Стебелек и два листка - Владимир Михайлов

Он спустился с веранды, решил на всякий случай обойти вокруг дома – не затем, разумеется, чтобы влезть в открытое окно, а так, для спокойствия. Какое уж тут спокойствие, – подумал он с усмешкой. – Тебе – да, тебе не будет покоя до утра, пока ее не встретишь… А почему, собственно, ты так уверен, что она спит? А если с ней что-то случилось? Если без сознания? Мало ли что может быть? Комбинатор воскрешает – но не лечит. Дверь заперта? Какой же там замок? С защелкой, она могла сработать и нечаянно, да и вообще… Нет, нельзя так взять и уйти, в то время как именно сейчас, быть может, нужно вмешаться!»

Он снова поднялся на веранду, подошел к двери. Еще раз попробовал; было по-прежнему заперто. Несколько мгновений помедлил и осторожно постучал. Таким стуком не разбудишь человека, спящего в глубине дома; Юниор понял это и собирался уже постучать еще раз – решительней. Но внутри послышался шорох. Тогда Юниор проговорил громко, четко:

– Зоя, отворите, пожалуйста…

Ему пришло в голову, что она заперлась от обиды, что не хочет впустить его и, быть может, настаивать на этом сейчас и не следует.

– Если не хотите – не отворяйте. Я не обижусь. Посижу тут, на веранде. Тепло, да и спать неохота. Я пришел, собственно, чтобы сказать вам: ничего угрожающего, опасного нет. Можете спать спокойно. – Он сделал паузу. – И луна такая…

Все еще стоя у двери, он услышал два тихих, крадущихся шага, а затем голос – едва различимый, дрожащий, испуганный:

– Это вы, Юниор, правда?

Ему вдруг стало весело, и он решил сострить:

– А вы ждете кого-нибудь другого?

– Я никого не жду, – так же тихо, медленно ответила она. – Сейчас открою…

Наверное, не только голос ее дрожал, но и руки – она не сразу нашарила выключатель. На веранде вспыхнул свет. Юниор невольно зажмурился. Дверь отворилась. Он вошел. Зоя прижалась к нему сразу же, спрятала лицо у него на груди и заплакала.

– Ну, Зоя, ну… Что вы, зачем…

– Юниор… Я так испугалась, Юниор…

– Все в порядке, я ведь сказал. И бояться совсем нечего. Вы не накормите меня? Страшно хочется есть. Сами-то обедали? Ужинали?

– Не помню. Нет, наверное… Я ждала вас. А потом мне уже не хотелось. Было очень обидно. И страшно. Я подумала, что осталась совсем одна. И ничего не могу сделать. Даже умереть не могу по своей воле. Это ужасно. Вы не представляете, как это все ужасно! Думать, что ты и так не настоящая, да еще и оставшаяся одной навсегда…

– Простите меня, Зоя. Мне надо было все объяснить вам заранее. Наш прекрасный мирок временами требует внимания к себе. Что поделаешь…

– И вы все же могли… – Зоя всхлипнула, уже успокаиваясь. – Знаете, весь вечер я вас ненавидела. За то, что вы пропали. Не сочли нужным предупредить. Не подумали обо мне ни минуты всерьез. За то, что я для вас так и осталась лишь куклой, моделью, фикцией, чем угодно, только не женщиной, и вы обошлись со мною именно так… Юниор, мне было очень страшно одной, и будет, наверное, еще страшнее, но если это так – то уходите, я не хочу вас больше видеть, идите и не смейте показываться мне на глаза…

– Зоя! – Юниор наконец нашел возможность вставить хоть слово. – Зоя, поверьте… Я во всем виноват, но хочу сказать… Никогда в жизни не знал я женщины такой, как вы… такой любимой!

Зоя подняла на него глаза.

– Это правда?

– Я готов повторить это сорок тысяч раз!

Впервые она улыбнулась.

– Я жду, – сказала она.

– Чего? – растерянно спросил Юниор.

– Повторяйте же! Сорок тысяч раз – сойдет для начала.

Юниор повторил – еще, и еще, и еще раз… Потом была тишина. Потом Зоя спросила:

– Так ты не оставишь меня? Никогда-никогда?

– Никогда. Ни за что.

И снова была тишина.

Среди ночи Юниор проснулся. Лунный свет падал в окно, лежал на полу, и пол казался золотым. Зоя тихо дышала рядом. Юниор встал. Подошел к окну. Долго стоял, глядя на спящий мир. Вот и пришло оно, удовлетворенно заключил он. Свершилось.

Я думал, что все уже знаю и понимаю. Но это – впервые… Она не женщина? Тогда и я не человек. Не важно, каким способом возник каждый из нас. Важно – что возник. Низкий поклон всем, кто участвовал в этом. Да здравствует Кристалл, который сдал в середине пути и заставил меня оказаться здесь. Спасибо той Зое, что на Земле, за то, что позволила скопировать себя. Но больше всего – спасибо тебе, Зоенька, настоящая, эта – за то, что ты моя. На всю жизнь, сколько бы ее ни было еще впереди…

Он вспомнил Леду. Спокойно, отвлеченно, словно и не с ним это было, словно в какой-то другой жизни. Нет, там, наверное, только казалось, что любил. Да, было что-то – думается, жалость была к той милой и несчастной женщине. Несчастной – потому что когда-то она отказалась от своей первой любви, а на самом деле та была для нее единственной и настоящей. Леда потом никак не могла забыть ее и в самый разгар любовного празднества начинала вдруг плакать, потому что рядом был другой, не тот – первый и единственный. А я жалел ее, – думал Юниор, – старался утешить, но ей этого не нужно было, ей нужен был тот, но у него все давно сложилось иначе… А я ревновал к нему, кого никогда не знал, не видал даже, ревновал неуемно, и если бы мы с Ледой не расстались, никто из нас все равно не имел бы счастья в этом союзе. Мне очень жаль будет, если она так и не найдет себя в любви. А вот я – нашел. Там, где не ждал, где, казалось, и ожидать нельзя было ничего подобного. Нашел. И теперь уж не потеряю. Интересно: когда на Земле я встречал Зою, она просто мне не нравилась. Не потому, что была чужой женой, ну, могла бы нравиться хоть отвлеченно… Нет, ничего не было. А тут… Почему? Да потому, сам себе ответил Юниор, что она не та Зоя. Другая женщина. Поэтому я не ревную ее хотя бы к тому же Георгу. В жизни моей Зои никогда не было никакого Георга. Та Зоя осталась там, но с нею я и сейчас не имею ничего общего. Та на Земле и останется. Со своим мужем, со своими друзьями. А тут вдвоем будем мы. Хотя – не вечно, наверное, вдвоем. Она ведь – нормальная женщина, а раз так, то у нее и дети будут – и пусть их будет много… В нашем маленьком и прекрасном мире не хватает только детей, но они будут. Даже если окажется, что наше разное… разное происхождение чем-то мешает нам – все равно мы придумаем, как обойти это. Мы вместе – это такая сила: Зоя, я, Умник, Комбинатор, корабль с его энергетикой… Вот интересно: летел искать Курьера, а нашел себе жену – и никто в мире не убедит меня, что это менее важно…

Зоя что-то прошептала во сне. Юниор отвернулся от окна, подошел к ней и долго смотрел на спящую, беззвучно благодаря за все, что она ему сегодня подарила, и еще подарит. Наверное, его взгляд разбудил ее – подняв веки, Зоя посмотрела на него, во взгляде ее не было удивления. Она улыбнулась, медленно протянула руку, он опустился рядом с нею, и снова пришло забвение.