Мучитель - Артем Милер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
–А телевидение есть? – спросила девушка.
–Нет, это лишнее.
–А рукопашный бой, не лишнее?
–Мы учим не воевать, – поправил Анну пастор, – а защищаться.
–А что делают дети, когда подрастают?
–Мы обучаем их всему необходимому, и устраиваем на работу.
–Звучит хорошо. Надо было прийти к вам.
–Похоже ты тоже сирота?
–Да. Так уж вышло.
Святой отец и девушка вышли из монастыря, и направились по аккуратно выложенной камнями дорожке в сад. Среды всех прочих деревьев, росли и фруктовые. Вдоль дорожки стояли скамьи. Дети, бегали мимо идущих людей, и выглядели очень счастливыми.
–У вас тут прямо райский уголок, – заметила Анна, – Такое чувство, будто мы уже не в Лондоне
–Да, как видишь, мы делаем всё, чтобы обеспечить детям хорошее будущее.
Отец Гордон остановился.
–Если хочешь, можешь остаться.
–Спасибо, святой отец, – натянуто улыбнулась Анна, – но церковная лабуда не для меня.
–Ты потеряна. Мы предлагаем тебе правильный путь. Я не прошу тебя оставаться насовсем. У тебя есть миссия, и я помогу тебе её понять. Соглашайся.
Девушка задумалась. У неё и вправду была одна цель. И Анна не успокоится, пока её не достигнет. Конечно, цель была не святая. Хотя, смотря с какой стороны взглянуть…
–Хорошо, – согласилась она, – Я останусь. Так, где у вас тут секция рукопашного боя?
К вечеру, когда на небе начали появляться звёзды, все собрались в молельне храма. Священники, преклонив колени, молились у статуи Иисуса Христа. На скамьях сидели дети, они тоже молились. Анна стояла в углу, у входа, и, прислонившись спиной к стене, молча, наблюдала. Обстановка была умиротворяющая. Полумрак. Запахи ладана и эфирных масел. Свечи, расставленные по всему залу. Тихая монотонная речь проповедника.
Молитва длилась около получаса. Когда все начали расходиться, девушка всё ещё стояла у дверей, и смотрела на статую Иисуса.
–Не хочешь помолиться со мной?
Анна не услышала шагов пастора Гордона, который встал рядом с ней.
–Я не умею, – сказала она.
–Главное не умение. Главное вера.
–У меня её нет. Простите, может в другой раз.
Отец Гордон развернулся к выходу.
–Хорошо. Но если вдруг что, я всегда свободен для разговора.
–Спасибо.
Священник покинул молельню, а девушка осталась одна. Ещё долго она слушала тишину. Анна прошла к алтарю. Снизу вверх, девушка посмотрела на статую. Безмолвно упав на колени, она стала просить…
–Я не знаю, существуешь ли ты, и слышишь ли ты меня, но я хочу сказать кое-что. Мне нужны силы, чтобы идти дальше. Я не знаю, может ты наказал меня за то, что я натворила. Может я заслужила всё это…
На глазах Анны навернулись слёзы.
–Но я окажу тебе услугу. Я покараю зло, которое заставляет невинных страдать… Мне бы только немного помочь. Дай мне сил, и направь меня…
-Тише, тише, а то разбудите, – громким шёпотом говорил кто-то тоненьким голосом.
Анна открыла глаза. Вокруг неё собрались дети. Заметив пробуждение девушки, сироты отстранились.
–Дети, оставьте сестру Анну в покое, – сказал вошедший пастор Гордон, – Ей нужен отдых.
Послушавшись настоятеля, дети весёлой гурьбой выбежали из молельни.
–А ты говорила, что не молишься, – обратился святой отец к Анне.
–Решила попробовать, – ответила девушка, поднимаясь с пола.
–Это первый шаг, на пути к миру в душе.
–Не знаю к чему этот шаг, но я хочу поскорее увидеть вашего мастера.
–Тогда прошу за мной.
В компании святого отца, девушка вышла из молельни, и пошла по коридору. Поднявшись на третий этаж, несколько раз свернула, и оказалась у двери в класс. Занятие по рукопашному бою было в самом разгаре. Ученики стояли ровными рядами, повторяя движения за учителем. Мастер полностью подходил под описание учителя боевых искусств из кино. Он был не высоким, с виду щуплым, загорелым пожилым азиатом. Когда пастор отворил дверь, учитель сразу же обратил внимание на гостей. Отец Гордон лёгким жестом показал, что не стоит прерывать занятие и отвлекаться. Мастер едва заметно кивнул.
Следующим после упражнений был спарринг. Дети выходили друг против друга в центр зала. Конечно не в полный контакт. Ученикам было лет девять – десять, но владели собой они уже достаточно хорошо. Анна внимательно наблюдала за их действиями.
–Я уже договорился, мастер Ли будет учить тебя после занятий, – сказал священник, стоявший рядом с девушкой.
–Хотите сказать, он тоже работает бесплатно?
–Мастер Ли, человек высоких убеждений. Он считает, что нести просвещение во имя борьбы со злом – само по себе награда, и учит всех детей бесплатно. Мы только помогаем ему.
–Ясно. Всё ещё не верится, как вам хватает средств, содержать это всё.
Через полчаса урок закончился. Дети разошлись, а учитель подошёл к пастору.
–Добрый день, – сказал он, склонив голову.
–Добрый, ответил Гордон, – Я привёл тебе новую ученицу. Она хочет сделать мир чуть светлее.
Мастер внимательно осмотрел Анну. Девушка немного запаниковала, не зная, что делать. То ли тоже поклониться мастеру, то ли вообще ничего не делать. Она решила ничего не делать.
–Я буду учить вас, – после долгого молчания, сказал Ли.
–Вот и славно, – хлопнув в ладоши, сказал священник, – Когда она сможет приходить?
–После полуночи.
–Отлично.
Поклонившись мастеру на прощание, отец Гордон повёл Анну по коридору.
–Куда мы идём? – спросила девушка.
–Время вести детей молиться.
–Снова?
–Их вера должна быть крепка.
–Я, пожалуй, пас.
–Точно?
–Да. Кстати. Я хотела попросить у вас какую-нибудь отдельную комнату. Непривычно когда со мной столько людей. И комната слишком большая.
Отец Гордон усмехнулся.
–Не нравятся большие светлые комнаты?
–Что-то вроде того.
–Ладно. Мы выберем тебе что-нибудь.
–И ещё одно, – девушка остановила священника, – Мне можно покидать монастырь?
–Конечно. Ты здесь гость, а не заключённая.
–Спасибо. Мне надо кое-что забрать.
–Можешь забрать свои вещи. Они в прачечной. И взять что-то ещё.
Последовав совету пастора, Анна заглянула в прачечную. Забрав свои джинсы и куртку, она присмотрела себе толстовку с капюшоном, лежащую на полке, среди прочей одежды. Переодевшись, девушка попрощалась с пастором, и вышла за пределы монастыря, на серые, заполненные обывателями улицы. После светлых помещений и зелёных садов монастыря, городские трущобы казались ещё более тёмными и враждебными чем ранее. Однако здесь Анна чувствовала себя лучше. Привычный для неё мир насилия и суеты казался девушке более родным, чем церковная идиллия. И вот, пройдя первые два квартала, бывшая вокалистка The Torturer ощутила первый удар этого жестокого мира. На фонарном столбе была прикреплена листовка, с портретом Анны, и надписью «Разыскивается». Девушка остолбенела. Подойдя
