Битва за Оилтон - Юрий Иванович

Наверное, именно поэтому гражданское население Старого квартала настолько рьяно схватилось за оружие. Все понимали: если агрессоры возьмут их в качестве заложников, это ни в коем случае не гарантирует сохранение жизни. Интервентов в любом случае не выпустят из города живыми. Пиклийцы об этом тоже прекрасно знали, а если и не знали, то их уж дотошно проинформировали на эту тему по сети наружного вещания. Так что непонятно было, на что они надеются, даже в случае захвата пусть и всамделишной принцессы Оилтонской империи.

Совсем иные мысли возникали и по другому поводу: каким образом моусовцы так настойчиво, но самое главное, верно умудряются держать острие своих атак именно в направлении отряда Парадорского? Хотя тут точнее было бы высказаться: сборного батальона под командованием уже павшего генерала Энгаля. Видимо, вражеские службы надзора за эфиром весьма четко пеленгуют любые переговоры командования батальона с общим штабом, подробно фиксируют, а затем анализируют каждое слово. Затем это слово довольно грамотно интерпретируют и делают весьма верные выводы и правильно назначают цель для своего решающего штурма.

Пожалуй, только сама Патрисия подозревала обычное предательство или ротозейство с утечкой информации. Ей в один голос вторили и обе подруги, сидящие теперь в штабной комнате и очень недовольные своим отстранением от боя. На эту тему они жестко спорили с обездвиженным Алоисом, который при отлучках командира на участки обороны оставался за старшего. Его Лидия Шелди и пыталась раззадорить на ответные действия:

– В данный момент ты имеешь право послать нас на самый критический участок боя. Слышишь, что на восточной оконечности здания творится?

– Туда около пятидесяти гражданских с автоматами подались, – отвечал негр, находясь верхней частью своего тела в большом информационном боефикаторе, который специально для него сняли с одного из штурмовых флайеров. – Справятся.

– Но там наши товарищи погибают! – возмущалась Инга Байцел. – А мы здесь бездельем томимся!

Последние восклицания услышал и сам Парадорский, быстрым шагом вошедший в комнату. За ним Гарольд волок две огромные связки автоматов марки «Жало».

– Как это я раньше не подумал, что вам здесь будет скучно! – При этом он с обвинением смотрел только на Клеопатру. – Капитан Ланьо, передайте крабер Алоису! И все трое приступайте к очистке и починке вот этой кучи автоматов. Заклинили при неправильном обращении.

Его невеста ни словом, ни мимикой не выразила своего недовольства и первой приступила к выполнению приказов. Уж она-то прекрасно знала, почему здесь находится, и понимала, что даже заикаться про уход на позиции бессмысленно. Двух подруг к этому делу привлекли только ради отвлекающего маневра. Приказ даже для инициативного Тантоитана выглядел более чем строгим и безапелляционным.

Хотя за Клеопатру вступился Алоис:

– Да здесь только Лидия и Инга меня своим нытьем изводят. Все остальные – образец дисциплины и послушания.

Сразу на лице командира мелькнула легкая тень раскаяния, и он попытался сгладить, затушевать свои строгие взгляды помощью при раскладке оружия на большом обеденном столе. Причем стол, настоящее произведение мебельного искусства, уже оказался невозвратно испорчен глубокими царапинами от нескольких осколков и рухнувшим прямо на него участком потолка. Его вынесли из соседних комнат данной квартиры и как раз использовали для технической инвентаризации оружия. В руках у гражданского ополчения оно ежечасно выходило из строя по совершенно банальным и смехотворным причинам.

Но женские руки, знающие данные автоматы на ощупь, разбирали, чистили и устраняли неисправности довольно быстро и умело. Уж на что Парадорский считал себя умельцем или Армату, но сейчас залюбовался и не удержался от комплимента своей невесте:

– Красиво у тебя получается.

Клеопатра немного помолчала и только потом, тихонечко адресуя слова только Тантоитану, стала философствовать:

– А толку с этого? Посмотри на этот стол. Он еще не давно являлся произведением столярного искусства, а сейчас уже выглядит раненым и обезображенным. Легче создать новый, чем вернуть этот к прежней идеальной форме. Вот так и с нашей столицей. Она сейчас умирает на наших глазах.

– Ничего! Отстроим потом новую, еще более красивую.

– Но ведь старая красота все равно погибнет.

– Не стоит так печально. – Танти вздохнул. – Это война, и не мы ее развязали.

– Верно. Но вот как бы к ним добраться? Как бы им головы поотрывать?

– Доберемся.

