Необходимый грех. У любви и успеха – своя цена - Джулия Кеннер

Я прикладываю массу усилий, чтобы не обернуться и не посмотреть на него. Я направляюсь на кухню, прохожу по коридору к служебному лифту, еду на второй этаж в библиотеку. На этот этаж гостей не пускают, потому что это личное пространство Дэмиена. Но я имею право здесь находиться, и мне приятно от этой мысли. Я выхожу на балкон и жду.

Я знаю, что Дэмиен идет ко мне, еще до того, как он подошел. Может, я слышу его шаги, может, чувствую запах его одеколона, не знаю.

Скорее всего, мы настолько тонко настроены на волну друг друга, что при его приближении мое тело начинает вибрировать в предвкушении его прикосновений.

– Надеюсь, ты на меня уже не злишься, – говорит он.

Я стою около перил, повернувшись к нему спиной, и чувствую на затылке его дыхание.

– А я должна на тебя злиться?

– Честное слово, мне очень жаль. Я не хотел, чтобы Жизель об этом узнала. И я не предполагал, что она расскажет обо всем Брюсу.

Я закрываю глаза и думаю, как тактично выгораживает Блейна.

– Вы очень хороший человек, мистер Старк, – говорю я.

Он стоит за мной, не шевелясь.

– Нет, это не совсем так. Но я стараюсь время от времени делать добрые дела.

Дэмиен кладет ладонь на мое голое плечо, и по моему телу пробегает электрический разряд.

– Эвелин рассказала тебе?

– Да.

– Мне очень неприятно все то, что произошло. Я не хотел, чтобы ты злилась на Блейна.

– А я бы и не злилась. Разве что совсем недолго. Но ты взял огонь на себя. – Я поворачиваюсь к нему лицом. – Ты действительно хороший человек.

– Мне жаль, что Жизель пришла раньше остальных гостей. Я не приглашал ее так рано, потому что знал, ты будешь чувствовать себя неловко.

– Я переживу, – отвечаю я и вспоминаю слова Эвелин о том, что Жизель с Дэмиеном были вместе. – Почему ты не сказал, что вы с ней встречались?

– Ты меня об этом не спрашивала, – отвечает он изумленно.

Он задумывается, а потом улыбается, словно мой вопрос его веселит.

– У нас с Жизель была пара свиданий, но все это задолго до того, как она вышла за Брюса. И я не видел никакого смысла тебе говорить об этом. В моей жизни есть только одна женщина, которая меня интересует, – улыбается Дэмиен, и от его слов у меня заходится сердце.

– Мне очень не хочется тебя ревновать, – признаюсь я, – но в какой-то момент было слишком много информации о Жизель. Картина, возвращение из Палм-Спрингс, слова Таннера. И, конечно, тот факт, что вы встречались.

– Я не знаю, что тебе наговорил Таннер, и не представляю, какое отношение ко всему этому имеет Палм-Спрингс, но относительно картины Жизель обещала мне, что никому ничего не скажет. И Жизель держит свое слово.

– Ты с ней сегодня поговорил?

– Да.

– Я рада. И мне кажется, что Брюс тоже никому об этом не проболтается.

Дэмиен кивает.

– Я не хочу, чтобы наши отношения закончились.

– Вот как. – Я не ожидала такого ответа, но испытываю чувство безграничного облегчения. – Представляешь, я тоже этого не хочу.

– Правда?

– О боже, Дэмиен, конечно, – говорю я, стараясь, чтобы слова звучали убедительно. – Все сегодня вечером идет как-то не так. Даже дом кажется другим. Я так привыкла к твоему дому. Я привыкла приезжать и позировать для Блейна, привыкла, что ты наблюдаешь за мной, а когда Блейн уезжает, мы остаемся в доме совершенно одни. Я привыкла к кровати… Мне очень нравится эта кровать, но когда ты ее мне подарил, было ощущение, что этот жест – словно точка в наших отношениях.

– Кровать – всего лишь подарок, – говорит Дэмиен. – Чтобы ты могла лежать на ней и вспоминать нас. Мне сегодня показалось, что ты хочешь закончить наши отношения. Как ты там сказала – никаких правил, никаких игр?

– Я разозлилась, – признаюсь я.

– Мне жаль, что я тебя разозлил или расстроил.

– Все хорошо.

– Правда? – Он хмурит лоб и внимательно всматривается мне в глаза, словно ищет в них что-то.

– Дэмиен?

– Я наблюдал за тобой весь вечер, – говорит он осторожно, словно идет по битому стеклу.

Я стою и молчу, потому что не понимаю, к чему он ведет.

– Я не мог оторвать от тебя глаз. Это как наваждение. – Он улыбается и даже не пытается скрыть своих чувств. – Я смотрел, как ты разговаривала с Джеми. Как ты общаешься с Брюсом. Я слышал твой смех, видел твое озабоченное лицо. Каждый раз, когда я видел в твоих глазах боль, я чувствовал себя словно под пыткой, потому что не мог разделить с тобой эту боль.

Я плотно сжимаю губы и ничего не говорю.

– Но вот что убило меня больше всего, – говорит Дэмиен и берет меня за ладонь левой руки.

Я начинаю часто моргать, и одинокая слезинка скатывается у меня по щеке.

– Ты и это заметил? – спрашиваю я.

Кончик пальца стал уже нормального цвета, и на нем не видно следа от нитки. Но палец словно пульсирует воспоминанием о боли. Дэмиен снимает эту боль нежным поцелуем.

– Скажи мне, почему?

Мне хочется спрятаться, но я заставляю себя смотреть ему в глаза. Я чувствую себя виноватой. Дэмиен просил меня приходить к нему, когда мне понадобится боль. Я уже два раза нарушила данное обещание. По моему пальцу ничего не скажешь, а вот волосы у меня все еще короткие.

– Я тебе практически все рассказала, – отвечаю я. – Сложный выдался день.

– Хорошо. Тогда расскажи то, что еще не успела рассказать.

– Ну… вся эта вечеринка, – отвечаю я. – Жизель в роли хозяйки. Новая и незнакомая мебель. Третий этаж я вообще не узнала. Долгое время дом принадлежал нам одним. Но сегодня он нам не принадлежит. И я тебе не принадлежала.

Я думаю об этом, но не произношу последнее предложение вслух. Я и так уже много чего сказала. Я чувствую себя слишком ранимой и слабой, и мне это совсем не нравится. Я жду, когда Дэмиен меня успокоит.

– Пойдем со мной, – говорит он с загадочной улыбкой.

Он протягивает мне руку и ведет к восточной стене библиотеки. Это наиболее скрытая от посторонних глаз часть помещения. Здесь темно и единственное освещение – свет от мерцающих лампочек на лестнице.

Он подводит меня к стене и включает свет. Перед нами столик со стеклянной крышкой. Кажется, что этот столик предназначен для демонстрации сокровищ, но под крышкой находятся всего лишь два предмета.

Это потрепанные экземпляры двух книг Рея Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» и «Марсианские хроники». Я не понимаю, зачем Дэмиен мне это показывает и что хочет этим сказать.

– Брэдбери – один из моих любимых писателей, – объясняет он.

– Знаю. – Я прекрасно помню его рассказы, как научная фантастика помогала ему забыть все проблемы с отцом и тренером. Я это хорошо понимаю, потому что у меня были свои способы забывать о проблемах.

– Брэдбери жил в Лос-Анджелесе, и как-то раз я узнал, что он будет подписывать книжки в одном книжном магазине. Я умолял отца отвезти меня в этот магазин, но он назначил дополнительную тренировку с моим тренером, и никто из них не хотел меня отпускать.