Балтийские патриоты - Константин Николаевич Буланов

следующего дня. Обзавелся очередным повреждением и многострадальный «Ясима», так что во избежание потери столь ценного корабля его тоже отправили в Чемульпо, где броненосец прилег на дно по соседству с торчащими из под воды обломками «Памяти Азова». Всего за три минуты исчез под волнами получивший аж два одновременных попадания «Хиэй», повторив незавидную судьбу своего предшественника. Для «эльсвика» вполне хватило бы и одной торпеды, но тут несостоявшемуся «Чакабуко» просто не повезло. В результате из команды этого крейсера спасенных не было вовсе. В противовес этому скороходу из трех пораженных самоходными минами японских истребителей ни один на дно не ушел. Во всяком случае, в ту же ночь. Так «Сиракумо» повторил судьбу «Асасио», но утром был обнаружен «Новиком» и затоплен собственной командой, а потерявший ход «Муракумо» удачно избежал обнаружения русскими крейсерами и на второй день был взят на буксир следовавшим из Чифу английским пароходом. Но из-за полученных повреждений вернуться обратно в строй ему было не суждено, и впоследствии пострадавший истребитель был разобран. Не пережил эту ночь и малыш «Чихайя». Причем, если судить по распространившейся информации о потоплении русских крейсеров, несчастное авизо могли пустить на дно свои же. Однако, холодные воды Желтого моря умели хранить тайну не хуже вод Тихого океана, и потому вскоре столь неприятные для японцев слухи сошли на нет. Тем более что и среди экипажей русских миноносцев и контрминоносцев нашлось, как минимум, трое претендентов на данную победу. Еще ряд повреждений от артиллерийского огня и столкновений получили девять миноносных кораблей Объединенного флота, но ничего, что не смогли бы исправить на верфях, не случилось. В Дальнем же на следующий день недосчитались трех контрминоносцев и семи миноносцев. При этом обратно домой были приведены на буксире изрядно побитых крейсеров 2-го ранга еще четверо, лишь один из которых являлся номерным миноносцем, а все прочие щеголяли теми или иными боевыми ранами. Не помеченным не остался ни один из кораблей принимавших участие в минной атаке.

Стоила ли игра потери не менее четвертой части миноносных кораблей эскадры, могло показать только время. С одной стороны, в Дальнем находились в постройке или ожидали своей очереди на сборку еще не менее двенадцати контрминоносцев. Да и лейтенантов прозябающих на берегу имелось в достатке, как и нижних чинов. Так что понесенные потери относились к числу восполнимых. Куда большей проблемой лично для вице-адмирала Макарова было распределение очереди на ремонт в один единственный крупный док. С другой стороны, понесенные потери не соответствовали нанесенному противнику ущербу, раз уж все японские броненосные корабли умудрились добраться до своих баз. Ну, за исключением «Ясимы» на неопределенное время застрявшего в Чемульпо. Причем этому многострадальному броненосцу посчастливилось разминуться с уходящей из корейского порта «Славой» на какие-то три часа. А ведь сильнейшему из русских броненосных крейсеров виделось вполне по силам завершить то, что начали его старшие товарищи. Но тут уже неимоверно повезло японцам. Хотя, как сказать, повезло? Заделывать многочисленные подводные пробоины и поднимать со дна в совершенно не подготовленном для этого порту здоровенный броненосец виделось задачей очень нетривиальной. Одним словом, помучиться японцам предстояло много и долго.

В результате, ни одна из сторон не добилась выполнения всех поставленных перед собой задач, не смотря на долгие годы подготовки к данному противостоянию. Японцам не удалось взять под единоличный контроль воды Желтого моря, тем самым срывая все сроки развертывания армии. Зато у них вышло наглядно продемонстрировать превосходство своих кораблей линии над русскими и изрядно понизить уровень опасения ввязывания в войну с европейской державой. Пусть и не без неприятных потерь. Намного больших, чем понес противник! Тем не менее, они хоть сейчас могли выставить на шахматную доску противостояния четыре практически не поврежденных броненосца, против такого же количества несколько более поврежденных русских, тогда как все остальные одноклассники требовали продолжительного ремонта. Так что в этом плане вице-адмирал Того преуспел. Русские же, умудрились разыграть партию двух заранее подготовленных ловушек не менее чем на 70 %. Во всяком случае «Асаму» и «Адзуму» можно было смело вычеркивать из списков противников, что виделось крайне позитивным с точки зрения ведения крейсерской войны у берегов и на коммуникациях противника. В ту же копилку можно было отнести факт нанесения значительных повреждений остальным четырем японским броненосным крейсерам. Все же без поддержки хотя бы одного из них даже четверка «эльсвиков» не отважилась бы лезть на «Россию» или «Рюрика» с их эскортами. Но вот потеря «Памяти Азова» в эти планы никак не входила, как и временное выбывание из игры почти всех броненосцев. Не оправдала возлагаемых надежд и засада на японских миноносников. Слишком многим удалось уйти, чтобы впоследствии тревожить главные силы русского Тихоокеанского флота неожиданными ночными атаками. Все же Дальний, это вам не Порт-Артур с его узким горлышком единственного прохода. Акватория залива Талиенван никак не способствовала сбережению кораблей от минных атак, так что в этом плане японские миноносцы виделись даже большей угрозой, нежели японские броненосцы. Потому экипажи сторожевых судов, пограничных крейсеров и крейсеров 2-го ранга впереди ожидали очень веселые деньки и поистине безумные ночи.

Глава 4

Кто не спрятался, я не виноват

А пока на дальних рубежах империи гремели первые залпы новой войны, в блистательном Санкт-Петербурге уже вовсю готовились к следующей. Постаравшийся отмежеваться от роли Кассандры гость из будущего был вынужден подхватить упавшее знамя Виктора Христиановича в деле управления не только верфью, но и всеми теми столичными заводами, в которых пароходство имело долю. В принципе, он и так принимал посильное участие в ряде проектов, время от времени отвлекаясь на создание очередного кинематографического шедевра, что успели завоевать любовь публики по всему миру и превратили именно Санкт-Петербург в мировую столицу нового вида искусства. Но, в отличие от художественных фильмов, управление многочисленными проектами, направленными на перевооружение армии и флота, требовало столь обширных познаний в плане точных наук, похвастать коими Иван Иванович не мог. Нет, вовсе не потому что он был глупее предков. Просто, ни времени на учебу, ни подобной потребности, прежде не было. Нынче же, когда появилась потребность, времени не осталось вовсе, вот и приходилось рассчитывать на те запасы прочности, что были заложены в многочисленные начинания еще при Иенише. Благо все непосредственные исполнители генерируемых отставным капитаном 1-го ранга идей остались на своих местах и не помышляли о смене работодателя. Хотя, возможно, в этом крылся не столько успех в плане руководства принявшего бразды правления Иванова, сколько начавшаяся грандиозная реорганизация производственных мощностей столичных