– Или хотя бы отыскать того генерала вторжения, который командует боями. Вот бы его прижать как следует и заставить отдать команду на прекращение огня и сдачу оружия.

– Хорошо бы. Или того подполковника выловить, из особого отдела.

– Точно! Ты ведь можешь! – неожиданно заявила Клеопатра, развернувшись всем телом и уставившись в глаза любимому. – Поймай эту сволочь!

– Э-э-э? – Парадорский не ожидал такого напора, но, как всегда, старался прислушиваться к гулу окружающего боя: – Стихать стало.

– Вот! Как раз будет возможность для контратаки! Где их оба штаба, нам известно, и они никак не будут ожидать нашей вылазки. Танти, город надо спасать. И горожан – тоже.

– Не береди душу. У самого сердце кровью обливается! Но не с нашими возможностями ловить их генерала или особиста.

Девушка хитро улыбнулась, возвращаясь к починке разобранного автомата и подмигивая своим подругам:

– Если хочешь, мы тебе можем помочь.

Тантоитан опять рассердился, отходя к подзывающему его Алоису:

– И сами, если надо, справимся. Оружейников и так не хватает. Ну, что тут у тебя?

– Сведения о туче, – доложил чернокожий аналитик. – Она стала пульсировать какими-то белыми сполохами. Поэтому и пиклийцы прекратили основные атакующие действия, укрепляясь в обороне и затаскивая внутрь зданий свои спасительные минометы.

– Неужели и сами додумались, что глыбы льда могут на них рухнуть?

– Вдруг это не лед? Вдруг иная напасть? А если и в самом деле город начнет затягивать в воронку черной дыры?

– Ты нас не пугай, а лучше следи за своим самочувствием! Вон какой бледный от потери крови стал, аж посерел! – прикрикнул на друга Парадорский, но тут же тихим голосом добавил: – Внимательно просмотри все возможные маршруты к ближайшему штабу моусовцев и дай мне свои размышления. Если успеешь, то и по второму штабу продумай. – И уже громче: – А мы с Гарольдом на тучу выйдем глянуть.

Как только они ушли, Алоис стал обозначать задачу для боефикатора, вводя данные о численности противника и примерное количество воинов для вылазки. Задумку командира он понял сразу, как и то, что тот от нее вряд ли откажется даже после прямого запрета из ставки императора. И гипотетически затея могла сработать. Внутри города десант вторжения чувствует себя слишком уж самоуверенно. Пока еще. Да и заложников во многих зданиях накопилось более чем достаточно. Потому и сдаваться агрессор не собирается. А уж самой мысли о неожиданной контратаке на штаб, особенно после такого продолжительного, изнурительного и кровавого боя, может вообще не допускать. К тому же началась эта странная пульсация облака. А при таком стечении сложных обстоятельств, да еще и у такого организатора, как Парадорский, может все получиться.

А вскоре командир с Гарольдом вернулись, восклицая еще из коридора:

– В самом деле нечто ужасное!

– Словно в туче началась исполинская гроза.

– И этот грохот, что слышен, не канонада. А громовые раскаты изнутри тучи.

– Мало того, стали падать первые маленькие градинки. Пока только по два – четыре миллиметра в диаметре, но, может, ученые и правы окажутся?

– Хорошо бы.

Разборщицам автоматов, хоть те и возжелали лично посмотреть на катастрофу в атмосфере, отлынивать от работы не разрешили. Тем более что Николя приволок еще шесть подпорченных автоматов. За ним и Малыш подтянулся еще с тремя единицами вооружения, так что женской части воинского контингента ничего больше не оставалось, как интенсивно работать, обсуждать последние новости и перемывать косточки молодому командиру.

Тогда как сам командир вместе с друзьями, уткнувшись головами в боефикатор Алоиса, начали бурное обсуждение возможной операции по захвату в плен кого-нибудь из вражеских командиров. Наисложнейшая задача, практически невыполнимая, но для всех она показалась достойной альтернативой ожиданию следующего штурма. Ведь как только пиклийцы чуток присмотрятся к поведению тучи над головой, так наверняка вновь попрутся в атаку и продолжат минометный обстрел.

Ближе всего в северном направлении оказался штаб генерала. Практически туда подавались прямые приказы как с самой Пиклии, так и от особого отдела. Причем генерал и временами находящиеся там полковники вели себя чересчур бесшабашно, неосторожно, бравировали своей храбростью и безрассудностью. Даже надлежащей, в полном понимании этого слова, охраны вокруг штаба не наблюдалось. Причем это подтверждали как допрошенные пленные, так и многочисленные сообщения от горожан. Да и находилось непосредственное командование вторжения сравнительно близко, всего в двух километрах от площади Петрокса.