Судьбоносные клинки - Илона Эндрюс

Матиас бросил на нее взгляд.

— Ох.

Они разделили несколько минут молчания.

— Так что же произошло? — спросила она.

— После того, как она перестала кричать, я сказал ей, что выбрал свой путь. У меня были обязанности и цели. Я упорно трудился, чтобы моя семья была в безопасности и процветала. Я не был ребенком. Меня не нужно было вести или исправлять. Я не собирался жертвовать будущим своей семьи и собственным душевным спокойствием, чтобы угодить ей или ее семье. Если она хотела получить атрибуты власти, которые так сильно жаждет, то должна была добиться этого сама. Я бы поддержал ее в этом стремлении. Она сказала мне, что это не то, чего она хотела, и что я ужасный человек. Я сказал ей, чтобы она ждала документы о разводе утром.

Он чувствовал себя измученным, просто вспоминая об этом. Это была ночь, которую он никогда не хотел повторять.

— И все же, ты все еще женат, — сказала Рамона, ее голос звучал смиренно.

— Она присоединилась ко мне за завтраком на следующее утро. Она извинялась и раскаивалась. Она сказала, что находилась под большим давлением со стороны своих родителей. Она не хотела развода. Она любила меня и хотела, чтобы наш брак удался. Я согласился дать ему шесть месяцев.

— Зачем?

Он задавал себе тот же вопрос бесчисленное количество раз за последние несколько месяцев.

Матиас глубоко вздохнул.

— Потому что она плакала, и ей было грустно.

Рамона уставилась на него.

— Я был ее мужем. Это была моя обязанность заботиться о ней так же, как и ее обязанность заботиться обо мне. Брак — это компромисс. Самое меньшее, что я мог сделать, это попытаться найти какой-то общий язык. Мы договорились, что я буду придавать большее значение ее потребностям, а взамен она попытается понять, что делает меня счастливым. Мы достигли состояния прекращения огня. Все было спокойно.

И он довольствовался этим спокойствием. Теперь он ясно видел это.

— Иногда мы ужинали вместе, иногда мы спали вместе, я старался найти время для приглашений, которые она хотела, чтобы мы посетили, и она прекратила свое безжалостное нападение на то, что я жил своей жизнью. Мы ладили друг с другом. Я был… занят. Очень, очень занят. Я знал, что в конечном итоге Дрюэри станет проблемой, поэтому я предпринял необходимые шаги, но в то время важнее было получить секо-генератор и запустить его. Я думал, что все улажено, пока утром ты не вошла в мой офис.

Рамона улыбнулась ему.

— Ты хороший человек, Матиас Баэна.

— Но ужасный муж, — сказал он, его слова были наполовину самоуничижением, наполовину признанием.

Она покачала головой.

— Нет. Все, что я знала о Дрюэри до сих пор, говорит мне о том, что это семья, которая строит долгосрочные планы. Потомки вызывают уважение, но обычно мы не вмешиваемся в политику. Семья Дрюэри живет на планете всего четыре поколения. Он думает, что его корни неглубоки. Он родился и вырос здесь, но не понимает, что не то, как долго ты живешь в провинции, а то, как ты себя ведешь, делает тебя далийцем. Он хотел сохранить подлинность старой семьи Далии, и единственный способ получить это — выдать свою дочь замуж за потомка.

— Верно, — согласился он.

— Неженатых потомков, которые являются главами своих семей, не много, — сказала она. — Большинство из нас обручаются к тому времени, когда достигают позднего подросткового возраста, во имя какого-то семейного союза. Мои бабушка и дедушка даже отправились на другую планету, чтобы найти секаре для моего отца, на которой он мог бы жениться. И вот ты здесь, двадцативосьмилетний, глава семьи, с прочным финансовым фундаментом и очень небольшим количеством грязных секретов. Ты был ценным трофеем. Я готова поспорить на что угодно, что тебя обсуждали за их обеденным столом задолго до того, как Дрюэри внезапно решил заняться импортом из технологического сектора. Тебя взвесили, измерили, препарировали и сочли достойным, а потом заманили в ловушку.

Он и раньше рассматривал такую возможность, но отклонил ее.

— Кажется, слишком много хлопот, чтобы заполучить меня.

Луны-близнецы поднялись высоко в небо, большой диск Ганимеда светился зеленым, а меньшая, более яркая Серебряная сестра проливала бледный свет на лес.

Рамона наклонилась вперед, ее глаза широко раскрылись.

Сияющие нежной белизной вокруг них расцвели звездные цветы. Их лепестки загибались наружу, открывая большие колокольчатые соцветия все шире и шире. Напротив них один раз дрогнул самый большой цветок, и в воздух поднялся фонтан сверкающих золотых спор, развеваемых легким ночным ветерком.

Еще один цветок выпустил свои споры, затем еще один. Лес сиял золотом. Одинокая блестящая искра упала на волосы Рамоны.

— Ты сказал, что это доставило бы слишком много хлопот. — Голос Рамоны был мягким и задумчивым. — Я бы согласилась на гораздо большие хлопоты, чтобы заполучить тебя. Ты даже не представляешь, насколько ты редок, Матиас. Мужчина, который компетентен, умен, внимателен, предан… мужчина, который блокирует звуковой удар, чтобы ты могла убежать, и вскидывает руку, чтобы защитить тебя во время аварии. Какая женщина не захотела бы тебя, Матиас?

Все это время он твердил себе, что она вне пределов досягаемости. Цепь, на которую он сам себя посадил, только что порвалась. Он хотел ее больше всего на свете и отчаянно надеялся, что не все испортил.

Матиас собрался с духом и пошел на это.

— А ты?

Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, и он увидел ответ.

Матиас в мгновение ока преодолел расстояние между ними. Он обнял ее, прижимая к себе. Ее тело было потрясающим, сильным, гибким и в то же время мягким, таким же, как во время танца. Простое прикосновение к ее коже ошеломило его, прорвавшись сквозь логику и разум. Ничто другое не имело значения, кроме нее. Он запустил правую руку в ее волосы, вдохнул ее аромат и поцеловал ее.

Связь между ними вспыхнула, прорвавшись сквозь него подобно взрыву. Его чувства обострились. Он чувствовал, как она тает рядом с ним, ее тепло, вкус ее языка, аромат ее волос… Казалось, что он ждал ее всю свою