Русская идея от Николая I до путина. Книга II - 1917-1990 - Александр Львович Янов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но позвольте, если… никакого кризиса не было, откуда же Перестройка? Подвело, по мнению автора, предательское стремление «советской партийной и хозяйственной номенклатуры, давно уже не верившей ни в какие идеалы коммунизма, завладеть той государственной собственностью, которой руководила». Или еще проще «предательство советской правящей верхушки». Тут возникает несколько вопросов сразу. Во-первых, если вся поголовно элита страны вдруг так коварно ее предала, то не свидетельствует ли это именно о том самом экзистенциональном кризисе империи, о котором мы говорили? О том, иначе говоря, что страна была заведена в тупик, из которого не было никакого выхода, кроме отказа от империи?
Во-вторых, если эта элита «давно не верила… в идеалы», то почему собралась она предавать страну именно в 1980-е? В-третьих, куда смотрел КГБ, который так доблестно расправлялся с диссидентами, не щадя и национал-патриотических, тогда как гнездо измены было у него под носом? От этого вопроса автор, впрочем, отделывается без труда: «КГБ был активным соучастником антигосударственных сил, рвущихся к власти в СССР». Ужас какой! Шабаш «антигосударственных сил», оперировавших на виду у всех! И никто, не исключая и автора, не замечал этого на протяжении десятилетий. Во всяком случае не слышали мы, чтобы он или кто-нибудь еще, кроме диссидентов, бил по этому поводу тревогу. Единодушно, небось, родной партии присягали, в верности до гроба клялись. И вот тебе, пожалуйста, что родная партия учудила.
Так или иначе, подсуетился при виде такой неожиданной удачи и Запад, для которого «расчленение и эксплуатация России была стратегической целью на протяжении веков». Ясное дело: для него предательство советской номенклатуры «означало исторический шанс разрушения исторической России» (читай: державы, империи). Тут и Горбачев пригодился. «Предал [сукин сын!} страну даже не за тридцать сребреников, а за медный ломаный грош».
* * *
На фоне этой кошмарной (но странной, согласитесь) оргии всеобщего предательства как-то подзабылось, что автор так и не дал нам ответа, почему вышло в начале 1980-х на улицу черносотенство. Мой ответ читатель уже в общих чертах знает. Так же, как в 1905, знаменовал его выход, что Российская империя вступила в зону экзистенционального кризиса. И что так же, как тогда, идейные закрома националистов оказались пусты: нечем им было окормлять массы. Особенно после того, как они отвергли свой последний — Шимановский — шанс. И не было на этот раз на сцене Ленина, способного собрать по кусочкам рассыпавшуюся державу. И потому последняя империя мира была обречена. Читателю осталось лишь сравнить два эти столь непохожие друг на друга объяснения
Глава 19
«ПАМЯТЬ»
Нетрудно догадаться, что начало Перестройки представлявшееся С. В Лебедеву сплошной оргией предательства великой державы, в глазах других, в частности, русских европейцев, как я их называю, выглядело совсем иначе. Андрей Сахаров, например, писал в статье «Неизбежность перестройки», что «наше общество оказалось тяжело больным». Дмитрий Фурман в статье «Наш путь к нормальной культуре» предостерегал: «Хотя наша болезнь, если ее не лечить, обязательно в конце концов приведет к смерти пациента и лечение необходимо, болезнь — привычна, а лечение не только трудно, но и рискованно». Леонид Баткин озаглавил свою статью «Возобновление истории», Вячеслав Иванов — «Воскрешаемая культура», Дмитрий Лихачев — «Тревоги совести».
Все это было собрано в два монументальных сборника: «Иного не дано» (1988) и «Назад пути нет» (1989). Их оказалось на удивление много, этих авторов, приветствовавших перестройку (тем более, что кого попало не приглашали, все люди с именами, известные ученые, профессионалы, одних экономистов — созвездие: акад. В. Немчинов, акад. В. Новожилов, акад. С. Шаталин, акад. Т. Заславская, акад. А. Аганбегян, акад. Н. Петраков, Е. Либерман, Н. Шмелев, Е. Ясин). 35 авторов в первом сборнике, 52 — во втором.
За этими двумя поспешали в том же 89-м еще два сборника: «Постижение» (34 автора) и «Осмыслить культ Сталина» (24 автора). Этот подарил мне, когда я вернулся в Москву, один из 24, Бенедикт Сарнов, с трогательной надписью: «В память о прошлом, с благодарностью настоящему и с надеждой на будущее». Так думали тогда люди. Так выглядела культурная элита страны. Решительно некого было национал-патриотам противопоставить этому ареопагу классных умов. Пусто оказалось в их рядах, хотя именно они годами готовились, говоря словами Лебедева, «перехватить власть у дряхлеющей КПСС и осуществить социальные и политические реформы, способствующие сохранению мощи державы».
О каких именно неосуществленных проектах национал-патриотических реформ речь, Лебедев, впрочем, умалчивает. Удивительно ли, если вспомнить, что единственным стремлением «системных» националистов в конце 1970-х была, как мы видели, всего лишь страсть к «ключевым постам» в существующей системе? В той самой, добавим, в которой держатели этих «ключевых постов», т. е. партийная элита страны, готовились вовсе не к реформам, а к повальному дезертирству с державного корабля. Такова, по крайней мере, версия национал-патриотической истории Перестройки.
И вот тут возникает действительно интересный вопрос: почему на выборах 1989 и 1990 годов «патриотические кандидаты, как признает Лебедев, потерпели сокрушительное поражение»? И хуже того, почему «в устах «просвещенной публики» слово “патриот” стало тогда ругательством»? Другими словами, почему, несмотря на «всенародный характер» национал-патриотического движения, повторился в 1989-90 годах постыдный результат выборов 1906 года: народ снова проголосовал против них? Должна ведь быть какая-то причина такого двойного фиаско?
Я понимаю, это трудный вопрос для историка национал-патриотизма. Знаем ведь мы, что объяснительная база для ответов на вопросы такого рода у этой отрасли знания узка. Сводится она, по сути, к трем возможным объяснениям провалов национал-патриотов: предательство элиты («шестая колонна», говоря языком Александра Дугина), жидо-масонский заговор и провокация Запада. Объясняя Перестройку, С. В. Лебедев сделал ударение, как мы видели, на первом из них. Но провал своих фаворитов на выборах, объяснил он совсем уже странным для серьезного историка, даже национал-патриотического направления, образом (все-таки коллега, профессионал, научный сотрудник Института русской цивилизации): он обвинил в этой неудаче, кого бы вы думали? «Память»!
Ту самую «Память», которой в середине 1980-х московские интеллигенты пугали детей? Ту, что высоко, на весь мир, подняла знамя «антисионизма» (который многие перепутали с фашизмом)? Ту, что, как метеор, осветила на мгновение гаснущее небо национал-патриотов? «Да, ее!» — бесстрашно отвечает историк. Он честно признается, правда, что не знает, кто вел ее тайными тропами провокации, выяснить это — задача будущих историков. Но тут же поправляется: «Не важно, кто именно “вел памятников” — КГБ, ЦРУ, Мосад, или все
