у этого дома плохая аура. У таких старых домов она редко бывает хорошей, ведь за пару-тройку сотен лет в них может произойти много чего ужасного, а уж особенно в купеческих домах, где, как правило, хранилось немало разного добра, которое притягивало воров и грабителей. Не исключено, что здесь не раз убивали охотников за богатством Агантия Латкина, пойманных на месте преступления, или, наоборот, бандиты лишили жизни кого-то из членов купеческой семьи, пытавшихся им помешать.
Усилием воли Дина отогнала от себя мрачные мысли, понимая, что если будет думать о грабителях и убийствах, то и подавно не уснет. Повернувшись на другой бок, она закрыла глаза, но свет фонаря, тусклый и почти не разгонявший мрак в комнате, падал прямо на лицо. Тягостно вздохнув, Дина перевернулась обратно. Аглая тоже заворочалась на своей кровати, одеяло сползло с нее, кучей осев на полу, и Дине стало не по себе. Ей показалось, что там лежит… не Аглая.
Ужас ледяными спицами пронзил тело, сковав его в оцепенении. Дина понимала, что надо бежать прочь из спальни и из дома, мчаться в сторожку и звать охранника, но она не могла шевельнуться, а взгляд ее был прикован к тому, что занимало сейчас место ее подруги. Темнота не позволяла разглядеть, кто там находится, но Аглая обладала куда более скромными габаритами, а значит, это точно не она, а некто неизвестный. И от этого «некто» Дину отделяло не больше трех метров!
Внезапно грянул гром, и от нового приступа ужаса Дину подбросило на кровати. Гром повторился, а когда грянул в третий раз, до Дины дошло, что это бьют часы – похоже, те самые, которые разбудили Аглаю в прошлую ночь.
Существо на кровати подруги заворочалось сильнее. Дина натянула одеяло на голову и съежилась, оставив для наблюдения небольшую щель. До ее слуха донеслось невнятное бормотание, а когда существо поднялось и село, у Дины вырвался вздох облегчения, и ей даже стало немного стыдно за свою трусость: существом оказалась женщина, в которой Дина узнала Клавдию Пантелеевну.
– Здравствуйте! – воскликнула Дина, откидывая одеяло и невольно расплываясь в улыбке.
– И тебе не хворать, – ответила Клавдия Пантелеевна, не поднимая взгляда. Она сидела с опущенной головой, слегка покачиваясь из стороны в сторону.
Спохватившись, Дина спросила:
– А где Аглая?
– А я почем знаю? – недобро ответила смотрительница, будто огрызнулась.
– Но ведь это ее кровать. Она была здесь, когда я пришла… – Дина вдруг осеклась, сообразив, что подруга, скорее всего, вообще не приходила в купеческий дом после работы. Но… ведь это означало, что с ней что-то случилось! От страха за Аглаю у Дины перехватило дыхание.
– Не мели ерунды! – рявкнула Клавдия Пантелеевна, резко вскинув голову, и Дину потрясло выражение ее лица, искаженного нечеловеческой злобой. – Уж сколько лет я застилаю эту кровать, пора бы и мне на ней поспать!
– Но Аглая… Вы разве ее не видели? – пролепетала Дина, понимая, что вряд ли получит вразумительный ответ.
– Не видела и видеть не желаю! Ни ее, ни тебя! Вставай и проваливай, нечего тут разлеживаться!
От таких слов Дина вскочила, как ужаленная, и выбежала из спальни. Слетев вниз по лестнице чуть ли не кубарем, она, как была, в пижаме, бросилась к входной двери, но в недоумении застыла у порога. Дверь была распахнута настежь, открывая взгляду двор, весь заставленный коробками, мебелью и разнообразным домашним скарбом, как бывает при переезде. Только кто же переезжает в три часа ночи? Больше похоже на ограбление! Разглядывая выставленное во дворе имущество, Дина все больше склонялась к мысли, что стала свидетельницей дерзкого и масштабного хищения музейных экспонатов, вероятно, имеющих немалую ценность. Вспыхнула догадка, что охранник убит, а грабитель все еще в доме. Но тогда… тогда надо бежать или прятаться, а не стоять истуканом и ждать, когда ее заметят и вырубят ударом по голове!
Подтверждая ее опасения, в глубине дома раздался пронзительный крик. Дина отмела мысль о бегстве, подумав, что при ограблениях преступники оставляют кого-нибудь наблюдать за домом снаружи, а значит, ей как свидетельнице вряд ли дадут уйти. Искать укрытие во дворе тоже показалось неразумным, и она пришла к выводу, что лучше вернуться в дом и забиться в какой-нибудь темный угол. Тут Дина вспомнила о Клавдии Пантелеевне. Надо ведь предупредить ее, она же не знает, что здесь опасно! Хотя… а вдруг она с грабителями заодно? Пока Дина раздумывала, подняться ли наверх или поискать укромное место на первом этаже, Клавдия Пантелеевна сама появилась в прихожей. Она поднялась с цокольного этажа, таща за собой тяжелый и объемный предмет, похожий на длинный ящик из дорогого дерева, который с жутким скрипом волочился по полу. Дина взлетела вверх по лестнице, ведущей на второй этаж, и, спрятавшись за широкими балясинами на середине лестничного пролета, стала наблюдать за происходящим внизу. Вслед за Клавдией Пантелеевной появился охранник Николай Степанович,
