Кофе в постель - Ольга Горовая

Слава немного отодвинулся, совсем чуть-чуть, но это движение позволило просунуть Наташе руку в ширинку.

И оба не смогли удержать стон возбуждения, когда ее ладонь сдвинув его белье, обхватила напряженную, пульсирующую плоть, которая толкнулась ей в ладонь при первом же прикосновении тонких пальцев.

— Черт, что ты со мной творишь, солнце? — вопросил Святослав, уткнувшись лицом в грудь Наташи, будто старался восстановить дыхание.

— Только то, что ты делаешь со мной, — так же хрипло, как и он, задыхаясь, ответила она.

Губы Святослава растянула самодовольная мужская улыбка.

— Что ж, я очень надеюсь, что мне удалось сотворить с тобой такое же, — с искушением демона в голосе прошептал он, лизнув языком и втянув себе в рот мочку уха Наташи.

Отчего она только вскрикнула, упираясь пятками в ступеньку.

Если честно, Наташа уже успела забыть, что они сидели на лестнице.

В достаточно непрактичном и малоудобном месте для занятий любовью, если здраво рассудить. Но обоим было настолько хорошо, так сильно хотелось большего, что совершенно не хотелось никуда идти и о чем-то рассуждать.

Тем более, когда она почувствовала, как длинные пальцы Славы, лежащие на ее чувствительной плоти, пришли в движение. И мужчина, продолжая покусывать ее ушко и шею, начал гладить влажную плоть, то и дело, задевая самые чувствительные точки, отчего тело Наташи каждый раз будто пронзал ток.

Один его палец скользнул внутрь нее, растягивая узкое лоно. И Ната, потерявшись в ощущениях, не заметила, как укусила Славу за шею, испытывая нечто, близкое к блаженству. Но ей хотелось еще больше.

Она нуждалась в том, чтобы он вошел в нее.

И Наташа ответила ему тем же искушением, скользя пальцами по мощному, тяжелому и пульсирующему стволу члена Святослава, с удовольствием ощущая кожей своего живота, прижатого к нему, как сокращаются мышцы пресса этого сильного мужчины, как он вздрагивает от ее прикосновений.

В какой-то момент она просто осознала, что не хочет, не может ждать. Приподнявшись, упираясь коленями в дерево, она потерлась бедрами о головку плоти Святослава.

— Пожалуйста, Слава, не мучай меня, — едва ли не умоляюще попросила она.

И Слава поддался, наверное, и сам уже не в силах терпеть.

Резким движением он подхватил ее под попку обеими ладонями и, отодвинув в сторону все еще находящееся на ней кружево, погрузился в тело Наташи одним сильным и глубоким толчком.

Она вскрикнула и непроизвольно откинулась назад, крепко прижав его голову к своей груди, с некоторым удивлением, поняв, что потерялась, взорвалась, испытав оргазм от одного его движения.

Все ее тело конвульсивно сжалось, и внутренние мышцы сократились, охватывая плоть Святослава тугим кольцом.

Его дыхание сорвалось. Он чертыхнулся, бормоча проклятие сквозь зубы.

Удерживая весь ее вес на своих руках, Слава прижал Наташу сильнее к своей груди, уткнувшись лицом в макушку.

— Черт, Ната, ты такая тугая, такая узкая, — то ли с благоговением, то ли с проклятием пробормотал он. — Мне чертовски сложно сдерживаться.

— Мне тоже, — с потерянным, но довольным смешком признала она очевидное, немного придя в себя. — У меня, знаешь ли, довольно давно не было ни с кем подобных… отношений, — честно призналась Наташа.

Вместо ответа, он опять обхватил ее щеки своими ладонями, будто заключая лицо Наты в плен, и поцеловал. Но теперь в этом касании, помимо страсти и неистового желания, была и нежность.

— Ты как? — поинтересовался Святослав со странным выражением в глазах, целуя ее щеки, и одновременно с этим, сделал медленный, глубокий, протяжный толчок внутри нее.

— О…о…о, — Ната вцепилась пальцами в его плечи. — Великолепно, только не останавливайся, — подаваясь навстречу ему, немного смущенно попросила она.

— Вот в этом можешь быть уверена, — он усмехнулся, снова погружаясь в нее, и нежно обвел контур закушенных губ Наташи кончиком пальца, а потом, провел по ее, полузакрытым от удовольствия векам.

Она медленно, искушающе улыбнулась, двигаясь так, чтобы попадать в ритм с ним, и поймала этот палец, ласкающий ее лицо, губами, щекоча его языком.

Лицо Святослава напряглось, а глаза потемнели, став едва ли не оттенка малахита.

— О, черт! Знала бы ты, сколько ночей я думал об этом, солнце, — гортанно пробормотал Святослав.

Его движения утратили медлительность и тягучесть.

Обхватив, крепко сжав ее ягодицы руками, он сильно и яростно погружался в Наташу, почти насаживая ее на себя. На лбу Славы выступили капельки испарины, но он продолжал ласкать ее грудь, шею, лицо, обводя языком бьющуюся жилку у ключицы, целуя припухшие губы, с которых при каждом его толчке — срывалось его же имя.

Наташа потерялась в его движениях, упиваясь удовольствием, которое никогда не ощущала.

И она точно знала, что не срок воздержания обеспечил ей такое удовольствие от каждого скольжения Святослава внутри нее.

О, нет! Просто он был именно тем, кого такая суеверная девушка как она, по полному праву могла назвать своей половинкой. Тем, кто идеально подходил ей.

Именно потому, когда Наташа, даже в угаре собственного наслаждения, почувствовала, как потяжелело и стало отрывистым дыхание Славы; осознала, насколько резкими и глубокими стали толчки его плоти, и поняла, что он собирается выйти, защищая ее от последствий их общей непредусмотрительности — Наташа прижалась губами ко рту Славы. Ее руки скользнули по его предплечьям в широкие ладони мужчины, сплетая их пальцы. И она, не менее сильно, чем он сам, резко опустилась на него, не давая Славе отстраниться.

Наташа хотела получить всего его, в полной мере, без условий и ограничений. Испить до дна. И настолько же полно отдаться этому мужчине. Так, как никогда не отдавалась и не принадлежала никому.

Она решила понадеяться на судьбу и собственный цикл. А если и то, и другое ее подведет — что ж, она была достаточно взрослой, чтобы задуматься о детях.

Но эти мысли шли где-то по самому краю сознания, когда она не отпускала его руки, не позволяя Славе отодвинуться.

— Ната, солнышко, пусти, — хрипло, просяще-приказательно прошептал мужчина, все еще пытаясь сделать по-своему.

Но она только сильнее поцеловала его.

— Не могу, Слав, я так хочу тебя…, - хрипло призналась она, отвечая на каждое движение его бедер, которые он уже не мог остановить, своим телом. — Всего…, полностью…

Он выругался, но не смог уже отстраниться. Крепко обняв ее, не отпуская пальцы Наты, Слава в последний раз до упора вонзился в пульсирующее лоно, не сдержав низкий стон. И она, в очередной раз, начиная содрогаться в волнах удовольствия, почувствовала, как его горячее семя излилось в нее.